Сидим с сослуживицей, старательно составляем отчёт. Периодически перебрасываемся шутками и замечаниями о несправедливости требований начальства и его непоследовательности, крутим головами и смеёмся. Мы работаем вместе не первый год и понимаем друг друга с полуслова.
Неожиданно она, не переставая листать листать страницы , говорит: "Отец хочет со мной увидеться". Я с интересом взглянула на неё. Про отца она однажды рассказала. Её родители расстались, когда ей было полгода. Просто её мама ушла жить к своей маме, и с тех пор супруги почти не виделись, хотя и жили оба в небольшом городке с населением чуть больше 30 тысяч человек. Они не разводились. Расстались спокойно, по её инициативе, и между ними была договорённость - если кто захочет жениться снова, другой тут же даст развод.
Развода не потребовалось, оба так и не собрались во вторичный брак. Да и женились уже не юные - ей немного за тридцать, а он вообще готовился отметить сороковник.
Он никогда единственной дочерью не интересовался, алименты платил смешные (от обиды, что жена ушла), да и то не всегда. Жена ничего не требовала, сама получала неплохо, да и бабуля внучке помогала. Всякое бывало, бывало и трудно. Но на жизнь хватало. Так дочь и выросла, и выучилась, даже не вспоминая об отце. Нет его и нет.
А тут - позвонил. Даже не он, нет. Позвонила его сестра, с которой они тоже никогда не виделись, она вообще жила в другом городе. Тётка нашла племянницу в соцсетях и позвонила. Отец сейчас живёт у неё, она хлопочет о том, чтобы его взяли в хороший ведомственный пансионат. Он болен, у него диабет, и есть опасность ампутации обеих ступней. Он очень хочет видеть дочь, и оставил телефон, чтобы она ему позвонила. Очень просит.
А она не знает как быть. "ВСё утро об этом думаю, - говорит. - И так думаю, и так".
Я честно говоря, тут же ляпнула не подумав: "Если наследство хочет оставить, то хорошо, пусть оставляет, а если в сиделки зовёт - то фигушки..." И тут же замолчала. Он ей отец! Ей его жалко, каким бы он ни был! Прости, говорю, я не подумала, со мной бывает...
"Да нет, - говорит она. - Я всё думаю, когда во мне жалость проснётся. А нету. Вообще. Если б про соседа-пьяницу узнала, то было б жалко, человек ведь. А тут - ничего. Нету никакого зова крови. Ты говоришь, наследство? Ну, пусть его сестре останется. Мне не надо. И маме я ничего не скажу".
Я не знала, что тут ответить. И мы стали делать отчёт дальше. Только теперь уже без шуток, каждая со своими мыслями.