Мы более всего злы на тех, перед кем виноваты
Звук молотка доносился из мастерской, я не спала уже сутки. Я должна все исправить, должна успеть вытащить Джона из плена теней, пока не стало слишком поздно. Удар молотка, полировка деталей, я не прекращала работу ни на минуту.
В голове вертелись слова мудрого Крейна, от которых на душе было особенно гадко:
«Теа, неужели ты думала, что от теней можно спрятаться? Ты с нами уже долгие 2 года, а так и не поняла, что тьма сильнее расстояния!?»
От этих воспоминаний накатывали злость и отчаяние, какая же я глупая эгоистка. Как я могла подумать, что Джон способен на предательство.
«Тень забрала бы тебя, Теа. У Джона не оставалось выбора, и он отдал ей себя!» - звучало в голове, словно приговор.
Я все исправлю, я смогу!
Людям подходить к темницам слишком опасно, тени усилили охрану за пленными после массовых похищений. Пройти незамеченным может только бесчувственный робот, поэтому мы и решили отправить Джексона. Мне предстояло смастерить механизм, самоходную телегу, которой сможет управлять даже железный кот.
- Смотри, - объясняла я ему, - этот рычаг опускает крепление, этот поднимает, это тормоз, это газ.
- Да понял я, понял, - отвечал смышленый Джексон.
Мастер Крейн велел взять с собой Брендона и Бренду, молодых, но весьма сильных и ловких близнецов, я отказалась. Хватит с меня жертв. Ночью мы с робокотом отправились в путь одни.
***
Моя паровая машина была надежно укрыта у самого края леса, я лежала в высокой траве, ожидая возвращения Джексона из каменных джунглей. Сердце стучало в груди, готовое броситься следом за ним. «Давай, родной, ты справишься!»
Наконец вдалеке я разглядела свою самоходку, слегка поскрипывали колеса, это Джексон, он нашел его! Джон стоял на коленях, как и в последние минуты, безвольно опустив руки, у него было каменное неподвижное лицо и пустые черные глаза. От такого зрелища все внутри больно сжалось, я подошла к нему.
- Джон, это я, Теа, принцесса Теа, - но он оставался неподвижным, я кричала, трясла его за плечи и в сердцах ударила по щеке, - очнись, Джон!
«Вытащить его из плена – это лишь полпути», - вспомнила я слова Крейна.
Немного успокоившись и отдышавшись, я скомандовала Джексону садиться в машину, закрепила телегу в специально подготовленном отсеке и завела мотор. Пых-пых-пых, клубы пара застелились по траве, мы направились домой.
***
Стояла глубокая ночь, а у меня никак не получалось уснуть, переживания и чувство вины мучили больную голову, тик-так-тик-так...
«Только яркие эмоции могут вернуть человека в сознание, - слова учителя снова не давали мне покоя, - ты была дорога Джону, о тебе он думал в последние секунды осознанной жизни. Боюсь, спасти его можешь только ты».
Тик-так-тик-так-тик-так... нет, это невыносимо! Я встала и пошла в комнату Джона. Он лежал неподвижно, словно кукла. Я села рядом и нервно погладила его по светлым, почти белым, волосам. «А ведь я даже не знаю, какой у тебя цвет глаз», - со вздохом сказала я, убирая с лица челку. Сейчас в потолок смотрели две черные бездны.
Что они сделали с тобой!? В порыве чувств, от бессилия и отчаяния я поцеловала его и легла рядом.
- Прости меня, Джон, - внезапно решила признаться я, - знаешь, я все поняла про тебя, про себя, про нас. Ты все это время оберегал меня, а я думала только о своих железяках. Да, дразнил, но разве ж иначе можно было вызвать хоть какую-то реакцию.
Увлекшись откровениями, я не заметила, как спала черная пелена с глаз Джона, как смягчилось выражение лица.
- Я так скучала, Джон, - продолжала я свою пламенную речь, - не могла ни есть, ни спать, зная, что ты там. Я все глаза выплакала, Джексон перестал ко мне близко подходить, боялся, что заржавеет от сырости.
Я улыбнулась сквозь слезы:
- Джон, мне кажется… мне кажется, я тебя люблю…
- Я уж думал, ты никогда не поймешь! – услышала я, как всегда, насмешливый знакомый голос.
- Джон! - от неожиданности я упала с кровати, - ты очнулся!
В груди бешено заколотилось сердце. Он смотрел нежно и устало. А глаза у него карие.
Продолжение следует...
