Ушел из жизни великий актер Армен Джигарханян. Несколько лет назад мне посчастливилось брать у него интервью, когда он приезжал в Нижний Новгород на гастроли с Московским драматическим театром и выходил на сцену впервые за 10 лет. Армен Борисович признался, что для него это было очень символично – снова играть после такого перерыва, в преклонном возрасте, в городе, который он любит.
Про этого артиста ироничный мастер эпиграммы Валентин Гафт сказал: «Гораздо меньше на земле армян, Чем фильмов, где сыграл Джигарханян». О непреодолимом желании Армена Борисовича работать ходили легенды. В его актёрском багаже – более 200 ролей. При такой яркой характерной внешности он неистово перевоплощался в кого угодно.
Не хочется вспоминать скандалы последних лет и всё, что довелось пережить этому человеку. Я его запомнила другим. В свои зрелые годы Армен Борисович очарователен. Лучезарный, жизнерадостный, с лукавой озорной улыбкой и глубокими мыслями. Как же он похож на философа Сенеку, в роли которого мы, нижегородские зрители увидели его на сцене. Обращается к собеседнику не иначе как «моя девочка, мой мальчик». Но и не гнушается острого словца, когда речь заходит о проблемам современной жизни. Он такой один – настоящий Джигарханян. Слушаю диктофонную запись интервью и вспоминаю…
«Театр сродни бор-машине»
Армен Борисович считал, что без гастролей жизнь артиста немыслима. И возраст тут ни причем!
- Вообще гастроли – это способ борьбы с зажирением, чтобы мы не сидели на месте, чтобы нам не было удобно. Как говорил Товстоногов, удобно – парикмахерский термин, в искусстве не бывает удобно. Конечно, гастроли - вещь трудная, не та кровать, не тот унитаз. Но как же мы будем искать друг друга? Театр сродни бор-машине, которая нас цепляет на грани боли.
- Больно!
- Без боли нельзя, девочка моя! Театр - это, чтобы А-А-А (кричит). Без этого мы проживём среднестатистическую жизнь. Поэтому мы ездим, встречаемся, общаемся, удивляемся. Я работаю, даже страшно сказать, 60 лет в театре и до сих пор не знаю, зачем мы пришли сюда – поплакать, рассказать друг другу что-то, поделиться – вдруг у вас такого не было. Театр – странный способ общения.
Самое страшное в актёрской профессии – зависть. Вот мимо меня идёт Семён, который играет Нерона, а я Сенеку, а ведь ему подарили на один букет больше (улыбается). Давайте договоримся, вы на 5 минут выйдете, а я на 6. Мы приходим в театр и даём зрителю право выбора – а вот это мой мальчик или моя девочка. Без этого нет искусства.
«Театр – это поликлиника»
- К сожалению, театр в современной жизни играет не главную роль, мешающее обстоятельство для его развития, – деньги, и у кого их больше, тот и выигрывает, как мне сказал, один умный человек. Есть деньги, значит сыграем. Но я думаю, театр это не погубит. Ведь я раз время от времени хожу в поликлинику: думал, что всё будет хорошо, но вдруг флюс, и я бегу в больницу. Также и с театром. Потребность «полечиться» приводит человека в зрительный зал – здесь нас немного приласкают, заверят, что всё будет хорошо!..
- На ваших плечах держится большой театр. Какой он, худрук Джигарханян?
- У меня в труппе все связи с актёрами строятся на любви – и с женщинами, и с мужчинами. Когда я на них смотрю, я млею. Как говорил Гончаров, с которым я прожил большую жизнь в ответ на мои похвалы тому или иному актёру: «Да не люблю я его!». Вот вам и принцип работы. А вообще, признаюсь вам¸ у меня в театре я – самый мой любимый актёр (смеётся). Я в искусстве паталогично субъективен. И я даже смотрю свои фильмы, потому что жду, что в следующей картине я увижу то, ради чего я жил. Видите, какой я ответ придумал и очень сам себе понравился.
Грустно, что театру в России мешают … деньги. У кого деньги, тот и диктует правила игры. С этим ничего не поделаешь. Есть деньги, значит сыграем. На это накладывается тот факт, что Россия - очень ленивая страна. Включаю телевизор: Лондон, зима, футбол, переполненный стадион. А у нас есть понятие – борзовики – бюро организации зрителя. Можно сойти с ума – нас как зрителей должны организовать, чтобы мы пришли в театр и поняли, куда мы должны идти по жизни!
"Я очень люблю женщин"
- Я очень люблю женщин, я знаю, что без них не обойтись. Сейчас мы играем «Вассу Железнову» вашего великого земляка Горького. Посмотрите, какая поразительная героиня. Мы пошли дальше – сейчас репетируем пьесу Роберта Болта «Да здравствует королева, виват!» - анализируем, что такое женщина и власть. Прямая цитата: «Власть женщины – вещь чудовищная!».
Но самец и самка – одна из неразрешимых проблем, заложенная проклятой природой. Мы не можем обойтись без женщин. Читая Шекспира, смотря спектакли, я каждый раз плачу и думаю, что же он нам не сказал главного – что же нам делать в этой жизни. Что же нам не сходиться, не любить? А ведь это невозможно!
Признаюсь, я влюблён в «Ромео и Джульетту» уже много лет. И до сих пор есть вопросы, на которые я не могу ответить, не могу догадаться, что же он имел в виду, наш Шекспир Иванович. Так почему же они ушли из жизни? Это же идеальная любовь, нечто удивительное, какая чувственная история. Меня кроме Шекспира так только Чехов ещё удивлял. Драмы Чехова – это трагическая история, которые мог создать только сильный человек.
«Люблю Нижний Новгород со слезами на глазах»
Мастер признался, что Нижний Новгород любит уже 46 лет - с тех пор, как приехал впервые ещё с Ереванским русским драмтеатром им. Станиславского, «когда я еще был молодой и красивый».
- Я не устаю признаваться в любви вашему городу со слезами на глазах. Нас свела судьба. За эти годы приезжал сюда много раз. И воистину полюбил Нижний Новгород – честно, без соплей. Я читал когда-то, что здесь есть Стрелка, слияние Оки и Волги, но я почувствовал, что это хороший город, только когда приехал сюда. Последний раз я был здесь в 2005-м, с гастролями. И когда я ехал к вам снова, внутри, в душе что-то шевелилось. Это дорогие вещи! И чем больше живёшь, тем больше теряешь хорошего, но если что-то остаётся, значит, слава Богу, это моё! И мы выходим на сцену и ждем встречи со зрителем. И будем счастливы! Возможно, ради этого мы и живём.
А ещё с вашим городом меня родним любовь к Горькому. Одно из самых сильных моих потрясений в жизни связано с его романом «Жизнь Клима Самгина». В 80-х меня пригласил режиссёр Виктор Титов принять участие в многосерийном фильме. Я попросил прислать сценарий, на что мне Виктор ответил: «Если хочешь получить истинное удовольствие, прочитай роман!». Роман в 4 книгах! Где же я найду столько времени? Я счастлив, что я прочитал его! Это гениальное произведение – русский народ, русский язык, русская женщина.
О нищей стране, которая всех кормит
На вопрос, почему больше не снимается в кино, Армен Джигарханян говорит: выяснилось, что у него ставка высокая.
- Мой съёмочный день стоит (переспрашивает у помощницы) 5 000 долларов. Режиссер говорит: «За эти деньги мы возьмём 5 актёров». Тогда у них будет 5 маленьких джигарханянов. Зато у меня пенсия нормальная … около 20 тысяч рублей. Я говорю, не стесняясь, мы бедная страна. Да, мы строим Саяно-Шушенскую ГЭС, кормим революционеров Сирии, Мурюрии и Популии, но сами мы нищие. Я всю жизнь прожил в России и, несмотря на свою сложную армянскую фамилию, считаю себя русским, поэтому могу говорить о России без обиняков. Мы крепостная страна. Да, в нашей истории был академик Сахаров, другие великие люди, но это ещё не нация. Пушкин – он ведь один. Это связано с генами.
- Нищие, но Олимпиаду в Сочи проводим, строим стадионы к чемпионату мира-2018…
- Я обожаю футбол, и вот у нас восторгаются, что мы будем чемпионат принимать, но когда я смотрю на эти стадионы, понимаю, что они будут строиться за на счёт, за счёт нашей жизни. А надо ли такими средствами? Мы с вами стали свидетелями, сколько людей при строительстве объектов в Сочи стали предателями нации. Мы так скоро тюрьмами будем заниматься, а не фестивалями. Как написал кто-то из великих: «Можете Россию одним словом назвать? – Воруют». Нужно сначала всё продумать, чтобы не совершать трагические ошибки. Нужно посчитать свои силы, иначе получится не чемпионат, а авантюра. Как в театре – когда у вас в труппе нет Гамлета, нечего его и ставить. Хотя желание – это важно.
Как нам относиться к отечественному футболу, если у нас есть «Анжи» – забавный футбол. По полю бегают Это`O, Муту, Куту во главе с режиссёром Гусом. Кто эти случайные люди? В Советском Союзе мы гордились нашим футболом – у нас был чемпионат СССР, когда команда «Арарат» выигрывала у «Динамо Тбилиси», это было счастье. А сейчас нас стёрли. А наших футболистов, играющих за иностранные клубы, можно назвать одним словом – заблудшие. Чуть показали больше денег, они и побежали. Зато мы театральная держава. Наши победят! (улыбается).
"Дед, иди домой"
- Армен Борисович, у меня к вам большая просьба – вы можете пообещать, что не уйдёте со сцены снова? Радуйте нас вашими ролями!
- Вопрос серьёзный. Я не знаю ответ на него. Как сказал Толстой: «У меня всё готово, чтобы написать роман, у меня не хватает энергии заблуждения». Без сомнения не бывает искусства.
Почему я после долгого перерыва вернулся на сцену? А я не знаю ответа – всё произошло ВДРУГ. Вдруг я понял, что хочу туда, меня потянуло снова играть. Я каждый день встаю и спрашиваю себя – могу ли я ещё играть. Не дай бог, чтобы меня тащили за шкирки с репетиции. Скажу честно, я реально осознаю свой возраст. Как написал кто-то из великих, в искусстве ты должен творить до тех пор, пока способен дарить жизнь. На сэкономленном топливе далеко не уедешь – вот я сейчас пропущу спектакль, посплю. Дальше – больше… Лучше тогда не ездить на гастроли – посидим в скверике подремлем. А если я не дай бог засну на репетиции, разбудите меня и скажите: «Дед, тебе пора домой». И я пойду своими ногами.
... Мы всю жизнь ищем истину и не находим. За это я и люблю искусство – это способ хотя бы прикоснуться к истине. Хотя до конца проникнуть нельзя. И чем дальше, тем больше мы понимаем, что не туда пошли. Я это понял на себе. Не зря Ницше говорил: «Искусство нам дано, чтобы не умереть от истины»...
Текст: Наталья Халезова
Интервью были опубликованы в АиФ-НН и в журнале "Вишневый сад".