Телефонный звонок.
- Здравствуйте, мне ваш номер дал Александр. Я работаю на ПЦР. Стали отказывать руки. Началось с локтя, потом спустилось в запястье. Сейчас пальцы на правой руке немеют, не могу работать. На левой тоже, но меньше. Сможете помочь?
- Попробуем. Приходите.
Светлана заходит замерзшая. На улице резко похолодало. Руки красные с мороза, а мизинец и безымянный - белые, будто чужие.
- Не чувствую пальцы - немеют.
Рассказывает как ее с сифилиса перевели на ковид. И тут началось. Стресс. Смена по 12 часов. Перерыв раз в 2-3 часа по 10 минут. Все время нужно открывать и закрывать пробирки, измерять, поднимать и опускать. Руки постоянно на весу. Больше нагрузка на правую руку, но левая тоже при деле. Работа в защитных костюмах. Дышать под маской тяжело. Плюс у Светланы с детства проблемы с сердцем. От ночной работы сбился режим. Началась бессонница.
Провожу осмотр. Вижу сокращенную правую сторону, увеличенный поясничный лордоз (в анамнезе грыжи в поясничном отделе), асимметрию лопаток. Тело компенсировалось своим причудливым образом и сейчас хрупкое равновесие нарушено. Нужна помощь.
Предлагаю Светлане лечь на кушетку. Ее тело как натянутая струна. Ноги вместе, руки по швам, спина дугой. Начинаем работать с ног. Подальше от болевой зоны. Выбираю сторону, куда легче отклоняются колени. Предпочитаемую сторону. Мы все время действуем в соответствии с тем, что есть в теле и в нервной системе человека. По принципу ненасилия. Только так нервная система согласится принять изменения. Кладу руки под поясницу. Чувствую, как спина опускается в мои ладони. Отзеркаливаю мышцы талии. Это значит, что я выполняю работу за них - сближаю таз и грудную клетку, чтобы мышцы могли расслабиться.
Перехожу к левому плечу. Правое оставим напоследок - так безопасней. Плечо не двигается. Приклеилось к ребрам и к шее. Сперва могу сдвинуть лопатку на пару миллиметров. Веду с ней переговоры: «А если так? А сюда? Нет? Подождем. А теперь?». Ого, неожиданно лопатка задвигалась. Теперь можно вытянуть руку.
Нет, нельзя. Ребра не двигаются. Совсем. Грудная клетка как у каменной статуи. Как дышать? Нужно раздвигать ребра. Светлана переворачивается на живот. И мы начинаем работать с ребрами. С каждым в отдельности, начиная от плавающих ребер. И с каждым отдельным позвонком, к которому это ребро прикрепляется. Нам удается увеличить подвижность процентов на 20-30. Светлана возвращается на спину и движения ребер при дыхании становятся более выраженными. За это время она глубоко расслабилась и я вижу, что могу подойти к больной руке. Предельно мягко сгибаю руку в локте и понимаю, что рука будто чужая. Как у пластмассовой куклы. Ее можно двигать, но жизни в ней нет. Нет контроля мозга над движениями. Сенсомоторная амнезия. Наша задача - вернуть утерянный контроль. Тогда функция руки восстановится, вернется чувствительность и боль отступит. Медленные движения большого пальца сгибают и разгибают запястье, затем подключается локоть, потом плечо. Осознанные движения побуждают мышцы руки проснуться, контроль мозга возвращается, вначале неуверенно, рывками, но постепенно мы отвоевываем территорию и движения становятся все более плавными, а значит контролируемыми. Сенсомоторная амнезия уступает место сенсомоторной памяти.
Сеанс подходит к концу.
Светлана садится.
- Обычно, когда я встаю, я опираюсь на запястье и мне сразу больно. А сейчас - не больно.
Проверяет несколько раз, облокачиваясь на кисть руки.
- Не больно.
- Что вы чувствуете? - спрашиваю.
- Легкость. Во всем теле легкость. Так необычно. Я давно себя так не чувствовала. И дышать как-будто легче стало.
Через несколько дней Светлана позвонила поблагодарить. Левая рука совсем прошла. Правая намного лучше. Иногда начинает неметь и тут же проходит, а раньше онемение длилось постоянно. И самое главное - Светлана начала договариваться о том, чтобы уйти с работы. «Мне мое здоровье дороже» - говорит. Киваю в знак согласия. Тело уже сказало, что ему не подходит эта работа. Тело мудрое, оно знает, что говорит.
