Когда я был совсем маленький, бабушка рассказала мне эту историю. Однажды, очень давно, еще при царе, ее отец, тогда еще совсем молодой человек, ездил по торговым делам по дальним деревням. В те времена он служил помощником у одного купца и однажды занесло его в такую глухомань, где раньше ни ему ни его знакомым бывать не приходилось. Пока он свои дела решал, солнце уже совсем низко опустилось. А дело зимой было, темнело рано и решил он заночевать в ближайшей деревне. Едет он верхом по лесной дороге, уже совсем темно стало а кругом лес непроходимый и ни одного огонька кругом. Думал все, в лесу ночевать придется. Глядь, сквозь деревья слабый свет пробивается и еле хоженая тропинка в ту сторону ведет. Обрадовался прадед, лошадь повернул в ту сторону и вскоре к деревне выехал.
Несколько дворов объехал нигде ему дверь не открыли и только в последнем доме на стук отозвались. Открыла ему девушка, молодая совсем. Ну он на ночлег попросился, она его и пустила. Постелила ему у окна на лавке, прадед расположился и спрашивает почему она одна дома и не боится ли. Девушка расхохоталась, сказала что вообще ничего не боится, а одна потому, что родители в город на ярмарку уехали. Он смотрит на нее глаз не может оторвать, до чего хороша. Ну да дело к ночи, красавица к себе ушла, а прадед на лавку лег и только задремал, слышит шаги легкие, глаза открыл, а это она в темноте подходит. Прадед сел на лавку, хоть света и не горело, но луна полная была и светила ярко, видит подходит она к нему, вся в белом и волосы распущенные. Он подняться хотел, но девушка его обратно посадила, сама рядом села, голову его себе на плечо положила, гладит и на ухо что то ласковое шепчет. Прадед прям сомлел весь, руки - ноги как свинцом налились и в голове пусто, а она все ласковее бормочет и голову его все ниже и ниже наклоняет. А у него крестик нательный на коротеньком шнурке был и чем голова ниже опускалась, тем он сильней в шею впивался. И горячий стал такой, что терпеть уже сил не было. Прадед голову вскинул и его взгляд на девушку упал и стало ему совсем не хорошо, так не хорошо, что аж в животе холодно стало. И вовсе не красавица она оказалась а бабка, вся седая и костлявая. Вскочил прадед с лавки, а ноги словно ватные и свет от луны идет красный как кровь.
Ломанулся он в двери, вскочил на лошадь и галопом оттуда. До самого утра скакал, как из леса выбрался не помнил, хорошо лошадь его к человеческому жилью сама привезла. Дня три он в лихорадке от потрясения такого пролежал, а когда рассказал людям о своем приключении те долго головами качали. Говорили что крест его от большой беды спас, а деревня та уже как с десяток лет заброшена и никто там не живет. Вот хочешь верь, хочешь нет. А бабушка тот крестик сохранила и мне его передала. Вот до сих пор ношу, не снимаю.