Весной 1949 года, на Лубянку, с интервалом в 15 минут, по повестке, прибыла большая группа переводчиков.
Людей развели по разным кабинетам и, строго глядя в перепуганные лица, предупредили об уголовной ответственности за разглашение государственной тайны, обязав расписаться в соответствующей графе.
Только после этого, каждый получил несколько листов печатного текста на английском языке и суровый приказ – перевести как можно скорее и так же быстро забыть прочитанное.
Друг друга переводчики не видели и не могли знать, что все вместе работают над одной книгой, предусмотрительно раздробленной на множество частей.
Виновником такого литературного ажиотажа, в цитадели наркомата внутренних дел, стал бывший член закупочной комиссии в Вашингтоне, а ныне перебежчик и предатель родины гражданин Кравченко, попросивший политического убежища в США, в 1943 году.
Сам по себе побег очередного высокопоставленного чиновника, ни в коей мере не удивил товарища Сталина.
Он давно уже привык к тому, что любой советский человек, хоть раз, побывавший за границей, очень не хочет возвращаться в социалистический рай.
Чтобы сократить до минимума текучесть кадров, Иосиф Виссарионович давно ввел негласное правило, запрещающее семьям, в полном составе, уезжать в зарубежные командировки.
Домочадцы оставались по месту прописки, под бдительным контролем органов госбезопасности, иногда, правда, меняли место жительство на казенный дом.
Кроме того, гражданам страны Советов не давали забыть, что родина, в лице генерального секретаря, не пожалеет народных средств, чтобы найти и жестоко покарать отступника.
На этот раз, поначалу казалось, что ситуация развивается в штатном режиме – была дана команда на розыск и устранение предателя.
Однако, Кравченко, знакомому с методами работы нелегальной разведки, долгое время удавалось скрываться от пролетарского правосудия.
К немалому удивлению Кремля, он открыто объявился во Франции, в 1949 году, где опубликовал книгу «I Chose Freedom», разошедшуюся 500-тысячным тиражом.
В этом, отчасти автобиографичном романе, автор детально излагал преступную деятельность коммунистической партии и личную роль ее руководителя.
Акцент делался на варварской коллективизации, уничтожившей крестьянство и неспособность нации, саму себя прокормить.
Словом, иностранному читателю подробно рассказывалось все то, о чем знал и предусмотрительно молчал каждый житель Советского Союза, обладающий инстинктом самосохранения.
Учитывая невероятную популярность издания, теперь, ликвидация объекта могла только ухудшить померкший образ рабоче-крестьянского государства, поэтому пришлось идти неизведанным доселе, законным путем.
Спустя неделю, после выхода книги, редакция коммунистической газеты «Французские письма» (Les Lettres françaises) внезапно почувствовала себя оскорбленной и потребовала от автора опровержения, открыто обвиняя его во лжи.
В ответ, Кравченко подал на издание в суд, оценив компенсацию морального ущерба в 150 тысяч франков.
За ходом парижского процесса следил весь мир, исключением служили только порабощенные народы Африки и свободные строители коммунизма.
В столицу моды, в срочном порядке, привезли жену Виктора Кравченко, в сопровождении дальних родственников, которых он раньше часто встречал не за семейным столом, а в коридорах известного здания. Одновременно с ними, из Вашингтона, прибыли бывшие коллеги истца.
С такой же родней.
Все они сделали гневные и очень похожие друг на друга заявления, осуждающие клевету на советский строй.
Питер Мартин (такое имя взял себе Виктор Кравченко) сумел убедить многих жертв сталинского режима, чудом выживших в лагерях, выступить в качестве свидетелей.
В этом ему активно помогала бывшая немецкая коммунистка, перемещенная из ГУЛАГа в немецкий концлагерь, и, одновременно, вдова секретаря политбюро КПГ (Коммунистической Партии Германии), расстрелянного в Москве, Маргарита Нейман.
Им противостояли французские коммунисты, промарксистски настроенные деятели искусства и священнослужители, среди которых выделялись настоятель Кентерберийского собора, Фредерик Жолио-Кюри и Жан-Поль Сартр.
Громкий процесс неожиданно затянулся, так как сотни свидетелей – бывших советских граждан – сочли своим долгом дать показания, приехав из других стран и, даже, континентов.
То, что рассказали эти люди, о стране победившего социализма, реально могли себе представить только европейцы, прошедшие через фашистскую оккупацию и лагеря смерти.
В результате, судебная тяжба нанесла по престижу Советского Союза гораздо больший удар, чем сама книга Виктора Кравченко.
А когда коллегия вынесла решение в пользу автора, и обязала редакцию выплатить указанную им сумму штрафа, товарищ Сталин окончательно понял, до какой степени прогнила вся западная цивилизация.
Чтобы пресечь ненужные слухи, вождь распорядился опубликовать статью, лично одобрив понятное каждому строителю коммунизма название – «Иуда Кравченко и его покровители».
В книге «Я выбираю свободу», написанной В.А. Кравченко, помогавшим ему американским журналистом Юджином Лайонсем и переводчицей Элизабет Хепгуд, есть замечательная фраза, актуальная во все времена:
«…неправда, что всякий народ имеет то правительство, которое он заслуживает. Эта формула верна только для тех стран, где существуют демократические, а не тоталитарные порядки».
ПОСТАВЬТЕ "ЛАЙК", ЧТОБЫ УВЕЛИЧИТЬ ОХВАТ СТАТЬИ. ПОДПИШИТЕСЬ НА КАНАЛ, ЕСЛИ ПОНРАВИЛАСЬ ПУБЛИКАЦИЯ.
Воспитанное тов. Сталиным большинство
Москва, 1978 год. Неожиданный шаг навстречу западной эстраде
Почему дело Ленина-Сталина будет еще долго жить в России
Зорин-Киссинджер: разногласия по национальному вопросу