Эта книга захватила меня блицкригом, пленила, и не выпускает из плена до сих пор. История ее написания довольно длинная, начал я ее читать у автора на сайте "Самиздат", потом она чуть ли не на год, а то и больше подвисла, и целиком была опубликована уже на Автор Тудей, и почти одновременно была мной приобретена в бумаге.
Если вы читали предыдущую статью о книге Михаила Успенского "Там где нас нет", то вам будет понятно почему "Господин барон" легко меня завоевал. По глубоко внутреннему духу это тоже "приключение Жихаря".Но... совершенно другое. Можно сказать умудренного жизнью, понабившего себе шишек, ставшего чуть мудрее, но не разочаровавшегося в жизни.
Возможно Михаил Дулепа, если каким-то чудом прочтет этот отзыв, на меня может обидеться. за такое сравнение. Он сам совершенно не похож на Михаила Успенского, как автор, конечно же, а не как человек. Пока в сети не было официального фото Михаила Дулепы. Поэтому о внешнем сходстве ничего не скажу. Больше того, по манере письма, Михаил Михаилу огромная разница. У Успенского игра слов и созвучий снаружи героя, у Дулепы выверенность образов и лаконичность слов, и дивные, лаконичные диалоги емкость которых раскрывается именно недосказанностью . И там, и там сказка о смешении времен. Но у Успенского это среда обитания героя, а у Дулепы это внезапное погружение в средневековье в реалиях современного мира. Для тех, кто не читал - это не о провале героя во времени. Это попадание средневековья в наши, точнее в европейские современные реалии. Впрочем близость героев наверное не прямая, Сашка Могила - в молодости тот еще жихарь, из маленького молдавского городка, но мы то видим его уже не в молодости, а вполне зрелым Александром Николаевичем, средней руки руководителем, остепенившимся, подзаплывшим жирком, не бедствующим, но и не разбогатевшим после лихих девяностых, успевшим и "подняться" и разориться, прошедшим и тюрьму, и развод, отца двух дочек,этакий размеренно живущий средний класс (что в наших реалиях уже где-то фантастика) И тут на него сваливается наследие бурной юности.
Я отложил бумажки в сторону и невежливо потягивался, смотря как входит пожилой суховатый иностранец.
То, что это именно иностранец, было ясно по множеству признаков. Во-первых это какая-то особенная выправка, непонятно почему ассоциирующаяся с "ейне колонне марширт".
Во-вторых что-то в длинном, костистом лице прямо говорило "не здешней кашей выкормлен".
В третьих наши люди, как правило, не одеваются для визитов по моде примерно шестисотлетней давности. Чулки и круглые пышные штаны с разрезами и гульфиком, широкополая шляпа, украшенная серебряными значками, сложного кроя жилетка с белой рубахой под ней, тяжелые башмаки на деревянной подошве и большая кожаная папка под мышкой - все это намекало, что передо мной или сумасшедший, или ролевик-реконструктор, или иностранец.
Попытку секретарши оставить дверь приоткрытой я пресек, быстро вскочив и заперевшись изнутри.
Старик, промаршировав все два метра от двери до стола, развернулся на месте, приложил руки к груди и поклонился:
- Господин барон! Я рад приветствовать вас лично! Это невероятное счастье, увидеть вас наконец воочию!
Значит, все-таки, сумасшедший.
- Какой еще - барон?
Старик вежливо осведомился:
- Вы Александэр Николае Могила?
Подавив желание проверить по ведомости как меня зовут, я кивнул.
- Вы родились в городе Грачевске в одна тысяча девятьсот семьдесят первом году?
Отрицать правду было как-то неловко, я снова кивнул.
- Вы происходите из старинного рода Могила?
Ну, кажется, в церковных книгах наша фамилия с восемнадцатого века встречается. Пришлось кивнуть.
- Значит, вы - барон Могила и мой, соответственно, работодатель. Не желая спорить с безумцем я кивнул опять:
- Допустим. И что вас привело сюда?
Шутка, сделанная в пьяном веселье, на пике лихого подъема в 90-е вдруг оказывается не совсем шуткой, и купленное "по случаю" баронство на задворках старушки Европы, внезапно оказывается не липовым, а события случившиеся в баронстве в силу юридических коллизий и действий местного населения в одночасье превращают замок-музей в очаг феодализма , и вассалы вынуждены призвать своего сюзерена... нет, не на подвиги, а на исполнение рутинной руководящей работы, поскольку из-за приверженности к букве и параграфу закона надо что б барон предпринял некоторые юридические действия, которые позволят разрулить ситуацию и вернуть страну в лоно современной Европы, но просто уже в некотором другом статусе, за который аборигены (эскенландцы) боролись чуть ли не восемь веков. Что может быть нуднее баронской рутины в микроскопическом европейском городке? Где событием является поломанная скамейка, а непринесенная вовремя утренняя газета может потрясти основы общественной морали. Где потомственный управляющий замком двадцать лет назад получил исчерпывающие , на его взгляд, инструкции от свежеиспеченного барона (причем заочно и письменно), и ничтоже не усомнясь, добросовестно их выполняет, реконструируя замок, ведя отчетность, и воспитывая нового управляющего из своего сына. И в это сонное царство попадает "румынский боярин Александэр Николае Могила". И вместе с ним приходят и Упырь, и Зверь, и людоед, А благодаря зверствам барона тюрьма замка заполняется до отказа. И пустовавшая пыточная, куда раньше даже запрещено было водить туристов вдруг оказывается востребованной, и даже сам барон лично чуть не ломает дыбу... И стоявшая много лет плаха, и пустовавшие колодки, всё, абсолютно всё, что для современного человека олицетворяет собой ужас мракобесия и средневековья, всё оказывается включено в реальность жизни. И протестующий юный поборник национальной независимости восставший против тирании иноземца оказывается наказан безжалостным палачом, и развязывается война между баронствами, а тут еще и викинги вспомнили о многовековой неуплаченной дани, и барону приходится выходить на поле брани и биться. И всё это, как ни странно, не нарушает патриархальных устоев городка и даже целого округа, а наоборот, способствует росту туристической популярности места, и личной популярности самого барона.
А барон еще набирает курсы оруженосцев, принимает на службу гасконца, начальника стражи, который к тому же оказывается предателем. А еще за всеми событиями оказывается "рука мирового заговора", старающегося сорвать планы аж целого народа.
Вокруг таинственного барона нарастает аура страха, и он пользуется уже международной поддержкой тайного мистического общества "Детей ночи". И не даром международную комиссию правозащитного фонда возглавляет Конрад Ванхельсинг. И диалог главы комиссии и барона очень показателен:
- Но ведь есть законы Федерации!
- А мы тут причем?
- И общепринятые права человека!
- А он тут причем?
- Я буду жаловаться!
- Кому?
- Тому, кто тут главный!
- Это я, слушаю.
- Тогда я в суд подам!
- Судьей тут тоже я.
- Вынесу на суд общественности!
- Это моим верным подданным? Ну-ну.
- Тогда... полиция?
- В смысле - баронская стража?
- Правозащитные организации?
- Сидят в камере.
- Мировая общественность?
- Обещала не вмешиваться.
- Но... нельзя же так?
- Добро пожаловать в новое средневековье! Мы и сами не в восторге.
И еще цитата
Глядя в спину уходящим инспекторам я кивнул Норману и Дэну проводить их, а сам задумался. Нехорошо все таки получилось, не сдержался. Зато не дал ему по морде, и к тому же теперь полный набор - мытарь, ростовщик, людоед и правозащитник. Пятую камеру оставим для туристов. В смысле - для фотографий. Хотя еще бы продажного журналиста посадить, или кого-нибудь из особо прожженных ювенальщиков - для полного комплекта. Но камер всего пять, нельзя же все отдать всякой пакости, надо же что-то и честным людям оставить? Я добрый барон, у меня и тюрьма маленькая, и законы мягкие. И плаха всего одна, на целое баронство.
Но при этом барон , при легендарной фамилии, и слухах идущих о нем, остается самым живым и человечным человеком, и несмотря на всю внешнюю суровость образа он приобретает не только друзей, но , становится кровным братом того самого герцога, выбрать которого его собственно и призывали. И ничего, что герцог младше его больше чем вдвое, и сам неформал, учащийся в колледже,
Все кончается, и книга кончается тоже, правда не открывая новые приключения, а замыкая историю на свое начало
Аск тряхнул крашенной гривой и протянул руку на прощание. Ушел он не оглядываясь, на ходу распутывая наушники плеера... Черт, мой плеер! Мда, рассказывали мне про младших братьев, все сходится. Мелкий, наглый и постоянно от него проблемы.
Следующие полчаса я лениво листал брошюру, позевывая в самых интересных местах и дивясь фантазии Эгельберта. Вот кому надо книги писать! Впрочем, он это и делает.
Звонок раздался очень вовремя, когда я долистывал последние страницы.
- Слушаю! - И тут же пришлось убрать трубку от уха, пережидая вопль:
- Скотина! Так ты, значит, барон?! А я-то, дура, переживаю о нем, работу ему подыскиваю, дочкам намекаю не тревожить отца, а папаша, зараза бандюганская, по Европам разгуливает и деньги семейные тратит?! Да что бы я еще раз...
- Элька, хватит уже! Все не так просто.
- А как? Расскажешь? - Ха, мгновенно сбавила тон!
Знакомые интонации, не скандалить звонит, любопытство ее грызет. Прямо вижу, как она сейчас сидит с горящими глазами, поджав ноги под себя и прикусив губу. У каждого свои слабости... И было бы грешно этим не пользоваться!
- Ну что же, мне до вылета час, можно и поговорить. - Я откинулся на спинку кресла и поудобнее вытянул ногу. - Эта история началась много лет назад...
Обложка у книги пока единственная, образ барона на ней мне кажется не очень точным. Но, какая есть.
