Ходят в Подмосковье новенькие экспрессы со звучным именем РЭКС. Брэнд РЭКС - это сокращение от Региональные ЭКСпрессы. Фирменным стилем является изображение на подвижном составе собаки.
А что, Рэкс - достаточно распространенная собачья кличка.
Но это не причина такого названия, это уже следствие.
А начало этой истории следствие находит в далеком СССР, где пригородная электричка называлась почему-то собакой.
Да-да, факт остаётся фактом - в Москву люди ездили на собаках, прямо как чукчи.
Высокая филологическая наука предложила три бессмертные как анекдоты про чукчей версии происхождения данного выражения:
1. Поездки на собаках короткие, как и маршруты электричек.
2. Собака останавливается у каждого столба, как и электричка.
3. В электричке столько же людей, как и блох на собаке.
Читая эти версии, сами собой в сознании всплывают слова про чушь собачью.
Но чукча, как известно, не читатель, чукча - писатель. Поэтому вдоволь поездив на пригородных собаках в студенческие годы, думаю, не грех и мне внести свой вклад в эту веселую науку языкознания.
Причина же образования собак на железнодорожных ветках опознается здравым смыслом легко и непринужденно.
Паровозу, как известно, не нужно электричество, ему достаточно просто рельс. В отличие от него электричке, работающей, о чудо, на электричестве, нужен электрический кабель, на который и замыкается ведущая к электричке электрическая цепь.
Сажать собаку просто на цепь неэффективно, слишком малый радиус действия собаки. Поэтому от собачьей будки хозяева обширного двора протягивают провод, а на него уже надевают цепь с собакой.
Вот вдоль этого электрического провода на такой электрической цепи и бегает, позвякивая, электричка-собака по прилегающей к депо-дому территории туда-сюда, недалече.
И к тому же, как-то удобно так исторически сложилось, есть у электрички и голова и хвост.
Иными словами, каждой собаке нужен кабель. К тому же, на каждой ветке должны быть сучки. Даже на железнодорожной.
Так что низкий поклон авторам наименования "РЭКС" за память и искусную игру смыслов, по которой так истосковалась моя тонкая душевная организация.