Шестнадцатое июля, воскресенье. Утром собрали всех по тревоге - в Абхазии «мятеж»! В городе нет никакой власти, по дорогам стоят пикеты – вооружённые абхазы. Милиция раздаёт ружья – для защиты от грузин. Оказывается, вчера вечером к сухумскому университету пошли демонстранты против того, чтобы экзамены в университет сдавать в Тбилиси. Там их встретили огнём. Шли абхазы, встретили грузины. Образовалась «линия фронта» по реке Ингури. Сухумский аэропорт не работает, движения на дорогах нет. Мы начали вооружаться, выставлять охрану. Озган (секретарь Гудаутского райкома) заодно, естественно, с «восставшими» абхазами, им нужно оружие.
Сходили «за цель» парой на потолок и через пару дней ещё раз «для обозначения цели». Что-то часто. Похоже на усиленную тренировку расчётов ПВО?!
Я должен был идти в отпуск, теперь откладывается. В Абхазии по прежнему волнения, но в понедельник появились войска МВД, курсанты. Прибыли морем из Сочи. От нас ходят борта Ту-154 и Ту-134 – вывозят людей из военных санаториев. В принципе, берут на борт и всех гражданских, кто приходит на аэродром к самолёту.
Двадцать первое июля. Утром поехал я провожать своё семейство и сестру в Адлер. Обстановка как в гражданскую войну – автобусы по расписанию не ходят, сели в первый попавшийся, какой-то проходящий. Дороги пустые. Железная дорога вообще не работает. Дорожные знаки на грузинском языке замазаны краской, но начиная с села Бзыбь, уже наоборот – замазаны те, что на абхазском языке. Отправил семейство поездом во Фрунзе к моей маме. Сам приеду к ним позже, как отпустят в отпуск.
У нас организовали дежурство у нашего «восьмого» дома, в городке, по техническим зонам. Выдали бронежилеты.
Двадцать третье июля. Я дежурил у дома до трёх часов ночи. Уже собрался идти домой, раздалась автоматная очередь в районе первой зоны, бросились туда. Оказалось, кто-то из лётчиков выстрелил случайно. Никто не пострадал.
Двадцать шестое июля. Сегодня ночью наши солдаты стреляли в неизвестного. Их сначала обкидали камнями. Никто ни в кого не попал…
В 10.00 я полетел «…для обозначения цели» – наводили на меня с КПУНИА (Корабельный Пункт Управления и Наведения Истребительной Авиации). Высота средняя - 6600 м. Погода – ПМУ.
Летаем. Тренировочные полёты в основном на «Отработку тактических приёмов по уничтожению высотных бомбардировщиков» и «Воздушный бой в облаках с воздушной целью… по переменному профилю»!? Похоже, мы кого-то ждём.
Всё. Пауза. Иду в отпуск. Еду в Адлер, оттуда самолётом во Фрунзе. Самолёт делает две промежуточные посадки - в Баку и в славном городе Ош. В августе во Фрунзе жарко, но зато холодные ночи и прохладное свежее утро. Отдых у мамы пролетел быстро. 19 июля возвращаемся домой. Решили ехать поездом. Прямого нет. Взяли билет на поезд Алма-Ата – Адлер. Он проходит «мимо» Фрунзе. Надо доехать 100 км до стации Отар и там сесть в поезд. Так и делаем. Для детей – целое приключение. Поезд фирменный – казахский. Чай приносят не в стаканах, а в большом заварном чайнике литра на два. И утром, и в обед, и вечером. И ещё можно заказать в любое время. Как в фильме – «цена по таксе», а такса – 1 рубль.
Едем трое суток. Под мирный стук колёс. Жарковато, хотя и открыты все окна. Наконец Адлер. Оттуда автобусом в родную Гудауту. Почти кругосветное путешествие. Оставшийся август «гуляем» в Гудауте – море, хачапури, поездки в горы и в Адлер – Хоста – Сочи. Тот же «джентльменский набор». Обстановка, вроде бы, спокойная.
Начало сентября, но лето продолжается. Решили съездить всем семейством в гости к моему отцу в Серноводск, это под Грозным. Автобусом до Адлера. На дороге вроде спокойно, хотя движение на трассе стало заметно редким. Из Адлера поездом через Мин-Воды в Серноводск. Здесь тоже тепло, фрукты, куча детей. Мои дети раззнакомились со своим прадедом. В общем – весело. Через неделю в обратный путь, тем же маршрутом.
Наконец, отпуск закончился. Сделал два вылета на спарке, восстановился днём в СМУ, ещё и парой слетал. А 24 октября привлекли нас с Анатолием Сальниковым к очередному ВИУ (Военно-Исследовательское Учение). Кто-то «наверху» решил посмотреть, как Миг-29 преодолевает «заслон» барражирующих Су-27. Наша задача - стоять парой в зоне «дежурства в воздухе» в море на высоте 4000 м и «по-возможности» перехватить Миг-29 из Цхакая. Толик недавно закончил академию – умный весь. Предложил в зоне пару разделить и ходить восьмёркой, чтобы всё время вероятное направление было в обзоре наших БРЛС (Бортовая Радио-Локационная Станция). У Су-27 прицел замечательный - видит цель в ППС на дальности более 100 км, но каждый самолёт имеет свои «особенности» - один и на 100 не видит, а другой и на 120 км обнаруживает ту же цель. Мы уже все свои самолёты в этом отношении знаем, выбрали лучшие. Чтобы перед ВВСовцами лицом в грязь не того. Да и показать им лишний раз, кто есть «ху», как «г-гаварит» товарищ Горбачёв. Выбрал я себе самолёт с бортовым номером 64, а Толик – 62.
Утро, погода простая. Заняли мы свою зону на высоте 4000 м между Батуми и Поти. До береговой черты 70 км, а до Цхакая 100. Ходим восьмёркой, перекладываем виражи. Мы на связи со своим КП, МиГ-29 на своём канале. Ждём.
Вижу на экране прицела, как в районе аэродрома Цхакая появилась метка. Значит, взлетел, родимый. Доложил ведущему, слышит и КП. Приняли к сведению. Практически БРЛС увидела цель на 100 км и совсем у земли, и под ракурсом, что усложняет условия обнаружения. Я в вираже, метка перемещается за обрез экрана. Тут же Сальников докладывает на КП, что цель наблюдает. Я снова вхожу в зону обзора, сразу вижу цель, но теперь она у меня уже в «захвате». Докладываю. Вывожу из крена и держу метку в центре экрана, дальность до цели 80 км, скоро «загорится» «ПР» (Пуск разрешён). На 60 км точно «загорится». И могу пустить ракету, - условно, конечно. Тут поступает команда прекратить задание и взять курс на точку. Учение, я так понимаю, закончилось. Тяжело МиГ-29 тягаться с Су-27!
Собрались мы парой, и ушли на маршрут, вырабатывать топливо.
Не раз приходилось сталкиваться с тем, что возможности Су-27 в реальности оказывались выше, тех, что были «прописаны» в РЛЭ. Так, например, «беспокоила» меня возможность пуска тепловой ракеты при плохой визуальной видимоcти. То есть в лёгких облаках или в дымке, когда визуально цель не видна, ты не можешь пустить тепловую ракету. Она не видит цель и не может её захватить. Значит, ты её не «спихнёшь» с ПУ (Пусковой установки). Но, если включить РЛС и выбрать в очередь тепловую ракету, то БРЛС передаёт ей координаты цели, головка наведения ракеты начинает смотреть именно в точку координат цели и, в ряде случаев начинает «видеть» цель. При соблюдении достаточных условий, - дальности, размеров и прочее, происходит захват цели и проходит команда ПР (Пуск Разрешён). Всё, можно использовать тепловую ракету на поражение. Практически вне визуальной видимости.
Через пару дней слетал на спарке контрольный полёт в зону ночью на простой пилотаж на малой высоте в облаках, посадка в минимуме. Пилотаж ночью в облаках можно сравнить с полётом на тренажёре – очень похоже. Ни черта не видно снаружи, всё пилотирование и сохранение места в зоне, только по приборам. К тому же сложнее вникать в показания приборов – они все подсвечиваются, а это не одно и то же с тем, как привычно воспринимаются приборы при естественном дневном свете, хоть даже и в облаках. К тому же частые блики на остеклении фонаря, отсвет ламп АНО от облаков. Хотя, на тренажёре можно в любой момент плюнуть на всё это, открыть фонарь и пойти покурить…
Летаем всё «подряд» - и день и ночь, ПМУ и минимум, зоны и перехваты, малую высоту и потолок. Часто используем при возвращении с задания на аэродром режимы «Возврат» и «ПЗ» (Повторный Заход). Нажимаешь кнопку «Возврат» и с любой точки выводит тебя САУ на посадочную прямую, там остаётся нажать кнопку «Посадка» и снова «кури», работай только РУДами, выдерживай скорость. Ну, а «ПЗ» хорошо использовать при уходе на второй круг. Или в принципе с любого этапа полёта на посадочной прямой – автоматически выполняется повторный заход. Это заход «двумя разворотами на 180».
В декабре погода по большей части простая. «Модно» стало летать на «отработку тактических приёмов по уничтожению СКР». И одиночно и парой на высоте 600 м. СКР – это «Стратегическая Крылатая Ракета». Ну, а также, невзирая на «модно – немодно», провожу время в Дежурном Звене. Дом родной. А ещё казарма. Это моя «парафия» - как начальника штаба эскадрильи. Любые «проблемы» у солдат - заниматься этим должен я, хотя они весь день находятся с техсоставом, у инженера эскадрильи. Я с ними сталкиваюсь только на полётах и то лишь с некоторыми, у самолёта. Такова наша «се-ля-ви».
Встретили Новый 1990 Год. Это всегда – Праздник. Независимо от политической, или какой другой обстановки.
Но лично у меня год начался не очень хорошо – проблемы со здоровьем у моего отца. С четвёртого числа уехал в Грозный. Был там почти две недели. Вернулся. И через неделю снова поехал туда уже хоронить отца. 18.01.90 его не стало. Печально. Самый светлый человек был в моей жизни, не смотря ни на что.
В январе довелось полетать буквально в последние дни. Очередная «мода» - малые и предельно малые высоты. Слетал на спарке днём в ПМУ в зону и по маршруту на высоте сто метров. И ещё на спарке ночью зона в облаках на 600 м.
В первых числах февраля еду в Тбилиси на очередную ВЛК. Однажды, блин, выпал из «струи» и теперь каждый год самому надо ехать в госпиталь в Тбилиси. Обычно в августе прилетает в полк ЛАМ (Лаборатория Авиационной Медицины) – целый самолёт врачей и на месте весь лётный состав проходит ВЛК. Однажды я был в это время в отпуске, пропустил - и вот, результат. За двое суток обернулся. Получил очередную запись – «По гр. II – VI Приказа МО СССР №220 -1979г. признан годным к лётной работе без ограничений. Диагноз: Здоров».
Погода «звенит» - «миллион на миллион». Тепло, хоть загорай. Летаем одиночно предельно малые высоты – 100 м и парой малые – 600 м. Ночью перехват на 600 м. Потом днём летаем звеном на 600 м.
Начинаю вывозные полёты на спарке на сложный пилотаж. До этого на сложный пилотаж я летал в 1976 году в училище на МиГ-17. На Як-28 из «сложного пилотажа» был только вираж с креном 60 градусов. Так что надо начинать почти сначала.
На календаре 13.02.90. Сегодня слетал на сложный пилотаж, впервые после училища! Летал, разумеется, на спарке с инструктором. Фигуры пилотажа скорее почувствовал, чем понял. Перегрузка в 5 единиц – это что-то, икры ног болят от сдавливания ППК (Противо- Перегрузочный Костюм). Буквально чувствую, как мышцы рук провисают, пытаются «отделиться» от костей. И это только начало, Су-27 допускает перегрузку 9 единиц! То ли ещё будет!
Зона для сложного пилотажа «организована» прямо над полосой по высоте от 1500 м до 3000 м. Полоса – хороший ориентир для выполнения фигур пилотажа и РП всё время наблюдает за самолётом. Полёт получается короткий – 25–30 минут, а прилетают все мокрые, как суслики.
Успеваем и минимумы полетать. Днём «200 м на 2 км» и ночью «250 м на 3 км». Прилетели училищные инструктора на профотдых из Ставрополя, среди них однокашник мой Миша Бочков. Я с ним не встречался с самого выпуска, он сейчас зам командира полка в училищном полку в Холодногорске, что прямо под Ставрополем.
В гараже у Соболева «обмывали» Первый класс Цыплятников, Соболев, Пантелеев и Колесниченко. И ещё три молодых лётчика – Второй. Когда уже наступит время, что лётчики смогут не в гараже, а без боязни, проделывать это за столом, официально? Ведь это значимое событие в жизни лётчика. Возрождают офицерские собрания, чтобы, как говорят – «возродить честь и достоинство офицеров», а офицеры вынуждены собираться в гаражах…
Я заступил дежурить ночью с подполковником Т., это наш зам командира полка, он опоздал, но ещё «облаял» и обматерил молодого техника при солдатах. Тот молча снёс, мне было стыдно за подполковника, я извинился перед этим техником за товарища Т. Вот, снова – «честь и достоинство»!
Позвонили из караула, наша эскадрилья сегодня в карауле, что проверяющий обнаружил в 12 часов ночи отсутствие двух часовых на смежных постах, это стоянка самолётов. Эти, с позволения сказать, - часовые, сидели в какой-то каптёрке и пили чай. Потом, как позже сообщил начальник караула, от этих любителей чая разило вином! Досадно то, что эти солдаты похлопают невинными глазками и на этом для них всё закончится. Формально это воинское преступление. Но, и это я знаю точно, всё кончится тем, что нас с Сальниковым, моим комэском, будут «водить лицом по батарее».
Начальник караула не может посадить этих двух солдат на гауптвахту – они отказываются идти туда и он опустил руки. Звонит мне, что один из солдат заявил, что если его посадят на гауптвахту, он вскроет вены. Начальник караула говорит мне, что не хочет крови! Солдаты просто издеваются над старшим лейтенантом. И он бессилен. Вот снова – «честь и достоинство».
Поехали сегодня с Толиком Сальниковым в Гагру к Мише Бочкову. Это мой однокашник, он в Холодногорске, нашем училищном учебном полку зам командира, инструкторит. Вот приехала группа лётчиков-инструкторов оттуда на отдых. Их поселили в профилакторий, в котором ещё недавно отдыхали министры обороны. И наши, и из соцстран. Там же, кстати, снимался в своё время фильм «Весёлые ребята». Это, когда животные «гуляли» на банкете. Забрали Мишу с собой в Гудауту.
На построении командир полка начал при солдатах «поносить» офицеров за то, что они нарушают форму одежды, не приветствуют его. Вот снова – «честь и достоинство». Как-то странно идёт Перестройка. Вроде все воспрянули духом, ждём перемен к лучшему, а «бардака» почему-то всё больше. Вот и начальник политотдела как-то обнародовал список тех офицеров, кто – «уже перестроился...!?».
Прилетел Синицын – командующий Армией, он, оказывается, кандидат в депутаты на съезд Партии от нас. Рассказал, какой он хочет видеть армию – профессиональной и т.д. и т.п. Короче – «застрельщик перестройки».
За последние дни всё время муссировался один вопрос – открывать или не открывать «офицерское кафе» в городке. Народ «против», потому что знает, что это такое. Все наши командиры – «за». Нонсенс – где ещё можно такое увидеть? Начальники за то, чтобы открыть питейное заведение в военном городке, а подчинённые – против. Командир полка и начПО уже подписали договор с каким-то местным коммерсантом, который хочет построить это заведение. Им назад отступать не хочется. С этим вышли на командующего, он приказал расторгнуть договор. НачПО психует - они, наверное, с тем коммерсантом бочку вина уже выпили и кучу шашлыка съели, а тут несознательные офицеры устроили облом. Вчера наш замполит получил в политотделе задание – выяснить, как народ будет голосовать – за или против командующего.
Летаем снова предельно малые высоты одиночно на 100 м и уже на воздушный бой звеном на малой высоте. Слетал вывозной полёт на спарке с инструкторского сиденья, то есть во второй кабине. Это совсем не то, что в задней кабине Як-28П. Здесь, можно сказать - «высоко сижу, далеко гляжу». Обзор вперёд шикарный, даже на посадочных углах. Слетал ещё один вывозной полёт на спарке на сложный пилотаж.
Вроде уже март, а погода не фонтан – восьми балльная облачность с нижним краем 800 м и верхом 6000 м. Но на полёт на предельно малой высоте это никак не влияет. Лечу на ста метрах и нижний край у меня – сверху. Лечу с начальником авиации Армии полковником М. на пилотаж на спарке. Ну, а поскольку погода не позволяет выполнять вертикальный пилотаж, делаем только виражи и бочки. М. показывал мне предельные по тяге виражи с перегрузкой около 4 единиц. Всё время комментирует и сам выполняет виражи. Затем увеличил перегрузку где-то до 6, у меня потемнело в глазах, длилось это несколько секунд. После чего М. замолчал, и ручка стала свободной. Несколько секунд я подождал и запросил его по СПУ, он ответил и взял управление – думаю, что он на эти секунды «вырубился». За это время самолёт набрал высоты метров 500.
После полёта М. «порол» меня за то, что я плохо выполняю предельные виражи. Я молча его выслушал – ведь эти виражи я и не выполнял. Известна армейская поговорка – «начальник всегда прав». Тем более – начальник авиации…
* - аэр.Гудаута - 10.89г. Р.Саитов, С.Комаров, Горин, А.Родионов, Н.Сергиенко.
Фото автора.