В начале 15-о века до появления протестантства и реформации еще было далеко, но католическая церковь уже растеряла большую часть своей власти из-за укрепления национальных государств, растущей коррупции, внутренних разногласий и распространения гуманистических учений. Чехия в это время уже несколько столетий была частью Священной римской империи и подчинялась ее политическим институтам.
В это время авторитетный пражский священник Ян Гус стал вскрывать пороки современного ему католичества, желая провести решительную реформу не столько веры, сколько официальных религиозных структур. Германский император вызвал его на церковный диспут, обещая ему безопасность, но уступил мнению своего окружения и отправил Гуса на костер.
На родине это было воспринято как пoщeчинa чешскому народу, и все сословия страны отказались повиноваться центральной власти. Несогласные разбили военный лагерь на горе Табор и с тех пор стали именоваться таборитами. Их главным лидером стал бывший наемник и помилованный разбойник Ян Жижка, который придумал новую военную доктрину и повел чехов в бой. После того, как он ушел из жизни от чумы, его наиболее радикальные воины стали называться сиротками.
В чем же была сила чешских солдат, раз за разом разбивавшие рыцарские войска? Ведь в то время турецкая угроза не была такой явной, реформация еще не началась, и католические князья имели возможность бросить на маленький славянский народ все свои силы?
Поскольку гуситы были прежде всего антифеодальным движением, лишь облеченным в религиозную форму, собственные чешские аристократы, способные выводить в поле рыцарские армии, поддержали своего императора. Зато мелкие местные дворяне, не имевшие возможности хорошо вооружиться, под руководством Жижки разработали своеобразную военную доктрину.
Тактика вагенбурга была всем давно известна, хотя применялась от случая к случаю из-за своей весьма ограниченной полезности. Но из-за совершенствования огнестрельного оружия в нее вдохнули новую жизнь. По фронту боевого столкновения гуситы ставили сцепленные возы, которые при необходимости смыкали и сзади, образуя круг. Если атака шла хорошо, то повозки почти не использовались. Но если у чехов начинались проблемы, у них в распоряжении имелась мобильная крепость, в которой можно было отсидеться и отбить нападение.
Новация состояла в том, что воины Жижки стали активно использовать легкую артиллерию двух типов – ранние полуружья-полупушки тарасницы, которые стреляли достаточно далеко и метко и гаубицы, предназначенные для стрельбы картечью на близкие расстояния. Первыми били рыцарей издалека, провоцируя их на атаку, а вторые пускали в ход, когда атака случалась.
Они были неточные и требовали длительного времени для перезарядки, а потому использовать их вне вагенбурга было чревато поражением. Чтобы полностью обезопасить себя, гуситы образовывали прямоугольник из своих возов и приковывали их друг к другу тяжелыми железными цепями. Внутри возов были солдаты, вооруженные арбалетами, пистолетами и холодным оружием – косами и глефами. У каждого воза был собственный командир. В самом центре было немного легких всадников.
Вагенбурги, организованные таким образом, были крайне эффективны против тяжелой кавалерии, все еще остававшейся главной силой европейских армий. Они не давали противнику использовать его основной козырь – таранную атаку, а сами могли поражать его с безопасного расстояния. Вот почему гуситами могли становиться даже едва обученные крестьяне. Нужно дать им арбалет или цеп, посадить на телегу и вуаля – у вас есть грозный гуситский воин.
В результате чехи успешно разгромили несколько католических нашествий, и были усмирены только когда передрались межу собой. Да и то – лишь после нескольких десятилетий непрерывных сражений, когда мирным хлеборобам давно осточертело воевать.
Но почему же такая тактика не применялась европейскими полководцами позднее?
А, очень просто. Уже довольно скоро появились артиллерийские орудия нового типа, для которых вагенбург был не более, чем удобной мишенью. А ручное огнестрельное оружие, вроде аркебуз, стало достаточно легким и не требовало повозки в качестве опоры. Поэтому уже в конце 15-о века такая тактика больше не применялась, и только на периферии Европы, вроде Польши или России, ее продолжали использовать. Но только против технически отсталого противника, вроде крымских татар.