Это продолжение рассказа.
Читайте с 1 серии: >>>ЧИТАТЬ 1 СЕРИЮ<<<
Бабки начали причитать что это она сердится, что внук не пришел провожать её в последний путь. Мужики же отмахивались, мол все у вас колдовство да порчи, совсем из ума выжили старые.
На кладбище стояли серые, хмурые деревья. Вороны то и дело вокруг летали с тревожными криками. И ни один цветок в этот день не распускал свои лепестки. Природа замерла.
После похорон прошла еще неделя. Блудный Колька не расставался со своей водкой. Узнал о кончине своей бабушки, он стал горевать, да так что совсем не выходил.
Так, только к приятелю Ване за самогоном и обратно.
Шёл октябрь месяц. Приятель стал замечать, что к нему Колька не захаживает больше. И решил навестить его сам. Взял бутылку самогонки, только-только сделанной и три соленых огурца. Подумал: «мол если что, скажу, чтоб помянуть бабку». И пошел к нему.
На пути к дому поднялся сильный ветер, листва вокруг него закружилась, а возле дома калитка все время качалась и билась об железную ржавую трубу. Открыв калитку, он почувствовал как будто его не пускает кто-то в этот дом. Но всерьёз это не воспринял. Окликнул Кольку, а в ответ тишина.
От дома веяло холодом.
Ваня открыл скрипящую дверь и вошел в избу. Справа от него стояла печь, которую судя по холоду никто не топил уже долгое время. А слева стоял старый, покосившийся стол. На котором стояла солонка с солью, свеча в блюдце и старый, покрытый плесенью кусок хлеба.
В створках серого и пыльного пола проглядывались массивные паутины. Окна орудовали большие пауки и черные как ночь тараканы.
Как только вошел в переднюю комнату, Ваня замер. Перед ним сидел свернувшись калачиком уже мертвый друг Колька. Его глаза были открыты и полны тревогой. На них была застлана белая пелена
Ваня долго не шевелился.
А потом открыл бутылку принесенной с собой самогонки и залпом сделал пару глотков. Потом вышел напуганный и быстро пустился наутёк.
Остановившись и выпив еще пару глотков, ему пришла идея. Несмотря на данную ситуацию, он думал только о доме Кольки. Ведь он никому не достанется.
А так если напишу своей рукой дарственную от имени Кольки, может и мне достанется. Но спрячу где-нибудь в углу, чтобы при всех якобы найти её.
Он вернулся и вошел в избу.
Поставил стул, взял старую, плетенную ручку и начал писать на листке пыльной бумаги. Написал и засунул в угол окна, да так, чтобы было сразу заметно. Потом вышел и через огород ушел к себе домой, будто и вовсе не приходил.