Лето, жара. На полётах между вылетами ходим на море окунуться. Успеваю и летать и дежурить. Устроили нам командиры «выживание» - выехали на берег моря, доктор прочитал очередную лекцию о самопомощи. Начальник ПДС устроил тренировку по применению спасательных средств. Приводили в действие спасательные жилеты, или как мы их называем – «поплавки». Попробовали, как приводится в действие аварийно-спасательная лодка. Побегали по берегу с аварийными радиостанциями. Потом купались. Короче - совмещали полезное с приятным.
Выполнил шесть контрольных и специальных проверок, летал с командиром полка Ефимовым и с лётчиком-инспектором Чайковым. По Программе положен Зачётный полёт на воздушный бой с посадкой на другом аэродроме. По, уже сложившейся традиции, слетали на аэродром Мерия. В лётной книжке расписал кучу проверок, отправили «бумаги» в «верхний» штаб на Первый класс. Теперь надо ждать. Месяца три, не меньше.
Как-то полетел я днём в ПМУ на спарке контрольный полёт по маршруту на малой и предельно малой высоте. Прошли мы по маршруту на 900 метров, как обычно, совмещено это было с полётом за цель – то есть КП на нас кого-то наводил, отрабатывали перехват на малой высоте. После того как перехватчик по нам отработал, продолжили мы полёт по маршруту, но уже на предельно-малой высоте. Надо сказать, что на предельно - малых высотах летали мы не часто, по Программе и всё. Если полётом на малой высоте считается полёт на высоте ниже 1000 метров, то к полётам на предельно-малой высоте относятся полёты на высоте ниже 200 метров. Инструктором у меня был замкомэск Ероховец. Человек он был своеобразный, но лётчик отличный. И показал он мне в этом полёте такое, чего я не видел никогда раньше и никогда после. Полёты у нас все проходят над морем. Снижаемся мы с малой, так сказать, высоты 900 метров на предельно малую, то есть ниже 200. Пилотирую я, инструктор даёт мне команду:
- Снижайся до ста!
Снижаюсь, погода ПМУ, видимость отличная, слева виднеются Кавказские горы, они сильно выше нас. Всё остальное – море, вода. При спокойном море, без волнения, трудно определяется визуально высота, только по приборам. Занял сто метров, иду в горизонте, скорость 600. Ероховец берёт управление на себя и начинает снижаться дальше. Высотомер может врать, смотрю на радиовысотомер, тот показывает точно. Вот уже 60 метров, продолжаем снижаться. Горы где-то вверху слева, вокруг одна вода. Снижаемся дальше, замигала красная лампочка «Опасная высота» и в шлемофоне звучит тревожный сигнал, он срабатывает от радиовысотомера на 50 метрах. Продолжаем снижаться, Стрелка барометрического высотомера упёрлась в ноль и стремиться ниже, но некуда. Стрелка радиовысотомера, подёргиваясь, медленно, но уверенно движется вниз. Показывает 30 метров, потом 20. Дальше на приборы уже не смотрю. За кабиной наблюдаю странное зрелище - вода всё ближе и ближе, различаются мелкие барашки на море, а вокруг по горизонту, куда ни глянь, вижу собственными глазами удивительную и нереальную картину - уровень моря выше нас! Мы как будто находимся на дне чаши диаметром в несколько километров, по крайней мере, мне так казалось. Слева, справа, впереди – всюду была вода, и я видел удаляющиеся и поднимающиеся закруглённые стенки водяной чаши. И эта чаша перемещается вместе с нами. Как будто мы выдавливаем воду. Трудно было верить собственным глазам, но приходилось. Впечатление непередаваемое. Недолго длился этот полёт, инструктор набрал метров сто и отдал мне управление. Дальше я продолжал лететь по маршруту в сторону аэродрома на высоте 100 метров, и никакой чаши уже не было и в помине.
Начальником ПДС у нас сейчас капитан Бирюков – чистый парашютист, не лётчик. Обычно на должности начальника ПДС стоят лётчики, но нам прислали опытного, можно сказать, именитого парашютиста. У него несколько тысяч прыжков. Теперь в Гудауте частенько устраивают различные сборы парашютистов. То сборная ВВС, то ПДСники прыгают. Понятное дело – подобные сборы интереснее проводить на берегу Чёрного моря, чем в каком другом месте. Несколько человек с нашего полка, любители попрыгать с парашютом, тоже участвуют в этих сборах, в том числе и я. Из лётчиков таких любителей набралось немного – я, Шура Хлыстов и Петя Васильев. Несколько человек набралось и из наших техников.
Аэродром наш не очень приспособлен для приземления парашютистов – мягкого грунта, травы, что так любят парашютисты, на аэродроме мало. В основном или бетон или заросли ежевики. Вокруг аэродрома виноградники с частоколом бетонных столбиков. Тоже не очень подходяще. К тому же хватает всяких других сюрпризов, вроде антенн РЛС или высотомера. Многие парашютисты испытали на себе все эти прелести. С особым удовольствием проходили прыжки на воду. Прыгали в одних плавках и даже босиком. Но, не дай бог, промазать и не приводниться в воду ближе к берегу, а приземлиться на берегу на гальку. Или ещё «круче» - в ежевику. Был у нас такой парашютист-любитель техник Петухов, который, желая приводниться ближе к берегу, по «закону бутерброда», попал на берег в самую середину зарослей ежевики. Долго разносились по аэродрому вопли «счастливого» парашютиста. Вначале прыгали с Ми-8, потом пришёл Ми-6. Помещались в нём за раз все парашютисты, что были в наличии. До отказа, как это бывает с Ми-8, его ни разу не «забивали». Интересно, сколько человек там может поместиться?!
В августе дежурю больше, чем летаю. Жена в Запорожье должна родить. Толком по телефону связи нет. Отпросился съездить в Запорожье. Полетел из Адлера. Пару дней прождал, а Вита рожать не собирается. Ждать не могу. Отвёл её утром в понедельник 20-го в роддом. 20-го и родила дочку Юлю. Надо было отвести раньше.
Успешно сочетаю полёты и дежурство. 11 сентября поднимали из ДС. Ничего особенного – контрольная цель. «Проболтался» в воздухе чуть больше часа. Интересно, что в этот же день, ровно десять лет назад я вылетел самостоятельно на Л-29! Заполнил лётную книжку за сентябрь и подвёл своеобразный итог – налетал я за десять лет 705 часов, выполнил 1205 полётов.
Решили с Петей Васильевым строить гаражи. Место есть – возле северного КПП. Там на обрыве возле речки уже стоят три штуки. Присоседимся. Тем более, что наш начфиз уже начал там строить гараж под свой «Москвич». Присоединяться будем уже к его гаражу. Договорились в ОБАТО с одним прапорщиком, он нам привёз кирпичи-блоки. В ОБС РТО «нашёлся» сухой раствор для кладки. Что-то там заплатили расторопным прапорщикам и приступили с Петей к строительству. В основном использовали свободное время после ночной «дежурки». Кладку стен закончили быстро, особых проблем не было – меси раствор, клади кирпич!
Крышу решили делать из бетонных плит. В городе строится высотная гостиница. Строится давно и как-то вяло. По плану там вроде 18 этажей должно быть, но пока вывели то ли семь, то ли восемь. Вокруг неё лежат кучи разных бетонных конструкций, в том числе и плиты перекрытия. Видел там шикарные плиты метра по два шириной. Поедем туда, будем договариваться. Знаю, что плиты там можно купить – работает там жена одного нашего лётчика, рассказывает, что периодически обновляет список бетонных плит и заказывает недостающие. Плиты со стройки регулярно «пропадают». Поехали с Петей на эту стройку, нашли какого-то прораба. Договорились без проблем за приемлемые деньги за три плиты размером шесть на два. Как раз размер крыши наших с Петей гаражей.
В оговоренный день, взяв в ОБС РТО бортовой КрАЗ, приехали на стройку забирать плиты. Нашли прораба, тот показал, куда поставить машину для погрузки, и пошёл за крановщиком. Приводит вскоре неказистого мужичка, весёлого и нетрезвого. Мы немного опешили. Кран, между прочим, не простой – высоченный, рассчитанный на те самые 18 этажей. К тому же, на уровне примерно шестого этажа, кран присоединён к уже построенной части здания. Ну, совсем непростой кран, а тут пьяный крановщик. Видя наше замешательство, прораб говорит:
- Вы не волнуйтесь, крановщик у нас надёжный, всё будет нормально.
И полез этот крановщик в свою кабину, чёрт знает на какой высоте. Подошёл ещё один мужичок, такого же, как и крановщик, состояния. Залез на штабель бетонных плит и стал цеплять троса с опустившегося крюка к плите. Крюк здоровенный, висит на тросе метров пятьдесят длиной, раскачивается. Ничего, справился мужичок, зацепил. Поплыла плита вверх, потом к нашему КрАЗу. Удивительно, как с такой большой высоты этот нетрезвый крановщик собирается умастить плиту в кузов. Плита на тросе грозно раскачивается, медленно приближаясь к кузову. По пути всей длиной плиты бьёт вагончик-бытовку, та подпрыгивает, передвигается на полметра в сторону, но выдерживает удар. Вот плита уже раскачивается над кузовом. Размер кузова чуть больше плиты. Неужели эта плита попадёт туда? Плита раскачивается влево – вправо и вперёд – назад, и ещё крутится на длинном тросе. И вот, в какой-то момент, крановщик резко опускает плиту. Ну, всё, думаю – борта кузова разлетятся в щепки! Ан, нет! Произошло чудо – плита легла точно в кузов. Удивительно, как с такой высоты, не совсем трезвый крановщик умудрился раскачивающуюся плиту уложить так точно? Просто Мастер! Кладём на плиту бруски для прокладки и ждём следующую. Обстановка нервная. Опять таким же «макаром», но без цепляния бытовки, ложится точно на своё место и вторая плита. Удивительно! Неужели и третья ляжет как надо? Так и произошло! Вот, что значит – Мастер! Вскоре эти плиты покоились на наших гаражах.
Ровно через месяц снова 11-го числа вылетал из ДС. Получилось «дежурство в воздухе» - просто ходил «галсами» минут сорок вдоль турецкого берега на шести тысячах. Снова сочетаю дежурство и полёты. Летаем в основном групповую слётанность – парой и звеном. Звеном на перехват.
Получил допуск к облётам самолётов после регламентных работ в ТЭЧ. Ещё получил допуск к облёту РТО и светотехнического оборудования аэродрома. Снова пришло пополнение молодых лётчиков, выпускников, на этот раз Харьковского училища. Блин, будто кто-то «коллекцию» собирает – каждый год из разных училищ. Со мной в одном звене – Саня Герасимович. Весёлый круглолицый белорус. В полку не хватает лётчиков – операторов. Командиры нашли «выход» – сажают молодых лётчиков в заднюю кабину лётчиками-операторами. Обещают, что это временно. Сколько им придётся там «сидеть», пока переведут в переднюю, - неизвестно.
Подвёл годовой итог – налетал за 1984 год 81 час, неплохо!
В последних числах декабря позвонил мне один товарищ из политотдела, он ведает очередью на автомобили. Есть такая очередь, записывайся на любое авто – «Москвич», «Жигули, «Волгу». А когда подойдёт твоя очередь, подойдёт ли вообще – это дело десятое. Практически все записываются. На всякий случай. Я тоже в своё время записался на «Жигули» - «пятёрку». Тоже на всякий случай. Впереди меня, в этой очереди, конечно, была куча народа. Но произошёл некий казус - из Тбилиси позвонили и сказали, что нашему полку выделена «пятёрка». Этот товарищ, ведающий очерёдностью, стал обзванивать тех, кто стоит в очереди первым и предлагать автомобиль. Но первый товарищ хотел «шестёрку», второго тоже что-то не устраивало, у третьего не было денег. Таким образом, кому не позвонит наш товарищ из Политотдела, все по разным причинам отказываются. Плюнул товарищ «политрабочий» и стал смотреть по списку очередников, кто записывался на «пятёрку». Первым из таковых оказался я, а может и единственным. «Пятёрка» почему-то была не очень популярной, другое дело – «Шестёрка». Все её хотели.
Короче говоря, я согласился, срочно стал собирать нужную сумму рублей. А надо было их немало, около пяти тысяч. Очень кстати оказалась страховка, которую ещё на Чукотке мне навязала одна страховая «агентша». Я и согласился то на эту страховку, чтобы только отвязаться от навязчивой «агентши». Удерживали с меня в финчасти каждый месяц сколько-то рублей, и неожиданно свалилась на меня круглая сумма. Её на машину не хватало, надо было ещё занимать. Но, это было делом решаемым. Сообщили мне из Тбилиси, что могу я приезжать за машиной на базу Военторга. Я хоть и имел права с 78 года, но ездил мало, только в отпуске, поэтому ехать за машиной решил с кем-то.
Поехал со мной один лётчик-оператор с нашей эскадрильи Валера Десятников.
Приехали поездом утром в Тбилиси, нашли базу Военторга и стали оформлять документы, платить деньги. Заняло это немного времени, и вскоре наступил главный момент – получение автомобиля. Марка была определена давно, а вот цвет можно было выбирать. Выбор был небольшой – какой-то непонятно фиолетовый и красный. Хотя красный как-то не был популярным, но фиолетовый что-то совсем не радовал. Остановил я свой выбор на красном.
Предстояло нам проехать весь Тбилиси и ещё километров 500 до Гудауты. За рулём Десятников, я за «штурмана». Слышал я и раньше, что в Тбилиси правила дорожного движения не очень соблюдаются на дорогах, но тут почувствовал это, что говориться, на собственной шкуре. Несоблюдение правил заключалось в том, что все ехали, как им удобно. Горит красный светофор, а перекрёсток свободен – зачем же зря стоять… Проезжали какую-то площадь, где сходятся несколько улиц, так там ГАИшник просто отворачивается, чтобы не вмешиваться, и все как-то разъезжаются. Правда гул стоит от сигналов и постоянно скрипят тормоза, но никто не ругается, не кричит из окон машин. С мокрыми спинами выехали из Тбилиси.
Дальше дорога шла по горам, машин на дороге не много, ехать стало спокойнее. Можно даже рассматривать местные горные красоты. В одном селе остановились – у обочины продают глиняные кувшины и горшки самых разных размеров. Здесь были и обычные горшки для приготовления пищи, а были и кувшины огромных размеров, наверное, до двух метров в диаметре. В таких хранят зерно. Взяли мы, конечно, по комплекту обычных горшков, то есть по шесть штук. Качества они были отменного. Самые что ни на есть настоящие. Поздно ночью, без приключений, въехали мы в спящую Гудауту. Гараж у меня уже был готов. Поставили туда новенькую машину и пошли отсыпаться.
Сразу после Нового Года, не приступая к полётам, отправился я в очередной отпуск в Запорожье. Отдохнул от обычной армейской суеты, дежурств и полётов. А главное – утром можно спать, сколько «влезет». Никакой казармы, никаких построений и никаких зачётов.
Вышел из отпуска, восстанавливаюсь, выполнил шесть контрольных полётов. Пока восстанавливаюсь, никаких «дежурок» - красота!
В марте интенсивно летал, пока не дежурил. За март налетал 19 часов. Летаем звеном перехваты на малой высоте.
Всё, кончилась «лафа»! Полностью восстановился и в «дежурку» - за месяц одна лётная смена, налетал всего два часа. Но слетал ночь «минимум», «поддержал штаны».
В мае одна лётная смена в месяц – это становится нормой. В основном время провожу в «дежурке». Когда дежурю ночью и днём не стою в усилении, можно съездить в Сочи за продуктами. Что и делаем. Правда, такие дни выпадают нечасто. Если не дежуришь, обычно стоишь в "усилении", то есть, при объявлении готовности в ДС, ты должен прибыть туда для усиления дежурных сил. По пути следования, сначала заезжаем в Адлер, потом Хоста и потом уже сами Сочи. Уже изучили магазины, где отовариваемся продуктами. Надо сказать, что колбасы, молочные продукты здесь отменного качества.
* - аэр.Гудаута - 09.84г. В Дежурном Звене. Як-28П.