Мы — и как зрители, и как редакция — часто обсуждаем легендарные фильмы ужасов. Называем среди них «Рассвет живых мертвецов», «Экзорциста», «Ребенка Розмари» или классические работы Хичкока, но почему-то гораздо реже упоминаем Джеймса Уэйла или Фридриха Мурнау. В этот Хеллоуин исправляем ошибки: вспоминаем самые классические фильмы ужасов, какие можно найти в фильмотеке Okko.
16+
«Кабинет доктора Калигари», 1920
Два друга, Фрэнсис и Алан, отправляются на городскую ярмарку. Там дает представление доктор Калигари — показывает публике сомнамбулу по имени Чезаре, который спал 23 года, но теперь выйдет из забытья и даже предскажет будущее, если хорошо попросить. Алан просит, и лунатик пророчит молодому мужчине скорую смерть. Когда этой же ночью Алан действительно погибнет, Фрэнсис решит во что бы то ни стало раскрыть связь между убийством и таинственным доктором.
Этот фильм — первопроходец по многим параметрам. Он положил начало экспрессионизму в немецком кино, стал первым авторским фильмом, заработавшим приличные деньги в прокате. Экзальтированная история, полная мистицизма, дала кинематографу то, чего ему так не хватало, — связь с литературой. «Доктор Калигари» отлично вписывается в типичную для немцев идею двойственности, идущую от Гете и Гофмана. Двойственность эта не только в сюжете и трактовках — здесь она проявляется также в изображении. В декорациях, созданных Вальтером Рейманом и Германом Вармом, искажены объемы, пропорции и перспектива. Они представляют пограничный, сомнамбулический, как сам Чезаре, мир.
«Носферату, симфония ужаса», 1922
Как следующий шаг в течении экспрессионизма в немецком кино появился «Носферату» режиссера Фридриха Мурнау. Фильм был снят по книге Брэма Стокера «Дракула» без разрешения на экранизацию, оттого его действие перенесено из Англии в немецкий Бремен, в 1838 год. Именно туда прибудет из Трансильвании граф Орлок, вампир и олицетворение зла. С его приездом по улицам понесут гробы. Потому что носферату не обращает своих жертв в вампиров, он их убивает. Его самого убить может лишь солнечный свет.
Снимая свою картину на птичьих правах, Мурнау, тем не менее, упоенно погружался в процесс и искал новые технические решения. Так, он первым показал с киноэкрана негатив пленки.
Макса Шрека, сыгравшего роль графа Орлока, до сих пор считают образцовым исполнителем инфернального зла.
«Дракула», 1931
Следующая экранизация романа Стокера, уже вполне законная, была снята за океаном. Этим отличия не ограничиваются: «Дракула» — звуковой фильм. Туда, где зрителя погружали в сон и иллюзии, вторглась реальность — звуками шагов, скрежетом дверей и хрустом ломающихся костей.
Производством фильма занималась студия Universal, проблем с правами у кинематографистов не было, поэтому таинственный граф вновь обрел имя Дракула, а действие вернулось туда, куда его поместил Стокер, — в родную автору Англию. К тому же «Дракула» спас студию, у которой к тому времени были огромные финансовые проблемы. И именно с него началась большая эра американских фильмов ужасов, ставших классикой жанра.
Завещание доктора Мабузе, 1933
Возвращаемся в Германию. В центре картины Фрица Ланга оказывается лечебница для душевнобольных. Первая половина «Завещания доктора Мабузе» — не столько фильм ужасов, сколько психологический триллер и детектив. Но в середине доктор Мабузе, который не произносит ни слова, пишет странные записки в закрытой палате и неведомым образом управляет преступным миром, умирает. Его власть при этом никуда не девается, а записки, как, простите за сравнение, дневник Волдеморта, подчиняют того, кто их читает, — главного врача лечебницы.
В каждом фильме ужасов, особенно если говорить о ранних (или о значимых), видится образ, символ, предвидение или осмысление недавних страшных событий. Так, «Кабинет доктора Калигари» был в том числе реакцией на недавно закончившуюся Первую Мировую войну. «Завещание» Ланга считают отражением наступающего фашизма (фильм, кстати, запретили к показу в Германии, и вскоре Ланг уехал из страны).
Сюжет этой действительно страшной картины держит идея безумного доктора о вечной власти преступности. В записках Мабузе говорится, что души людей должны быть пронизаны страхом перед преступлениям невиданных масштабов. Вскоре люди столкнулись с ними в реальности.
Уродцы, 1932
История превращения полуторачасового фильма режиссера Тода Браунинга в совсем короткий (час и четыре минуты) известна довольно широко. Полчаса экранного времени пришлось обрезать по итогам предварительных показов, после которых студию MGM грозились засудить. В укороченном зрительском варианте «Уродцы» больше похожи на драму, чем на фильм ужасов. Из страшного там лишь последние несколько минут — время расплаты.
Расплата придет к красивой акробатке Клеопатре, которая решила выйти замуж за карлика Ганса, наследника огромного состояния, а затем отравить его. Но в сообществе особенных людей особенные порядки: сиамские близнецы, бородатая женщина и другие друзья Ганса не оставят безнаказанной женщину, посчитавшую, что она может смеяться над ними.
Доктор Джекилл и мистер Хайд, 1931
Повесть Стивенсона часто экранизировали, но именно фильм студии Paramount, снятый в 1931 году, стал самым ярким ее киновоплощением. Историю раздвоения человека, убежденного, что плохое и хорошее в нем могут жить равноправной жизнью, трактовали по-разному.
Фильм Рубена Мамуляна выдвигает на первый план физиологию. Под своим «злым Я» доктор Джекилл имеет в виду не зло как таковое, а телесные инстинкты. Именно обнаженная женская ножка становится последним стимулом к перевоплощению (или источником вдохновения к созданию эликсира). Так что жуткий Хайд, в которого прямо на глазах у зрителя превращается благообразный Джекилл, — не инфернальное и иррациональное зло этого мира, а лишь зов плоти, который при не должном подходе может превратить в кошмар жизнь и своего обладателя, и окружающих.
Франкенштейн, 1931
Ученый и его ассистент оживляют созданное из трупов существо, но во время эксперимента случается фатальная ошибка: ассистент вживляет ему мозг убийцы.
Следующий после «Дракулы» большой фильм ужасов студии Universal. Продюсеры решили не менять векторы и взялись за еще одну классическую книгу английской литературы прошлого для них века — роман Мэри Шелли «Франкенштейн», который экранизировали раньше, но не очень успешно. В фильме Джеймса Уэйла чудище Франкештейна исполнил Борис Карлофф и создал значительную конкуренцию королю ужасов Белле Лугоши. Фильм имел огромный успех, и через четыре года Уэйл вернулся к сюжету и снял продолжение — картину «Невеста Франкенштейна».
«Франкенштейн» Шелли (или «Франкенштейн» Уэйла) стал маяком для кинематографистов всех мастей на долгие десятилетия. Режиссеры узнавали в студенте-медике себя — создать что-то по своему образу и подобию из того, что насобирал и украл, с миру по нитке. Идеальная, кажется, метафора художника и его произведения получила в 1931 году совершенное воплощение.
Текст: Алина Кузьо