В Гудауту прилетели мы второго октября восемьдесят второго года. По календарю осень. В Угольных Копях, знаю, уже выпал снег, а здесь солнечно и тепло. И даже есть море. Все, кто прилетел раньше, уже купаются. Тем более, что полоса здесь начинается в 80 метрах от берега. Аэродром на берегу Чёрного моря, возле высотного домика растут пальмы, впереди возвышаются Кавказские горы, ярко светит солнце, очень тепло. Неужели это не сон. Ещё три месяца назад и мечтать никто из нас не мог о такой метаморфозе.
Должен подойти автобус, отвезти экипаж Ан-12 и нас с Володей Кочкиным в столовую. До моря от стоянки метров пятьсот, двинулись на шум прибоя. Прямо на берегу расположены самолётные капониры и виднеется ангар ТЭЧ. И сразу широкий пляж с мелкой галькой. Ни отдыхающих, ни лежаков. Окунулись в морскую пучину. Совсем не холодная вода, пригревает солнце, даже позагорали на тёплой мелкой гальке.
Сказка, да и только. Ещё каких-то пять дней назад сидели мы в холодной и дождливой Хурбе с непролазной грязью. Едем в столовую, кругом буйная зелень, деревья, кусты. Вокруг лётной столовой тоже растут пальмы и ещё какие-то южные деревья. В столовой встретили нас приветливо и даже в честь прибытия предложили сухого вина. Это было буквально «столовое» вино.
Распрощались с экипажем Ан-12 и направились в штаб полка. Тоже место примечательное - среди деревьев и даже пальм, проглядывает одноэтажное высокое здание, перед ним небольшая площадь со вздымающимся ввысь МиГ-17 на постаменте. Находим класс нашей эскадрильи и узнаём обстановку. Народ расселяется по квартирам. Кто отправлял домашние вещи самолётом, ищет их по разным помещениям аэродрома и везёт в квартиры. Лётный и технический состав определили в ДОСы, это четыре трёхэтажки и одна пятиэтажка. Часть технического состава расселяется в, так называемом, «зелёном» городке. От штаба городок расположен в километре вдоль железной дороги, которая делит городок на две части – «зелёный» городок и ДОСы. Сам штаб располагается недалеко от полосы.
Мне, как временному холостяку, предложено пожить пока в профилактории. Таких мнимых и настоящих холостяков набралось человек шесть. После ужина в столовой едем в профилакторий. Расположен он за аэродромом на берегу моря. Место называется «Серая Баба», это живописная роща на высоком берегу моря. Здесь есть постамент, на котором на трёх языках – абхазском, грузинском и русском, написано, что «В декабре 1905 года сюда абхазские революционеры под руководством Серго Орджоникидзе доставили морем оружие для организации восстания».
Сам профилакторий, а это небольшой деревянный домик, расположен на самом берегу, в десяти метрах от моря. Здесь мы только ночуем, всё остальное время проводим на аэродроме или в штабе. Изучаем район полётов и вообще местную обстановку – куда мы попали и, что вокруг нас. Наш авиагородок называют – «Бамбора». Это потому, что он находится рядом с селом с таким же названием, которое в свою очередь соседствует с Гудаутой. В этой Бамборе живут в основном армяне, есть и абхазы, как-то так сложилось. Ну, а в Гудауте основные жители это абхазы, совсем немного грузин и ещё меньше русских. В этой же Бамборе находится и школа, в которую ходят местные дети и наши с авиагородка.
Гудаута это курортный городок, на берегу моря. На восток по берегу в сорока километрах расположен город Сухуми – столица Абхазской АССР. Вообще, вся Абхазия тянется вдоль берега Чёрного моря от Адлера и до Зугдиди. За Зугдиди уже Грузия, хотя и Абхазия входит административно в её состав. До Адлера по карте 70 километров, ну, а по дороге 100. И такие известные «понятия» как Пицунда, Гагра, Новый Афон, озеро Рица – это всё Абхазия. Но не может быть всё так хорошо и долго - на второй же день нашего пребывания в Гудауте, замёрз один наш прапорщик, молодой механик Василий Б. Да, как ни странно, но именно – замёрз. В зелёном городке, во дворе дома, под пальмой утром обнаружили бездыханное тело. Смерть наступила «от переохлаждения» – такое заключение сделали медики. Большой компанией, во дворе, за столом с южными закусками и местным вином под пальмой отмечали техники знаменательное событие – прибытие в Гудауту. По окончании праздника все разошлись по домам, а Василий Б. прилёг под пальмой - ведь тепло, юг. Но температура земли всё равно ниже температуры тела. И это произошло именно с Васей Б., который на Чукотке, когда уже все в конце лета кутались в тёплые куртки, долго еще ходил в одном кителе.
Заселение «зелёного» городка сопровождалось небольшими «разборками» - пошла путаница с нумерацией домов. В «зелёном» городке, в отличие от ДОСов, во многих домах остались прапорщики местного полка, которые не пожелали ехать на Чукотку. Такая возможность, в отличие от офицеров, у них была. Дома, в которых они проживали, были не очень новыми, это были сборные деревянные, так называемые, «финские» домики. Их после войны привезли из Германии. Наверное, в виде контрибуции. Так рассказывали. Дома были одни лучше, другие похуже. И вот, когда после отбытия полка, часть домов пустовала, сообразительные оставшиеся жители, выбирали себе дома получше, перерисовывали номер дома на свой и переселялись туда. Надо сказать, что в « зелёном» городке как таковых, улиц не было, дома располагались в каком-то «особом» порядке, что способствовало путанице.
Виталий Марценюк жалуется, что часто просыпается ночью, от того, что слышит проходящий поезд. Ему кажется, что он едет в отпуск и боится проехать свою станцию. А я заметил, что утром можно проснуться и сразу встать с кровати и пойти. Не надо, как на Чукотке, приходить в себя, словно с похмелья. В «умных книжках» читал, что это потому, что в составе чукотского воздуха недостаточно кислорода.
Изучаем «Инструкцию по производству полётов на аэродроме Гудаута». Аэродром расположен на берегу Чёрного моря в пяти километрах западнее города Гудаута. Ближайшие аэродромы, которые при необходимости могут быть запасными – Адлер, в 70 км западнее, ещё Сухуми, в 40 км восточнее. Ещё восточнее, в 150 км на азимуте 120 градусов находится аэродром Цхакая, там базируется полк нашей дивизии на МиГ-23. На азимуте 150 градусов, на удалении 170 км на берегу Чёрного моря недалеко от Батуми есть аэродром Мерия, где базируется полк МиГ-27 морской авиации. Кроме Цхакая, все аэродромы на берегу моря. Адлер и Сухуми, или как он еще называется – «Бабушера», это сугубо гражданские аэропорты. Полоса в Гудауте стандартная, - 2500 метров. Расположена она с взлётным курсом 330 градусов, от берега в сторону гор. Впереди по взлёту Кавказские горы, уже на удалении 10 км превышение местности 500 метров, а на удалении 20 км по взлётному курсу гора Чипшера, высотой 2395 метров. Поэтому имеются особенности взлёта – посадки. Посадка только с моря, Дальнего Привода нет, поскольку начало полосы в восьмидесяти метрах от обреза воды. Недалеко от торца ВПП стоит Отдельный Привод вместо Дальнего. Взлёт производится в сторону гор и сразу после взлёта отворот влево на девяносто градусов. Но возможен взлёт в сторону моря для транспортной авиации. Все полёты на аэродроме Гудаута осуществляются только над морем. Пилотажные зоны, маршруты – всё над водой. Блин, как на авианосце! Интересно, что все полёты происходят в нейтральных водах, за исключением полёта по кругу. Ведь территориальные воды простираются только на 22,5 км от берега – это по международным правилам двенадцатимильная зона.
Примерно в двухстах двадцати километрах на юг расположен берег турецкий. Изучаем район полётов. Как водится, рисуем на память карту района полётов, но здесь это совсем просто – узкая полоса суши, а остальное море. Что примечательно, в 150 км на азимуте 80 градусов расположен Эльбрус со своими 5633 метрами. Это не Чукотские 1887 метров!
До середины октября было не до полётов, осваивались на новом месте, изучали обстановку во всех смыслах. Каждое утро на построении у штаба, кто-то объявлял, что у него чужие вещи, искал свои. Самолётом домашние вещи прибыли быстро, но разгрузили их в разные места, всё перепутали. Наш доктор каждое утро спрашивает на построении, не видел ли кто его жёлтый чемоданчик с обувью. У него там повседневные туфли. Из-за этой пропажи, доктор наш, человек уже немолодой, вынужден ходить в сапогах. Регулярно ходим на море, купаемся. Довольно тёплая погода – «бабье лето». Как-то на берегу купались и жарили шашлык. Дымский, наш усатый лётчик-оператор, принёс к костру морские ракушки. Их полно в море на камнях, царапаешься о них всё время. А он говорит:
- Давайте пожарим!
Я думал - шутит. Нет, не шутит. Эти ракушки, оказывается, называются мидиями и их едят. Я не сразу поверил, но Дымский нашёл какую-то железную пластину, положил её на костёр, на железку разложил ракушки. Через какое-то время, ракушки поджарились и раскрылись. Внутри виднеется что-то светло-коричневое. Дымский берёт ракушку, достаёт её содержимое и ест, прихваливая. Я осторожно попробовал - ничего, есть можно, но большого желания питаться этим «деликатесом» у меня нет.
Вечером, после ужина на полковом автобусе едем к себе в профилакторий. Там же обитает несколько собак - прибились к жилью. Привозим им со столовой чего-нибудь съестного. Они уже знают автобус, выбегают встречать. Их штуки четыре, все крупные, а одна совсем небольшая собачонка. Окружают нас и ждут. Бросаем им куски съестной всячины. Хватают на лету, отталкивая друг друга. Казалось, затрут ту мелкую собачонку и ей ничего не достанется, но нет – собачонка эта выпрыгивает выше всех и ещё лучшие куски выхватывает. Глотают собаки, что достаётся, не пробуя. Солёный огурец тоже идёт за милую душу. В профилактории жить неплохо – всё-таки берег моря, некоторые наши «постояльцы» с утра принимают «морские ванны». Но беспокоят по ночам мыши. Скребут, пищат, "топают ногами". А ещё погрызли у меня в тумбочке шоколад. Раздал я лётчикам шоколад, что получал на перелёте, а плиток десять осталось. Так эти мыши много не съели, но погрызли все уголки, заразы.
Предложил мне как-то Толик Заточный, это лётчик с нашей эскадрильи, поехать с ним за компанию в Сухуми. У него там жена в больнице. Надо проведать. Ехали на автобусе, примерно один час. Нашли ту больницу и начали удивляться, - сначала думали, что не туда попали, не похоже на больницу – слишком оживлённое движение людей. Но нет, попали туда, нам подсказали, где искать больную и мы поднялись на второй этаж.
Вход свободный, никто не требует одевать халаты. Народ снуёт туда-сюда. Нашли нужную палату, полную народа. Нашли Анатолия супругу, та просит оставить ей денег, у неё закончились. Рассказывает, что здесь за всё надо платить. За смену постельного белья, за сделанный укол. И такса, как в фильме «Кавказская пленница» - «1 рубль». Но «опупеозом» нашего знакомства с сухумской больницей, был фотограф, который ходил по палатам и предлагал больным и многочисленным посетителям сфотографироваться. Ему только обезьянки на плече не хватало.
Народ обживал квартиры, покупал мебель и столкнулся с проблемой местной мебели – товарищ мой купил сервант местного производства, стал его собирать и обнаружил, что отдельные детали серванта не подходят друг к другу, отверстия не там, или отсутствуют там, где должны быть. Вернулся в магазин, сказал, что ему продали брак, на что ему ответили – «Можем заменить, но они все такие!» Выяснилось, что если мы привыкли, что мебель делится на две категории – наша и импортная, то здесь мебель делится на три категории – импортная, местная и отечественная. Отечественная это мебель производства славянских республик – Российской, Украинской и Белорусской. Такая мебель тоже была в дефиците. Даже гордость берёт за отечественное производство. Столкнулись мы с тем, что практически все товары и продукты местного производства, мягко говоря, не совсем пригодны для потребления. Конфеты не сладкие, пиво кислое, колбаса несъедобная, гвозди гнутся. Вино только хорошее и то, что продаётся на рынке. За нормальными продуктами ездим в Адлер и Сочи. Много, правда, не наездишься.
Наконец, сдали кучу зачётов, нарисовали полётные карты и стали готовиться к первой лётной смене на новом аэродроме. Пятнадцатого октября отлетали дневную смену в ПМУ. Погода, как говорят в авиации, – «миллион на миллион». Ни облачка, ни даже ветра. Как обычно, начали с облёта района аэродрома. А что его облётывать – одна вода. Взлетел, впереди стеной стоят горы, отворот влево и перед тобой море и ничего, кроме моря. На посадке идёшь к берегу, впереди снова горы, но уже подальше. При заходе нет привычного «пиканья» Привода. Садишься практически на береговую черту. Мелькнёт эта черта и уже надо выравнивать - начало полосы. По нескольку раз за лётную смену чистится торец полосы от разбитых морских ракушек – мидий. Сообразительные чайки бросают на полосу ракушки, они разбиваются о бетон. Чайки собирают содержимое. Но не только чайки используют полосу – вороны так же бросают на бетон орехи. Правда, в отличие от чаек, делают это они короткий срок, только когда вырастают орехи. А чайки используют полосу круглый год.
Простая погода закончилась, появилась облачность, временами начал беспокоить дождь. В октябре отлетали одну смену в СМУ. Вроде освоились, обосновались в Гудауте. За выполненный перелёт, к тому же без каких-либо происшествий, объявило высокое начальство из Тбилиси всему личному составу полка благодарность. А недавно мы узнали, что командир полка Су-15, что перелетели из Гудауты в Угольные Копи, награждён за перелёт орденом Ленина. И это при том, что на аэродроме Ключи на Камчатке, где срочно удлиняли полосу, «потеряли» самолёт. Зарылся он там где–то колёсами между спешно уложенных бетонных плит. Поломали самолёт, и в Ключах пришлось его бросить. Потом, уже в Угольных Копях, в ТЭЧ, не знаю уж при каких обстоятельствах, сгорел ещё один Су-15. И вот, на этом фоне вручается командиру полка орден Ленина!?
Если раньше, всё высокое наше начальство находилось в Хабаровске, то теперь – в Тбилиси. Там штаб Закавказского Округа, штаб ВВС Округа. Но ещё есть и штаб 283 истребительной авиационной дивизии, который расположен в городе Цхакая. Это недалеко от Кутаиси. Вместе с тамошним полком на МиГ-23 мы и составляем дивизию. Хотя наш полк и перевели в ВВС, но задачи у нас остались прежние, «ПВОшные». Дежурим, летаем на перехваты. ВВСовцы по-прежнему для нас в каком-то смысле – «чужие». Мы для них тоже.
За октябрь я налетал почти шесть часов. В ноябре уже прохладно, погода не та, облачность, погода по большей части «сложная». «Отбыли» праздник 7 ноября. Как обычно – построение, собрание и прочее. Полёты проходят регулярно, не то, что на Чукотке. Летаем в последнее время больше СМУ. Нижний край облачности по большей части 600 метров и видимость 6 км, а бывает нижний край 800 метров, зато видимость 3 км. Облачность в основном десятибалльная, то есть сплошная, бывает и восьми бальная, это значит - в облачности есть разрывы. Но это ничего не меняет – в разрывах облаков сплошное море. На Чукотке летали над, так называемой, безлюдной местностью и здесь над морем, мягко говоря, ориентиров ещё меньше. В основном полёты проходят за облаками, То есть визуально можно ориентироваться в пространстве, есть горизонт. Но бывают полёты и в сплошной облачности. Взлетел, отвернул влево и на шестистах метрах входишь в облачность. Полёт только по приборам, как в молоке, за фонарь кабины и смотреть нет смысла. Идёшь, например, в зону, весь пилотаж по приборам, заходишь на посадку и на глиссаде, только на высоте тех же шестисот метров выскакиваешь из облаков на удалении пятнадцати километров от полосы. Выше тебя висят облака, внизу вода - однообразно, однако…
10 ноября умер Брежнев. Построение. Траурный митинг. Дежурные выступления. Зачем-то усилили Дежурное Звено. Никого никуда не отпускают. Поступила команда – «быть начеку»! На каком «чеку»? Непонятно. На завтра планировались полёты, думали – отобьют. Но, - попустило! Всё по плану, летаем.
14 ноября у меня родился сын. Жена ещё из Угольных Копей улетела рожать к родителям в Запорожье. Получил телеграмму с этим известием, телефонной связи толком не было, надо было идти на переговорный пункт, заказывать заранее «переговоры». Отпустили меня на несколько дней увидеть сына. Еду автобусом до Адлера, там самолётом на Запорожье. С Чукотки это было бы сложнее.
Дали мне квартиру в ДОСах в доме №3. Трёхэтажный дом - на втором этаже двухкомнатная квартира. Ничего особенного, всё как надо. Ремонт не требуется, только решил поклеить новые обои, привнести, так сказать, что-то своё. Таких домов в городке четыре штуки, далеко не новые и одна пятиэтажка, поновее. Там, в основном, живёт начальство. Контейнер ещё не пришёл, квартира пустая, купил «раскладушку». Матрац и постельное бельё взял у старшины эскадрильи в казарме, там же периодически и меняю его. В первое же утро, когда проснулся, увидел на раскладушке, на простыне несколько, раздавленных мной во сне, чёрных тараканов. Здоровых, откормленных. Но позже, когда с нашими вещами в контейнере прибыли и Чукотские небольшие рыжие тараканы – «пруссаки», они этих чёрных изнеженных южных тараканов быстро «вывели». И потом, на кухне резво бегали привычные рыжие тараканы.
Ничего в квартире, кроме «раскладушки», нет; да мне ничего и не надо, питаюсь три раза в столовой. В квартире есть газовая плита и газовая колонка для горячей воды, Так, что можно мыться в ванной, после Чукотки это просто роскошь.
* - аэр.Гудаута - 10.82г. Берег Чёрного моря.Территория аэродрома!!!
Фото автора.