Справка: Гости́лицы — деревня в Ломоносовском районе Ленинградской области. Административный центр Гостилицкого сельского поселения, в состав которого входят 7 деревень с населением 4503 человека. Гостилицы также известны под названиями Медвежий конец и Медвежий угол.
Впервые Гостилицы упоминаются в Писцовой книге Водской пятины 1500 года, как сельцо Гостилици на Ковоши в Покровском Дятелинском погосте Копорского уезда.
После Столбовского мира (мирный договор 1617 года, по итогам окончания русско-шведской войны 1610-1617 г.г.) мыза Гостилицы перешла к новгородскому дворянину Никите Калитину. Но коренные преобразования Гостилиц начинаются несколько позже, во времена строительства Санкт-Петербурга и Петергофа.
Начну же я нашу историю о Гостилицах, с городка Альва в Великобритании, где в сентябре 1677 года на свет появился Роберт Карлович Арескин, которому судьбою было уготовано стать – лейб-медиком Петра Великого, доктор медицины и философии, первый архиятр (наименование врача, состоящего при особе государя, преимущественно при римских императорах) и президент всего медицинского факультета в Российской империи.
В начале XVIII века российская карьера великого медика была на пике, Арескин пользовался всемерным доверием и уважением русского царя, и в честь разгрома шведов в Северной войне получил в дар обширные земли в Гостилицком крае. И построил тут небольшой деревянный дом с садом.
С этого самого момента начинаются загадки, тайны и легенды, которыми сегодня дышит буквально каждый сантиметр Гостилицкой земли. Именно здесь, в Гостилицах, по всей видимости, содержалась часть бесценной библиотеки Арескина, которая по его смерти отошла Петру и составила основу нынешнего книжного собрания Российской академии наук. Где-то здесь, в каком-то из шкафов, хранился уникальный набор медицинских инструментов, который Арескин собирал и совершенствовал всю жизнь, а потом завещал лично Петру. Одна из легенд утверждает, что до императора инструменты так и не дошли, куда они делись — неясно.
После смерти Арескина в декабре 1718 года прошло три года. У Петра I появляется новый любимец — 37-летний капитан Миних, полное имя (Бурхард Христофор фон Миних), приглашенный на службу в Россию из далекого Ольденбурга, — в 1721 году Петр I дарит ему Гостилицы.
Миних владел редчайшей в те времена профессией — он был инженером-гидрологом, а российский император в то время носился с грандиозной идеей — построить в Петербурге такой дворец и такой парк с фонтанами, чтобы французский Версаль показался детской площадкой в спальном районе. Строительство было начато неподалеку от Гостилиц, в Петергофе; для обеспечения будущих фонтанов водой нужны были точные расчеты и сложная система каналов. Миних справился с задачей блестяще — в том же 1721 году вода была пущена по уникальному водоводу, построенному по проекту инженера. Еще через два года струи первых петергофских фонтанов взметнулись на небывалую высоту.
Деревянную усадьбу Арескина в Гостилицах Миних расширил и перестроил, небольшой сад превратил в пышный парк, устроил в нем дорожки и лестницы из дикого камня. Одна из них, правда девянная и ветхая, сохранилась до сих пор — вросшие в землю перекошенные ступени по-прежнему ведут от усадьбы вниз, в овраг, к берегу ручья, где все так же бьет из-под земли мощный источник.
Успев за прошедшие 20-ть лет побыть губернатором Петербурга, получить орден Александра Невского и титул фельдмаршала, Бурхард Миних попал под молох дворцового переворота Елизаветы Петровны (1709–1761) и оказался в числе неугодных при царском дворе.
Елизавета Петровна отправила отцова сподвижника на вечное поселение в Пелым, где ему предстояло провести следующие два десятилетия. Правда, в 1762 году Петр III (1728–1762) вспомнит заслуги фельдмаршала и возвратит его в столицу, однако усадьба в Гостилицах уже больше никогда не будет принадлежать Миниху.
Сразу после ссылки опального фельдмаршала Елизавета Петровна распорядилась гостилицкими угодьями как истинная влюбленная женщина: обширные владения были подарены «тайному мужу» императрицы, ранее церковному певчему - графу Алексею Григорьевичу Разумовскому.
Усадьба моментально преобразилась: молодой граф не терпел деревенского уединения и жаждал столичного блеска и парадной изящности. К 60-м годам XVIII века от прежнего тихого уголка не осталось и следа.
На месте деревянного терема красовался каменный дворец, рядом с ним высилась дозорная башня, с которой был виден Петергоф и даже Кронштадт; через речку были перекинуты горбатые мостики из дикого камня, рядом тянулась к небесам изящная каменная церквушка. Поле перед дворцом превратилось в парадную террасу с клумбами и дорожками, в парке появились новые строения — чайный домик и павильон под названием «Эрмитаж».
Рука Разумовского дотянулась даже до заповедного Медвежьего леса — здесь была устроена хитроумная сеть просек. Все они сходились в одной точке, и охотник, стоявший на поляне, мог стрелять в дичь в любом направлении. Кстати сказать, фаворит Елизаветы Петровны устроил здесь настоящий зверинец: содержал медведей, лисиц и даже оленей, которых перед охотой выпускали в лес на потеху петербургским вельможам.
Именно в Гостилицах, по легенде семьи Романовых, в июне 1762 года Екатерина II провела свою последнюю ночь с супругом, несчастным императором Петром III. Дальнейшие события нам хорошо известны. Екатерина взойдет на Престол и станет во главе государства, а муж ее, преданный, свергнутый и оклеветанный, ровно через месяц неожиданно скончается в нескольких десятках километров от этого места, в зловещем Ропшинском дворце. Ну, а Гостилицы станут семейным очагом аж трем поколениям Разумовских.
При последнем из Разумовских в 1824 году в селе вспыхнет крестьянское восстание, и усмирять его придется специально присланным из Петербурга войскам. В том же году имение продадут, и оно перейдет к другому, не менее знатному и богатому роду.
Гостилицкую усадьбу купил Алексей Михайлович Потемкин, племянник легендарного светлейшего князя Таврического. В том же году по приглашению хозяина усадьбы сюда приезжает известный архитектор Андрей Штакеншнейдер. Ему поручено перестроить, расширить и обогатить старинный особняк. Зодчий потрудился на славу: дворец обрел черты романской и готической архитектуры одновременно. Каменная видовая башня, оставшаяся от прежних хозяев, стала частью особняка, появилось роскошное парадное крыльцо.
На этом история решила остановиться: больше дворец никто никогда не перестраивал. Таким и остался он на фотографиях конца XIX века — монументальный, изящный и праздничный.
Таким он дошел до нас — почерневшей, замшелой развалиной…
