Откуда и когда в Уфе появилось авиамоторостроение
Почти год назад в газете «Республика Башкортостан» была опубликована статья о рабочей, северной части Уфы «Вырос город в диком поле», которая вызвала довольно оживленный интерес читателей. Отклики, версии, вопросы продолжают поступать до сих пор. Вот один из них.
«Здорово рассказано! Очень хочу узнать, какая же из площадок УМПО, первая или вторая, изначально была авиамоторным, а какая комбайномоторным заводом? И где же все-таки находилась деревня Черниковка? Вова. Уфа».
Черниковка, это где?
Ну, что ж. Здравствуйте, Вова (если только вы не Владимир Владимирович). Шучу. Начнем со второго вопроса. Он совсем не сложный. Деревня Черниковка находилась в непосредственной близости от железнодорожной станции Черниковка. Или, наоборот, как вам будет угодно. Такова практика — при прокладке дороги называть станции именами близлежащих населенных пунктов. Так было и в далеком 1892 году, когда в сторону Приуралья продолжилась железнодорожная ветка Уфа — Златоуст. Сравните: станции Шакша, Иглино, Тавтиманово, Улу-Теляк…
Что касается первого вопроса (для меня, честно сказать, это тоже было загадкой), то за ответом пришлось обращаться в музей нынешнего публичного акционерного общества «ОДК — Уфимское моторостроительное производственное объединение» (УМПО).
Богородское — Моторное — Инорс
И вот что выяснилось. Строго исторически так называемая первая площадка (сегодняшний Инорс) старше второй площадки (территория, ограниченная Уфимским шоссе, улицами Трамвайной и Цветочной) на четыре месяца. По факту одно и другое события происходили в 1931 году. Только первая площадка закладывалась в июле, а вторая — в ноябре.
Но… Не все так просто.
Вначале на местах дислокации предполагалось разместить два совершенно разных предприятия.
На первой площадке в 1931 году началось строительство завода комбайновых моторов, на второй должен был дислоцироваться котлотурбинный завод. Его строительство, впрочем, из-за недостатка средств через год заморозили и возобновили только в 1940-м, но уже в статусе «Дизельного завода № 338», корпуса которого к 1941 году только начали возводить.
Тем временем на первой площадке уже наладили было производство комбайновых моторов из собственных комплектующих, как...
В 1940 году Уфимский моторный завод (первая площадка) передается Наркомату авиационной промышленности. В качестве дублера Рыбинского моторного (завод № 26). До начала войны здесь успели выпустить 657 авиационных моторов.
Здесь — отдельное отступление. Все эти номера не случайны. Они звучали в народе как некие действительно секретные объекты. «Где работаешь?» «На «почтовом ящике». «На каком?» А вот следующий ответ должен был звучать уже как особо доверительная к собеседнику информация. Вроде бы, это еще не военная тайна, но уже где-то рядом. Ты, мол, не просто в какой-то шарашкиной конторе работаешь, а на государственно важном предприятии!
И еще: именно головному Рыбинскому заводу мы обязаны нынешней исторической датой возникновения УМПО — 1925 год! Как раз тогда в Москве было принято решение о строительстве в Рыбинске на базе мелких авторемонтных мастерских бывшего «Русского «рено» завода по производству авиационных моторов.
Получается, что и машины «Рено» (не сочтите за рекламу) нам, оказывается, тоже не чужие.
А в общем, все эти дублерские передислокации были не спонтанны. На случай войны, как теперь выясняется, существовал особый стратегический план, согласно которому важнейшие оборонные предприятия перемещались в глубь страны, но не абы куда придется, а строго в определенные места.
Так на месте скромного филиала (дублера) Рыбинского моторного завода — Уфимского УМЗ — в 1941 году появилось мощнейшее производство, куда кроме рыбинских влились еще два ленинградских завода (№ 234 и № 451), частично подмосковный № 219, московское проектное бюро авиационного моторостроения и Воронежское конструкторское бюро.
Весь этот промышленный конгломерат был назван по имени места пребывания (Уфимский), но по номеру рыбинского лидера (завод № 26).
В дальнейшем он вырос из УМЗ в УМПО (Уфимское моторостроительное производственное объединение).
А что же в это время происходило со второй площадкой?
С началом войны все проекты по ее предназначению были, естественно, отброшены, и туда тоже спешно стали отгружать авиамоторное оборудование. Устанавливать его начали в еще недостроенных корпусах. Благо что станция Черниковка была существенно ближе, чем нынешний Инорс (а тогда — село Богородское, спешно переименованное в поселок Моторный).
Именно отсюда, со второй площадки, и пошли легендарные истории о героически работавших в чистом поле рабочих на токарных станках.
Так что можно подводить «итого» и по другой части письма читателя. И завод комбайновых моторов, и производство авиационных двигателей изначально были прописаны именно на первой площадке. Сначала один, потом второй, заменивший «мирные комбайны».
И я там был...
На этом можно было бы и заканчивать, но не хватает, на мой взгляд, какого-то личностного фактора. А с чем человек лучше всего знаком, как не с собственным жизненным опытом?
Мой отец тоже работал токарем на «почтовом ящике № 26». На первой площадке. Было это, правда, уже после войны, в одном из закрытых конструкторских бюро, как бы «незаметно» входивших в состав УМПО, и делали они тогда не серийные двигатели, а какие-то сверхсекретные разработки для перспективных самолетов, но усилия к тому прилагались тоже самоотверженные. Помню времена, когда отец, токарь-универсал, дневал и (буквально) ночевал на заводе, и мы в семье тогда знали: значит, сдают «изделие». По-армейскому суровые сроки, жесточайшая военная приемка не оставляли выбора. Не раз раздавался ночной или предутренний стук в дверь, отец спешно одевался и уходил. Один такой разговор я мальчишкой запомнил на всю жизнь.
— ...Анатолий Иванович! Срочно! Изделие не идет. Биение никак не устраняется.
— Так не я же делал, а... (такой-то)!
— Боимся ему давать! Запорет окончательно — у всех головы полетят!
— Я ж и так две смены подряд...
— Ну пожалуйста, Анатолий Иванович, спасайте. Генеральный (конструктор — Е.В.) лично за вами машину послал!
...Я потом сам видел подобные «изделия» (около двух лет, до университета, тоже работал токарем на УМПО). Громадный карусельный станок высотой в два этажа. На нем вертикально закреплен большущий цилиндр диаметром в пару метров, и диаметр этот должен быть идеально круглым, с отклонением максимум в тысячные доли миллиметра! Так мало еще этот диаметр «поймать», нужно, чтобы допустимое биение (разница в диаметре на всех направлениях) сохранилось и тогда, когда крепления («кулаки») будут разжаты, — настолько тонки были стенки цилиндра из специального сплава. В общем, опыта, хитростей и других премудростей надо было иметь предостаточно, чтобы сдать такую «детальку» военприемке.
Автор благодарит ведущего специалиста по связям с общественностью управления корпоративных коммуникаций ПАО «ОДК-УМПО» Екатерину КОНДРАТЬЕВУ за помощь в подготовке материала и предоставление фотодокументов.
Автор: Евгений ВОРОБЬЁВ
Дорогие читатели, 6 января 2021 года, в сочельник, мы потеряли нашего автора Евгения Воробъёва. Почтите его талант комментариями или поставьте 👍