При словах «Юнона и Авось» у многих возникают ассоциации с романтической историей любви Николая Резанова и испанской красавицы Консепсьон де Аргуэльо, воспетой в одноимённой рок-опере. Правда, уже в самом названии кроется историческая неточность: в путешествии камергера Резанова в Калифорнию участвовал только один корабль «Юнона», а «Авось» ещё только строился. Да и сама любовь 42-х летнего мужчины к 15-летней девочке смахивает на художественный вымысел, поскольку сам Резанов признавался в отсутствии «пылкой страсти в моих летах уже места не имеющей». Лезть в чужие отношения мы не будем, а вот совместный поход двух знаменитых кораблей всё-таки имел место в истории и состоялся через год после вояжа в Калифорнию в 1807 году.
Назначенный посланником в закрытую от иностранцев Японию Николай Резанов встретил там прохладный приём. Продержав полгода фактически взаперти русское посольство, японцы отказали в установлении дипломатических отношений, не приняв даже подарков от русского императора. «При Японских берегах на якоре не останавливайтесь, а отправьтесь скорее от берегов наших», - предписал губернатор города Нагасаки.
Миссия была провалена. Честолюбию камергера был нанесён чувствительный удар. Мысленно он уже представлял, как докладывает императору о своих успехах, о том, как он блестяще выполнил высочайший рескрипт Александра I на его имя, где монарх надеется, что «отличный труд увенчается отменным успехом и что тем же трудом открытая польза государству откроет вам новый путь к достоинствам, а сим вместе несомненно более еще к вам же обратит и мою доверенность». Награды и почести уплывали из рук.
Надо было что-то делать. Раздосадованный неудачей, он направляет японскому правительству меморандум, где фактически ставит Японии ультиматум и угрожает войной в случае отказа от его требований. Не уполномоченный на такие действия, авантюрный камергер требует принести «ко всемилостивейшему государю моему извинение», выделить порт для торговли и два места под российские фактории. В противном случае он обещает, что «неуважение заставит меня принять те меры, которые в народе будут гибельны и невозвратныя произведут потери».
Интересен пункт 6 Меморандума: «Чтобы Японская империя далее северной оконечности острова Матмая (Хоккайдо) отнюдь владений своих не простирала, поелику все земли и воды к северу принадлежат моему государю». Это как раз то, что мы имеем сегодня по итогам 2-ой мировой войны. Всё-таки не зря говорили, что Резанов опередил своё время, в данном случае на 140 лет.
Понимая, что меморандум всего лишь бумажка, от которой японцам ни тепло, ни холодно, Николай Резанов приступил к реализации плана «Б». В письме правителю Русской Америки Александру Баранову он объявляет, что планирует некую экспедицию и предписывает основать в Новоархангельске верфь для постройки 2 кораблей: брига и тендера (небольшое одномачтовое судно), «дабы не упущая времени могли мы в построении их распорядиться так, чтобы в конце апреля были они готовы, и маия в первых числах мог я вытти в путь мой». Командирами судов он назначает лейтенанта Николая Хвостова и мичмана Гавриила Давыдова, впоследствии получивших широкую известность в России.
Отступая от темы, отметим, что эти события происходили в 1805 году, спустя только год после войны с индейцами за обладание этим местом. Посёлок был ещё не отстроен, лес заготавливали с риском получить пулю или стрелу от туземцев, продовольствия не хватало, в общем, всё это совершалось в невероятно трудных условиях. Впрочем, нашего камергера это мало интересовало: задумав что-либо, он шёл до конца. Верфь, основанная Резановым, просуществовала до конца Русской Америки, служила для постройки новых судов, включая пароходы, использовалась для ремонта наших и иностранных кораблей.
Приход в Новоархангельск американского корабля «Юнона» («Juno») скорректировал планы строительства судов. Резанов предложил капитану Джону Вульфу продать это судно со всеми припасами и вооружением, и 24 сентября 1805 года был заключён контракт о его покупке за 68 тысяч «гишпанских пиастров». Для возврата на родину американцам был предоставлен корабль «Ермак». «5 октября, сопровождаемый салютом из форта и с корабля, я сдал свое судно и поднял американский флаг на «Ермаке», который стал моей собственностью», - вспоминает капитан Джон Вульф.
«Компания имеет теперь новое судно весьма исправное, в ходу легкое, построенное из дубу, обшитое медью и со всем такелажем, парусами и вооружением», - хвалится Резанов Главному правлению Российско-Американской компании, - «Судно сие построено в 1799 году в Северной Америке в порте Бристоне». На нём наш герой отправляется в Калифорнию за продовольствием и навстречу любовным приключениям. (Подробнее об экспедиции в Сан-Франциско в рассказе «Юнона и Авось: жизнь и смерть Николая Резанова»).
Полгода он обдумывает и держит в тайне план мести японцам и только в феврале 1806 года раскрывает его в письме императору Александру I: «Возвратиться (из Калифорнии), коли Богу угодно будет, надеюсь в мае и, взяв с собою строющейся тендор, ни мало не мешкав, пойду к берегам японским, вытесню из Сахалина водворение на нем соседей наших и к подкреплению в Америке людства нашего вышлю сюда колонию пленных, которые, избавясь деспотизма, найдут здесь распоряжениями моими долю их совершенно благополучною».
Примечательно, что остров, на который он планировал поселить пленных, до сих пор называется Японский (Japonski), на нём сейчас размещён аэропорт города Ситки. Царь не стал отвечать на это письмо. Вероятно, он не хотел вмешиваться в эту авантюру и в случае негативных последствий свалить всё на самоуправство камергера.
Между тем, Николай Петрович уже в статусе жениха прекрасной Кончиты в июне возвращается из Калифорнии. Второй корабль был почти готов. И вот, наконец, «в начале июля тендер был спущен со стапеля при пальбе из пушек с крепости, «Юноны» и американского судна «Ванкувер» и получил от его превосходительства наименование «Авось», - вспоминает корабельный мастер Корюкин в своём донесении.
Ничто уже не мешало привести в исполнение план «Б», и Николай Резанов 27 июля 1806 года выходит из новоархангельского порта навстречу новым, как он думал, подвигам на славу отечества и наградам. Начальство экспедиции он берёт на себя, поручая командование фрегатом «Юнона» лейтенанту Хвостову, а тендером «Авось» - мичману Давыдову.
Уже на судне он пишет Инструкцию по походу на японцев и вручает её двум капитанам. Помимо пышных слов о будущих подвигах этих офицеров, там есть вполне конкретные пункты об истреблении японских постов и факторий на Сахалине и Курильских островах. «Войти в губу Анива (Южный Сахалин) и, буде найдете японские суда, истребить их; людей, годных в работу и здоровых, взять с собою», - предписывает Резанов, - «В числе пленных стараться брать мастеровых и ремесленных».
Чтобы японцам было нескучно и комфортно в плену, надо также захватить и их священника: «Из кумирни забрать все идолы и, захватя одного бооза или должность его отправляющаго, взять с собою в Америку, где японцы, при свободном отправлении веры их, более к водворению найдут удовольствия». А в отношении товаров и строений следует поступить так: «Что найдете в магазинах, как-то: пшено, соль, товары и рыбу взять все с собою, буде же которыя магазины будут ею наполненныя и одаль строения, таковыя зжечь».
Но даже такого человека, как камергер Резанов, грызёт червяк сомнения. Молчание царя, оставленная в Калифорнии невеста, множество планов по переустройству Русской Америки, о которых надо доложить, а затем и пролоббировать в Петербурге – всё это роилось в его голове, но главное было – это неуверенность в правильности своих действий на фоне отсутствия одобрения из столицы. Но раз раструбил на каждом углу об экспедиции, не отменять же её, право слово.
И вот, найдя удобный предлог в виде разности скоростей двух кораблей, необходимости ремонта и «противных ветров», он сдаёт командование экспедицией капитану Хвостову, и приказывает отвезти себя в Охотск для последующего путешествия в Петербург, а капитану «Авось» Давыдову предписывает следовать прямо к Сахалину и там ждать «Юнону».
В Охотске червяк сомнения всё-таки догрыз мозг камергера: он как бы отменяет экспедицию, но делает это классическим способом хитрого бюрократа: много слов и двойной смысл. Он предписывает «Юноне» следовать обратно в Америку, но «ежели ветры без потери времени» позволят зайти в бухту Анива на Сахалине, то идти туда. Прекрасный пример перекладывания ответственности, классика жанра. «Как так?», - подумал Николай Хвостов, получив письмо, и поспешил съехать на берег объясниться с Резановым, но того и след простыл. Не пройдёт и 5 месяцев, как он умрёт по пути домой.
В отличие от камергера, никакого червяка в голове Хвостова не было. Он знал, что его товарищ и близкий друг Гаврила Давыдов ушёл воевать с японцами на Сахалин, тендер «Авось» у него небольшой и плохо вооруженный, оставить его там одного — значит бросить друга в беде. Прибыв в начале октября 1806 года в залив Анива на Сахалине, Николай Хвостов не нашёл там «Авось» и решил в одиночку привести в исполнение план Резанова: найдя в бухте селение, он захватил в плен 4-х японцев, сжёг казарму, кумирню и 10 японских магазинов. Товары, сколько смог, загрузил на судно, а остальные раздал местным жителям айнам. На прощание он дал старшине селения серебряную медаль и грамоту, в которой объявлял остров Сахалин российским владением, а жителей – российскими подданными.
Встретились два корабля на Камчатке в Петропавловской гавани. Тендер «Авось» в том году так и не добрался до японцев. Корабль был повреждён, экипаж болен, юго-западный ветер не давал возможности плыть по назначению. «Ветр продолжал дуть от SW, воды и дров оставалось очень мало, число больных увеличивалось, и я с крайним прискорбием должен был опуститься в Петропавловскую гавань в Камчатке», - рапортует Давыдов морскому министру Павлу Чичагову.
В отличие от Хвостова, Давыдов сомневался в правильности экспедиции. «Предприятие сие столь сомнительно без известной на то воли государя», - пишет он морскому министру, - «Я опасаюсь, что сделаю худо, вступив в сие предприятие, равно как и отказавшись от онаго и показав неповиновение». Но Хвостов, как руководитель, настоял на продолжении рейда, и весной 1807 года «Юнона» и «Авось» отправились в совместный поход.
Цели, как обычно, ставились благие: освободить «айнов от тиранства японского», забрать хлеб для Аляски, показать японцам кто здесь главный и, наконец, «захватить большое число людей для доставления в Америку», ведь там уже целый остров назван Японским, а японцев всё ещё нет. Всё это по замыслу Резанова должно привести к открытию торговли с Японией, пользу отечеству, а вместе с этим и благосклонность императора, чины, награды и медали.
Поход проходил по отработанной схеме: десант в селение, захват пленных, загрузка кораблей японскими товарами, предание огню строений и судов. Добычи было так много, что как признаётся Давыдов «трюм, каюта и камбуз так были забиты, что мы не могли где стать».
Кроме спорных Курильских островов и Сахалина планировалось нанести ещё такой же дружеский визит и на японский остров Хоккайдо, поскольку, как писал Хвостов «нет разницы, на Сахалине ли, на Матмае (Хоккайдо) ли, или в другом каком месте причинить вред японцам тем более еще, что в инструкции сказано: пленников взять где не встретится, только проявить человечество». Только дурная погода и неблагоприятный ветер помешали нашим героям проявить человечество и там.
Потерь было всего два человека, один был предположительно китаец, а другой ссыльный, которые сбежали с кораблей. Но свобода беглых длилась недолго, и судьба их была незавидной: «Что касается казни через отсечение головы, то на месте засвидетельствовать, передайте пленных чиновникам», - гласит японский циркуляр.
Экспедиция длилась два с половиной месяца, и 16 июля 1807 года «Юнона» и «Авось» с богатой добычей пришли в Охотск. Но вместо оркестра с цветами их ждал арест и заключение в тюрьму за самоуправство. Начальник охотского порта капитан Бухарин видимо был уже знаком с революционным лозунгом «грабь награбленное»: «сундуки ломали, чемоданы резали, лучшее платье и бельё таскали и прятали», - сообщает Давыдов, - «сие походило на совершенный грабеж».
Но крайне сожалеет Гавриил Давыдов, что «по незнанию бросили в воду или изодрали записки, нужные к сочинению какой-либо карты южных Курильских островов и северной части Матмая». Правда самодурство охотского начальника не прошло ему даром. Капитан Иван Бухарин впоследствии был арестован за злоупотребления, «зверства и истязания», лишён дворянского достоинства, всех чинов, орденов и сослан на поселение в Тобольск.
Пленникам удалось бежать. Пройдя 1 000 вёрст до Якутска, они были снова арестованы, но вскоре освобождены и прибыли в Петербург. Затем вместе участвовали в войне со Швецией, проявили героизм, но награждены не были «в наказание за своевольство против японцев», как написал сам император.
Жизнь их трагически оборвалась 4 октября 1809 года. Будучи в Петербурге, Николай Хвостов и Гавриил Давыдов были в гостях у академика Лангсдорфа, с которым вместе плавали в Калифорнию, там же проездом был и американский капитан Джон Вульф, бывший владелец «Юноны». Засиделись допоздна, вспоминали былое и когда засобирались уходить, мосты были уже разведены. При попытке перебраться на другой берег оба сорвались в воду и утонули в Неве. Гавриилу Давыдову было 25 лет, а Николаю Хвостову – 33. Их именами названы два острова в Алеутском архипелаге.
К тому времени они были довольно известны в России, что даже знаменитый поэт Державин сочинил стихотворение «В память Давыдова и Хвостова»:
Хвостов! Давыдов! будьте
Ввек славными и вы.
Меж нами ваша память,
Как гул, не пройдет вмиг.
Поход Хвостова и Давыдова к японским берегам вызвал и вызывает до сих пор неоднозначную реакцию в обществе, вплоть до того, что есть люди, которые называют их пиратами и разбойниками. Но не будем забывать, что эти морские офицеры выполняли указания камергера Резанова по принуждению Японии установить дипломатические и торговые отношения, законность которых у них не вызывала сомнений. Кстати, чин камергера соответствует контр-адмиралу, так что ослушаться его они не могли. Рейд проходил на спорной территории, а объявляя её российской, моряки действовали в интересах нашей страны. Пленных Николай Хвостов отпустил, так что не суждено было заселить ими остров Японский на Аляске.
Если быть логичными до конца, то вместе с нашими моряками следует подвергнуть осуждению и американского коммодора Мэтью Перри, который по сути проделал то же самое в 1853-1854 годах. Прибыв с военной эскадрой к японской столице Эдо (ныне Токио), он под угрозой вооруженного десанта вынудил японские власти открыть границы, грубо нарушив вековые традиции этого народа. Если бы он привёл свои угрозы в исполнение, то поход «Юноны» и «Авось» показался бы детской шалостью.
И мы, и американцы в данных эпизодах осуществляли «дипломатию канонерок», то есть принуждение к изменению политики другого государства под угрозой военной силы. Между тем, Перри считается в Америке героем, а наши моряки почему-то разбойниками, хотя выполняли одно и то же задание.
Сами корабли «Юнона» и «Авось» разделили трагическую судьбу своих капитанов. Тендер «Авось» разбился у берегов Америки по пути в Ново-Архангельск в октябре 1808 года, но главное, что люди были спасены. Гибель «Юноны» гораздо трагичней. 31 октября 1811 года фрегат потерпел крушение у берегов Камчатки. «При разбитии же спаслось только три человека, а прочия 23 учинились невозвратною жертвою волн», - говорится в докладе Главного правления Российско-Американской Компании Императору. Место крушения представляло страшную картину: на расстоянии 3-х вёрст находили куски тел жертв катастрофы. «Но всего ужаснее было зрелище выброшенных волнами на утёсы и зацепившихся рукою или ногою в ущелине, вися всем телом на воздухе». (Кирилл Хлебников). Груз и корабль погибли полностью.
Друзья! Если Вам интересна история нашей страны, то приглашаю почитать другие публикации этого канала.
«Гавайская губерния России» - интересная история о попытке присоединения к нашей стране Гавайских островов.
«Летучий корабль против Наполеона» - рассказ о похождениях Франца Леппиха в России и его проекте военно-воздушного корабля.
«Царица наук» - посмотрим задачи, которые решали дети в церковно-приходских школах и сравним с современным базовым экзаменом по математике.
«Интересные факты о Российской Империи» - заметка об особенностях нашей страны и жизни в ней.
«Интересные факты о Российской Империи (продолжение)» - вторая часть рассказа об особенностях нашей страны и жизни в ней.
«Финансы поют романсы» - посмотрим и сравним бюджеты Российской Империи и Российской Федерации.
«Пенсии в Российской Империи» - бросим беглый взгляд на пенсионную систему нашей страны в XIX веке.
«Русский оккупант» в Калифорнии» - посмотрим на русских людей, испанцев и индейцев в далёком Форте Росс и Сан-Франциско.
«Как на Аляске наши люди жили» - продолжение рассказов о «русском оккупанте» в Америке, на этот раз о жизни наших соотечественников на далёкой окраине Империи.
«Русский оккупант» и индейцы Аляски» - рассказ о роли Александра Баранова и русской администрации в преобразовании Американского края.
«Русский оккупант» на Алеутских островах» - узнаем немного о жизни алеутов в составе Российской Империи.
«Дикий Запад по-русски» - поговорим о непростых взаимоотношениях русских с индейцами на Аляске.
«Юнона и Авось»: дипломатия канонерок» - малоизвестный поход двух кораблей. Это вовсе не про любовь.
«Юнона и Авось»: жизнь и смерть Николая Резанова» - познакомимся с камергером Резановым, человеком многогранным и неоднозначным.
«Последний рубеж» - перенесёмся в русскую Калифорнию на экскурсию в Форт Росс.
«Париж на Тихом океане» - побродим немного по столице Русской Америки Новоархангельску.
«Русский конкистадор» - рассказ про удивительного человека, основателя Русской Америки Александра Баранова.
#история #историяроссии #русскаяаляска #флот #юнонаиавось #япония
