Герметические общества продолжали существовать в различных городах Европы не только в XVIII, но и XIX столетии. В 1790 году, например, в Вестфалии организовалось обширное общество алхимиков, которое пережило всякие потрясения и просуществовало вплоть до 1819 года. Члены таких обществ отнюдь не собирались мошенничать, они отстаивали идею превращения металлов и приводили целый ряд примеров из истории, утверждая, что тому или иному историческому лицу удавалось это осуществить. Раймонд Лулл (тот самый, который похвалялся, что превратил бы в золото море, если бы оно было из ртути), говорили они, несомненно умел это делать: когда он был в плену у английского короля Эдуарда III, то изготовил для него золота на 6 миллионов фунтов, из которого отчеканили монету. Известно также, что английский алхимик Георг Риплей подарил рыцарям, осажденным турками на острове Родос в 1460 году, сто тысяч ливров; где он мог взять (да еще и дарить!) такую сумму денег, если бы не умел приготовлять золото?
Папа Иоанн XII в XVI столетии обрушил свой гнев на алхимиков, издав специальную буллу. Тогда алхимики написали книгу о превращении металлов и автором ее обозначили... этого самого неистового папу — в отмщение за те гонения, которым они подверглись. Алхимики ХIХ столетия, рассматривая этот пример, стали утверждать, что, без сомнения, папа действительно занимался приготовлениями золота: недаром после смерти в его сокровищнице было найдено 25 миллионов флоринов, а что касается изданной папой буллы против алхимиков, так это не что иное, как уловка, для того чтобы отвести от себя подозрения.
В 1827 году один алхимик из Тюрингии представил Веймарскому промышленному обществу тинктуру, которой якобы можно превращать металлы. Примерно в то же время газеты печатали объявление одного мюнхенского профессора о проведении курса герметической философии. Другой известный ученый, состоявший университетским профессором, взял на себя защиту воззрений алхимиков в печатном труде, который издали в Париже в 1844 году. «Есть надежда,— уверял этот профессор,— достигнуть осуществления великого дела».
Алхимики XIX столетия не скрывались за магические неясности и шифровки. Наоборот, они привлекали все достижения современной им химии и на первый взгляд рассуждали логично.
Обратите внимание, говорили они, на одну странную непоследовательность современных ученых; они признают, что только четыре простых вещества — кислород, водород, азот и углерод входят в состав всех органических тел; но вместе с тем говорят, что для образования минеральных соединений нужно более 60 элементов. Для образования всего, что живет и движется на земле, достаточно четырех элементов, а для образования только твердой оболочки пашей планеты нужно 60 простых тел! Это совершенная клевета на природу! Гораздо проще допустить, что из четырех состоят и все другие тела вселенной.
В этот период в науке были открыты явления изометрии, ферменты,— все это и вовсе сбивало с толка. Французский химик Т. Тифферо в 1854 году даже представил в академию паук изложение своих научных воззрений относительно возможности превращения металлов и средств, с помощью которых можно это осуществить. По его словам, оп провел опыты по превращению металлов в Америке, в подтверждение чего представил описание и образцы благородных металлов. Парижская академия не могла так просто отмахнуться от этого сообщения, как не могло этого сделать Королевское Общество по отношению к Прису: ведь сообщали не шарлатаны или маньяки, а химики, ученые, известные в науке.
Скорее всего Тифферо сам впал в заблуждение при проведении своих опытов, пользуясь серебром, содержащим в себе золото, которое при растворении слитка в азотной кислоте осталось в металлическом виде. Тифферо, как в свое время Прису, предложили повторить опыты, предоставив ему для этого лабораторию и материалы монетного двора. В присутствии пробирера и опытного химика Левеля Тифферо пытался повторить свои опыты, по ему не удалось получить и следов ожидаемого золота. Даже во второй половине XIX столетия в больших городах Германии, Франции, Италии целые семейства сообща искали секрет изготовления «философского камня».