Станислав Лем "Солярис", издательство АСТ, 2015 год, серия "Эксклюзивная классика".
Интерес к прочтению этого романа возник давно и, пожалуй, был связан с его названием. Есть в нём что-то с одной стороны близкое, а с другой непостижимое и загадочное. Однако, непосредственное чтение разочаровало, но обо всём по порядку.
Подробный пересказ сюжета романа дан в соответствующей статье на Википедии, поэтому в этом тексте хотелось бы поговорить о впечатлениях от книги и поставить пару вопросов.
Первая, четверть книги воспринималась как психологический триллер: полузаброшенная космическая станция, мистика, странные обитатели, странная их мотивация. Только затем, по мере раскрытия, сюжет перерастает в драму в фантастических декорациях. Технологический антураж же соответствует времени написания (библиотеки, лампочки, калькуляторы).
В романе присутствуют несколько очень глубоких мыслей по науке философии и человеческому бытию:
"Наука только описывает явления, она не задаёт вопрос почему".
" Мы отправляемся в космос приготовленные ко всему, то есть к одиночеству, борьбе, страданиям и смерти. Из скромности мы не говорим этого вслух, но думаем про себя, что мы великолепны. А на самом деле, на самом деле это не всё и наша готовность оказывается недостаточной. Мы вовсе не хотим завоёвывать космос, хотим только расширить Землю до его границ. Одни планеты пустынны, как Сахара, другие покрыты льдом, как полюс, или жарки, как бразильские джунгли. Мы гуманны, благородны, мы не хотим покорять другие расы, хотим только передать им наши ценности и взамен принять их наследство. Мы считаем себя рыцарями святого Контакта. Это вторая ложь. Не ищем никого, кроме людей. Не нужно нам других миров. Нам нужно зеркало. Мы не знаем, что делать с иными мирами. Достаточно одного этого, и он-то нас уже угнетает. Мы хотим найти собственный, идеализированный образ, это должны быть миры с цивилизацией более совершенной, чем наша. В других надеемся найти изображение нашего примитивного прошлого, в то же время по ту сторону есть что-то, чего мы не принимаем, от чего защищаемся. А ведь мы принесли с Земли не только дистиллят добродетели, героический монумент Человека! Прилетели сюда такие, какие есть в действительности, и когда другая сторона показывает нам эту действительность — не можем с этим примириться."
"Справочник Гравинского был сборником расположенных в алфавитном порядке соляристических гипотез. Компилятор, который ни разу даже не видел Соляриса, перерыл все монографии, протоколы экспедиций, отдельные статьи и предварительные сообщения, использовал работы планетологов, изучающих другие планеты, и создал каталог, несколько пугающий лапидарностью формулировок, которые становились тривиальными, убивая утончённую сложность породивших эти гипотезы мыслей. Впрочем, в смысле энциклопедичности это произведение представляло скорее ценность курьёза; оно было издано двадцать лет назад, и за это время выросла гора новых гипотез, которые не вместились бы ни в одну книгу."
"— Нет, — прервал я его.— Я говорю о боге, чьё несовершенство не является следствием простодушия создавших его людей, а представляет собой его существеннейшее имманентное свойство. Это должен быть бог ограниченный в своём всеведении и всемогуществе, который ошибочно предвидит будущее своих творений, которого развитие предопределённых им самим явлений может привести в ужас. Это бог… увечный, который желает всегда больше, чем может, и не сразу это осознаёт. Он сконструировал часы, но не время, которое они измеряют. Системы или механизмы, служащие для определённых целей, но они переросли эти цели и изменили им. И сотворил бесконечность, которая из меры его могущества, какой она должна была быть, превратилась в меру его безграничного поражения. — Когда-то манихейство… — неуверенно заговорил Снаут; сдержанная подозрительность, с которой он обращался ко мне в последнее время, исчезла. — Но это не имеет ничего общего с первородством добра и зла, — перебил я его сразу же. — Этот бог не существует вне материи и не может от неё освободиться, он только жаждет этого… — Такой религии я не знаю, — сказал он, немного помолчав. — Такая никогда не была… нужна. Если я тебя хорошо понял, а боюсь, что это так, ты думаешь о каком-то эволюционирующем боге, который развивается во времени и растёт, поднимаясь на всё более высокие уровни могущества, к осознанию собственного бессилия? Этот твой бог — существо, которое влезло в божественность, как в ситуацию, из которой нет выхода, а поняв это, предалось отчаянию. Да, но отчаявшийся бог — это ведь человек, мой милый.* Ты говоришь о человеке… Это не только скверная философия, но и скверная мистика. — "
*(выделено МБ при цитировании)
"Человек, вопреки видимости, не ставит перед собой целей. Их ему навязывает время, в котором он родился, он может им служить или бунтовать против них, но объект служения или бунта дан извне. Чтобы изведать абсолютную свободу поисков цели, он должен был бы остаться один, а это невозможно, поскольку человек, не воспитанный среди людей, не может стать человеком."
К драме же, да и к фантастической среде обитания персонажей романа, тоже возникли вопросы.
1) В романе описано что нейтринный океан планеты Солярис на столько могущественный, что может создавать фактически людей из нейтрино почти полностью соответствующих их реальным прототипам на основе фрагментов памяти обитателей космической станции. Вопрос почему в сущности этих "нейтринных людей" есть те элементы и явления, которых в памяти обитателей космической станции быть не может по определению (например знаний о тонких биохимических процессах, лежащих в основе мыслительной деятельности) с одной стороны, но отсутствуют некоторые элементы, которые совершенно точно есть в памяти обитателей станции?
2) Самоубийство главной героини это что? В рамках традиционной христианской культуры это психиатрия.
Концепция ущербного бога (см цитату выше) представляется прямым порождением атеистического мировоззрения автора романа, несмотря на очень серьёзную эрудицию в богословских вопросах. Вторым подтверждением атеистического мировоззрения Станислава Лема - это отсутствие Любви между "мужчиной" и "женщиной" несмотря на наличие любовных отношений между ними. И это относится ко всем главным героям обозреваемого романа. В романе это явление показано неявно. Сам С. Лем это подтвердил в одном из своих интервью: "Любовь в космосе интересует меня в наименьшей степени. Ради Бога, это был только фон." — Журнал «Lampa», Варшава, 2004, № 4 (цит из вики)
Некоторые серьёзные аналитики, например Сергей Переслегин, рекомендуют читать Лема, мол он описал то, что с нами произойдёт в будущем. Однако Автор этих строк познакомился с Лемом уже после прочтения цикла Романов "Основание" (второй перевод "Академия" или "Foundation") Айзека Азимова, на фоне которого обозреваемый роман смотрится, мягко говоря, блёкло. Планета Гея у Азимова и планета Солярис у Лема рисуют нам совершенно разные образы будущего мироустройства, разные концепции "сверхразума". И если у Азимова есть некое понимание о существовании людей в рамках "сверхразума" - это планета Гея и её жители, то у Лема даже не поставлен этот вопрос.
При почтении становится понятно, почему на основе этого романа столько раз столько раз создавали медиа продукты - сюжет очень камерный не про фантастику, а про людей, мало персонажей, почти всё действие происходит в одном месте.
Подводя итог хочется сказать: Да, Станислав Лем классик научной фантастики и за написанием этого романа стояла огромная умственная работа. Вроде как и стоило бы его порекомендовать к ознакомлению, но развлечение это весьма сомнительное. Читать этот роман автору этих строк было откровенно скучно, так как от фантастики ждёшь в первую очередь фантастического мира и во вторую очередь проявления лучших и худших человеческих качеств. Фантастический же мир в этом романе находится на втором, если не на третьем плане. На первом же плане находится человек, причём исходя из мировоззрений героев романа, вполне определённой эпохи (середина ХХ века). Думается что интерес к этому роману не прекращается по двум причинам: во-первых правильное название, которое будет привлекать к себе внимание, во-вторых не вполне ясная, точнее неясная, ну или нелогичная, мотивация персонажей романа.