Существуют книги «карманного» формата, которые при всей непритязательности сюжета и посредственности языка тем не менее оставляют приятное послевкусие. Его можно охарактеризовать как налет уютности, и речь не о том, что происходит в сюжете, - он как раз может быть весьма разнородным и не всегда позитивным. Однако процесс чтения закрепляется в памяти как нечто интимное и камерное, вместе с долгими поездками в электричке или сидением в кафе за чашкой чая, заполняющим паузу между делами. И речь не об откровенной «жвачке для мозгов», не о чем-то отупляющем, а о книгах, которые не претендуют на высокое искусство, но отличаются каким-то неуловимым обаянием. Тем более интересно, если за ними есть какая-то нестандартная история.
Одну из таких историй мне довелось узнать совершенно случайно, благодаря чтению рецензий на популярном портале для любителей книг. Речь шла о книге Татьяны Коган «Персональный апокалипсис», которую называют то «женским детективом», то «психологическим остросюжетным романом». От детектива тут в действительности нет почти ничего, зато с психологизмом автор явно постарался. Правда, удалось ли скомпоновать его в нечто жизненное и цельное — это уже отдельный вопрос, с которым есть некоторые нюансы, но об этом речь пойдет чуть дальше.
А необычный бэкграунд данной книги состоит в том, что она выходила почти десятью годами ранее в ином издании, под другим заголовком и даже именем автора. Тогда, в уже далеком 2007 году, она называлась замысловато и эпатажно - «Лизать сахар. Жизнь втроем», а автором значилась таинственная Оксана НеРобкая. К светской львице Оксане Робски она не имеет никакого отношения. Под этим странным псевдонимом вышло несколько книг на крайне острые темы — сексуальные извращения, темная сторона жизни истэблишмента. Упомянутая книга «Лизать сахар» несколько выделялась на этом фоне, а интригующее название и вульгарная обложка совсем не соответствовали содержанию. И позже именно эта книга превратилась в «Персональный апокалипсис», выйдя уже под настоящим именем автора, с некоторыми изменениями в тексте.
Если об Оксане НеРобкой не было практически никаких данных, то Татьяна Коган - таково настоящее имя писательницы -известна как журналист и автор цикла криминальных историй, в число которых попал и «Персональный апокалипсис». Это, по-видимому, единственный из ее старых романов, получивший вторую жизнь. И это примечательный момент: нехитрые подсчеты показывают, что впервые она написала эту книгу в 28 лет, а переиздание состоялось значительно позже. Учитывая, каким гибким бывает мировосприятие на данном этапе жизни и как человек в это время подвержен внешнему влиянию, можно предположить, что книга оказалась очень близка и дорога автору. Иначе она так же оставила бы ее «в столе», как прочие старые вирши об олигархах, содержанках и БДСМ.
Сюжет «Персонального апокалипсиса» повествует о трех героях — молодом московском менеджере Андрее, юной гламурной красотке Софье и американце Томасе с криминальным прошлым. Андрей с детства одержим жуткой мечтой убить человека, и не ради выгоды или личных амбиций, а просто из любопытства: каково это забрать чужую жизнь? В этом образе прослеживается явная параллель с героем романа Брета Истона Эллиса «Американский психопат» - имидж типичного яппи, эффектного, лощеного и вместе с тем безликого, успешного по всем фронтам, но при этом не способного радоваться жизни, ищущего какие-то темные пути и на этом основании считающего себя особенным. Жизнь Андрея пуста и он считает, будто причины этого в неискоренимом преступном желании. Чтобы осуществить его, он связывается с таинственной организацией в США, промышляющей снаффом — убийством ради развлечения, за которое, разумеется, нужно заплатить огромные деньги. В качестве «пушечного мяса» она использует преступников, осужденных на пожизненный срок.
Здесь его линия и пересекается с американским персонажем — Томасом, который вынужден вернуться к грабежам, чтобы добыть денег на операцию своей дочери. Молодой человек пойман с поличным, его фото попадает в базу данных той самой организации и Андрей выбирает его в качестве своей жертвы.
Параллельно у Андрея возникает симпатия к девушке Софье, с которой он случайно познакомился в «высших кругах», - она живет на содержании у немолодого банкира. За обликом говорящей куклы он постепенно открывает живую и неординарную личность и начинает помогать ей в развитии и обретении независимости. Примечательно, что физическая близость между ними происходит нескоро: долгое время парень и девушка общаются по-дружески и по-человечески, что редко встречается в женских романах. Хотя без одного штампа все-таки не обошлось, а именно взаимной неприязни при самой первой встрече.
Линия Томаса долгое время показывается автономно: читатель наблюдает за его серой, малоинтересной жизнью в захудалом районе Чикаго, которую скрашивает только семья — любимая жена и маленькая дочь. Здесь автору неплохо удалось передать душевность и теплоту между героями, и сами образы родных Томаса колоритны и приятны. Но в целом российскому читателю все-таки интереснее и ближе «наша» часть повествования, пусть Москва здесь и показана холодной, лживой и опасной.
И вот Андрей и Томас наконец сталкиваются в темной комнате — один пересек океан и отдал целое состояние за возможность безнаказанно зарезать человека, а другой заплатил своей жизнью за операцию дочери. Кульминация романа вышла напряженной, но в целом предсказуемой, и в этом, пожалуй, кроется главный смысловой пробел романа. Отказавшись от своего плана и заплатив организации за то, чтобы Томаса отпустили, Андрей якобы приходит к пониманию, что «подлинная сила спасает, а не лишает жизни», и ради этого понимания стоило заработать баснословные деньги и связаться с опасными людьми.
Но если говорить прямо, то с самого начала было ясно, что герой не сможет убить: иначе бы он сделал это уже давно, не усложняя себе задачу специально и не придумывая мутных отговорок вроде того, почему на роль жертвы не годится первый попавшийся российский бомж. Так стоило ли это открытие таких трат?
Да, деньги Андрея спасли дочку Томаса и помогли тому снова стать на ноги, но сам-то Андрей об этом ничего не знал. Вот если бы он был в курсе бед своей несостоявшейся жертвы и от сердца захотел помочь, этот момент заиграл бы гораздо лучше. А так выходит, что он до сих пор мечется между своими капризами, будто незрелый подросток.
Кроме того, совсем не верится в подобное милосердие со стороны организаторов этого «развлечения». С чего бы им отпускать человека, который так много знает об их грязных делах? Что мешало просто обмануть Андрея, взяв у него деньги и потом потихоньку убрав Томаса? Хотя если учитывать, что снафф как таковой — это по сути городская легенда, на этой почве можно нафантазировать что угодно.
Последняя страница, на которой герои случайно встречаются вновь уже в более благостной обстановке, выглядит, пожалуй, слишком приторной, и тем не менее плюсы этого небольшого романа пересиливают минусы. Состоят эти плюсы не в событиях, а в их эмоциональном окрасе: в нотках мистики, которыми проникнуто описание ночной Москвы и мрачного Чикаго, в любви Софьи к таинственным минералам, в ее странной пророческой живописи, в отсылках к Достоевскому, в охоте Андрея за красками и вкусами жизни, в нежных и одновременно страстных отношениях Томаса с женой. Нестандартность героев на фоне типовых персонажей женского романа, противоречивость характеров и погружение в быт очень «очеловечивают» и украшают книгу, и за это ей стоит простить предсказуемость и фантастичность.
