Не пылит еще дорога, —
Но везде уже тревога,
Непонятная тоска.
Утомительно для слуха
Где-то ноет, ноет муха
В тонкой сетке паука.
И похож далекий гром
На раскат глухого смеха.
В черной тьме, в лесу ночном —
Грозовой тяжелый запах
Удушающего меха,
В небе – гул глухого смеха.
О тяжелый, душный запах!
Этот мрак не успокоит, —
Сердце бьется, сердце ноет.
В сердце – вещая тоска.
Где-то муха ноет в лапах,
В страшных лапах паука…
Дмитрий Мережковский
Говорят, один путешественник увидев слона, привязанного веревкой за ногу, очень удивился, поскольку веревка была явно слишком тонка, чтобы удержать такое большое и сильное животное. Местные жители объяснили ему, что животных начинают привязывать еще когда они маленькие и веревка им вполне по размеру. Когда же они вырастают, привычка остается и они не пытаются пробовать веревку на прочность. Таких примеров выученной беспомощности очень много. К сожалению работает это и с людьми.
Когда Моисей и Аарон приходят к фараону, требуя отпустить народ для служения Господу. Фараон лишь усмехается их попыткам возобновить празднование субботы (слово «отвлекаете» в тексте Исход 5:5 однокоренное слову «шаббат» - суббота) и настолько ужесточает условия работы, сопровождая их насилием, что народ начинает обвинять во всем тех, кого Бог послал для их освобождения. Народ, который видел знамения совершенные Моисеем, видел, как жезл превращается в змея, рука покрывается смертоносной проказой и снова становится здоровой, а вода вылитая на землю становится кровью. Народ, который увидел знамения и поверил, отрекся от своей веры, не сделав и двух шагов на пути к свободе. «Вы дали им меч в руки, чтобы умертвить нас!» Где же в этих словах вера? Люди настолько привыкли быть рабами, люди настолько отвыкли видеть вокруг силу Божью, люди настолько отупели в своем рабстве, что перестали понимать характер Божий.
Опыт концлагерей доказал, что на границе жизни и смерти выживание становится для человека наивысшим приоритетом. Но только до тех пор, пока человеку есть для чего жить. Пока у человека есть, пусть призрачная надежда на выживание, пока человек сохраняет иллюзию того, что он сохраняет хоть какой-то контроль, он будет хвататься за жизнь мертвой хваткой, даже если это жизнь раба. Люди бегут от свободы в рабство потому что боятся лишиться вот этой вот иллюзии контроля над ситуацией. Довериться и сделать шаг в неизвестность для грешника хуже самой смерти. «А как я смогу выжить, если потеряют работу? А что я буду есть, если не буду работать в субботу?» Для многих людей кандалы обеспечивающие какой-никакой житейский комфорт ближе, понятнее, дороже, чем свобода и упование. Ведь для того, чтобы довериться нужно отказаться от контроля.
Закон выживания в этом мире понятен всем. Он навязывается также, как навязывался в Египте. И современные рабы житейского комфорта, занятые борьбой за выживание, за чуточку больший кусочек комфорта склонны к свободе не больше, чем египетские рабы называвшие себя верующими. Только внутренне свободный и уповающий может сохранять подлинно человеческие черты пусть даже в нечеловеческих условиях. Только внутренне свободный может помогать кому-то когда ему самому больно. Только внутренне свободный может утешать и поддерживать, когда ему самому тяжелее некуда. Только внутренне свободный может делиться последним куском, когда сам голоден. Кто-то сказал, что милосердие — это не кость, которую бросаешь собаке с барского плеча, но последний кусок хлеба, который делишь с голодным, когда сам голоден, как собака.
То, что я пишу сейчас — отнюдь не отвлеченные размышления, но истина доказанная опытом. Вот этот отрывок из письма Варлама Шаламова подтверждает это:
«За двадцать лет, что я провел в лагерях и около них, я пришел к твердому выводу — сумме многолетних, многочисленных наблюдений, — что, если в лагере и были люди, которые, несмотря на все ужасы, голод, побои и холод, непосильную работу сохраняли и сохранили неизменно человеческие черты, — это сектанты и вообще религиозники, включая и православных попов. Конечно, были отдельные хорошие люди и из других групп населения, но это были только одиночки, да и, пожалуй, до случая, пока не было слишком тяжело. Сектанты же всегда оставались людьми».
Нарушай закон подлости! Нарушай закон выживания! Нарушай закон самосохранения! Всегда, в любых обстоятельствах помни: главное быть человеком!
«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний [сам] будет заботиться о своем: довольно для [каждого] дня своей заботы» (Мф.6:33,34).
Я людям чужд и мало верю
Я добродетели земной:
Иною мерой жизнь я мерю,
Иной, бесцельной красотой.
Я верю только в голубую
Недосягаемую твердь.
Всегда единую, простую
И непонятную, как смерть.
О, небо, дай мне быть прекрасным,
К земле сходящим с высоты,
И лучезарным, и бесстрастным,
И всеобъемлющим, как ты.
Дмитрий Мережковский