При вступлении с участником бюджетного процесса в гражданско-правовые отношения встает вопрос о соблюдении первыми ограничений, предусмотренных положениями бюджетного законодательства.
Например, субъекты РФ1 вправе привлекать кредиты от кредитных организаций(ст. 124 ГК РФ, п. 6 ст. 103 БК РФ, письмо Министерства финансов РФ от 13 ноября 2013 г. N 02-03-011/48396). При этом указанное право имеет ряд ограничений, закреплённых в ст. 72, 107, 110.1, 111 БК РФ, к которым относятся положения о предельном сроке действия контракта, предельном объеме государственного долга субъекта РФ, предельном объеме расходов на обслуживание государственного долга, о необходимости утверждения программы государственных внутренних заимствований субъекта РФ.
По смыслу БК РФ соблюдение приведенных выше ограничений является зоной ответственности субъекта РФ, третьи лица, выступающие в роли кредиторов субъекта РФ, по существу, если и могут оценить соблюдение субъектом РФ положений бюджетного законодательства, то только формально, без возможности реальной оценки истинного состояния дел. В виду изложенного представляются логичными положения БК РФ (ст. 107), устанавливающие в качестве последствий нарушения указанных ограничений применение мер принуждения за нарушение бюджетного законодательства РФ (гл. 28, 29 БК РФ), а также невозможность принятия субъектом РФ новых долговых обязательств.
Как следствие, признание государственного контракта недействительным в виду нарушения положений бюджетного законодательства, если такие нарушения не были очевидны для добросовестного контрагента, представляется недопустимым.
Однако в 2006 г. Президиум ВАС РФ2 занял иную позицию по данному вопросу, признав муниципальные гарантии недействительными в виду их несоответствия нормам бюджетного законодательства (со ссылкой на ст. 168 ГК РФ). ВС РФ до сегодняшнего дня свою позицию по данному вопросу прямо не выразил.
В то же время с момента принятия ВАС РФ указанных постановлений, прошло более 10 лет, в течение которых не только нормы гражданского законодательства претерпели существенные изменения, но произошли коренные изменения в подходах судов к разрешению гражданских споров. Так суды в настоящее время не склоны придерживаться формального подхода в жестком следовании букве закона без анализа сферы ее применения, без учета оценки действий участников гражданского оборота. Получает все большее признание основополагающее начало гражданского права о добросовестности действий участников гражданских правоотношений, недопустимости извлечения преимуществ из своего незаконного или недобросовестного поведения (ст. 1 ГК РФ)3. Развитие данных положений находит выражение, например, в исключении признания недействительными сделок по причине наличия каких-либо уставных или иных внутренних ограничений полномочий единоличного исполнительного органа при добросовестности контрагента (п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25).
Кроме того, следует отметить в практике арбитражных судов учет добросовестности бенефициаров при обсуждении действительности муниципальных гарантий, выданных с нарушениями норм бюджетного законодательства4, а также указание судами5, что последствия нарушения норм бюджетного законодательства ограничены положениями БК РФ, что косвенно является свидетельством о невозможности признания совершенных сделок недействительными.
Таким образом, исключить риск признания недействительным государственного / муниципального контракта по причине несоблюдения положений бюджетного законодательства в настоящее время не представляется возможным, однако данный риск оценивается как невысокий при видимости соблюдения положений БК РФ.
Поэтому предлагается при вступлении с правоотношения контрагентом, являющимися участником бюджетного процесса, проверить формальное соблюдение положений БК РФ на основе сведений, содержащихся в открытых источниках.
1 Управление государственным долгом субъекта Российской Федерации осуществляется высшим исполнительным органом государственной власти субъекта Российской Федерации либо финансовым органом субъекта Российской Федерации в соответствии с законом субъекта Российской Федерации (ч. 2 ст. 101 БК РФ).
2 Постановления Президиума ВАС РФ от 5 апреля 2006 г. N 15061/05, от 18 августа 2005 г. N 6582/05.
3 Между тем такой уклон высшей инстанции проводится не всегда последовательно (например, в случае применения положений п. 3 ст. 35 СК РФ суды не дают оценки добросовестности действий приобретателя имущества (определение Верховного Суда РФ от 06.09.2016 N 18-КГ16-97)).
4 Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 22 ноября 2016 г. по делу N А10-7298/2015, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 1 февраля 2016 г. N Ф09-11665/15.
5 Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 11 июня 2015 г. по делу N А03-11546/2014 (Определение Верховного Суда РФ от 01.10.2015 N 304-ЭС15-12013 по делу N А03-11546/2014 в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ отказано), постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 29 июня 2016 г. по делу N А13-5212/2015 (определением Верховного Суда РФ от 28.10.2016 N 307-ЭС16-13736 по делу N А13-5212/2015 в передаче дела в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ отказано), постановление ФАС Северо-Западного округа от 22 января 2014 г. по делу N А05-832/2013, постановление Уральского округа от 1 февраля 2016 г. N Ф09-11665/15.