Алексей Федотов Кожаные ризы. Роман. Часть 2. Per aspera ad astra. 7. Поцелуй Свинчутки

- Сложный твой рассказ, друг мой, - сказал псаломщик после того, как Барт в течение более чем часа рассказал ему свою историю.
- Ну, а ты мне что скажешь?
- Отец Харлампий сказал бы тебе так: «Хоть волосы ваши седы, но глаголы ваши - глаголы неразумного отрока, но не мужа убеленного сединой. Непотребно профессору допиваться до такой степени, чтобы аки свину бессловесному путешествовать в инфернальные миры...
- Что-то сленг у тебя не выдержанный в одном стиле, - хмыкнул Карл Владимирович.
- Ну, так я и не отец Харлампий. Да и у него, честно сказать, не всегда получается: все-таки университет когда-то закончил.
- И??
- Я вот что скажу: пить-то тебе, конечно, стоит бросить. Но в отношении того, что то, что с тобой произошло — однозначно плохо - это еще можно поспорить. Видишь, какой-то смысл жить у тебя появился.
- А как ты думаешь - то, что со мной, было - это правда или галлюцинации?
- Я вот тебе расскажу байку одну, которую у нас под большим секретом по епархии рассказывают. И то же не знают - правда это или нет. Новый архиерей, когда его назначили, решил всю память о старом вытравить. Вплоть до того, что дом, в котором тот жил по бревнышку раскатал, и даже фундамент распорядился на метр срыть...
- А бревна сжег? - усмехнулся Барт.
- Кто его знает? Может, посчитал, что это колдовские бревна и продал их папам Карлам для изготовления Буратин. Но это смех, а история – не смешная. Была у нас часовня в центре города, недавно ее построили, хорошая такая с крестом, иконой. И вот пришел к архиерею как-то один очень влиятельный в нашем городе, а поговаривают, что и во всем мире, человек - с необычным предложением. Говорит: снесите эту часовню, и постройте на ее месте собор. А денег я вам дам. И сумму назвал с такими нулями в долларах, что у архиерея аж голова закружилась.
- А какие гарантии, что вы эти деньги дадите? - спрашивает.
- Да любые! - отвечает визитер.
Через три дня были гарантии трех иностранных корпораций, что они готовы выделить благотворительную помощь на строительство собора при условии сноса часовни. И, представляешь, снес епископ часовню!
- А почему никакого шума не было в городе?
- Потому что все, кто может шуметь, служат тому, кто такое предложение сделал или тем, кто ему служит, или тем, кто служит тем, кто служит тем, кто ему служит... Так вот после сноса подошел этот человек к епископу и говорит:
- Теперь ты такой же, как я! Дай я тебя поцелую!
Поцеловал он его и по щеке еще потрепал.
- А что с деньгами? - тот спрашивает.
- О! Деньги теперь для тебя - не проблема!
А через три дня почувствовал архиерей резкое ухудшение здоровья. Пошел к врачу, а у него онкология - уже тройка и прогноз неблагоприятный. И человек тот тут как тут, недовольный такой:
- Я не предусмотрел некоторых вещей, - говорит. - Видимо, сан ваш много что значит. Я-то думал, что вы после моего поцелуя станете таким же, как я, мы с вами все церкви понемногу под казино и публичные дома перепрофилируем, ну или снесем хотя бы, а у вас вот вместо этого рак начался, шанс ваш вернуться к вашему Богу...
Архиерей перепугался, но спрашивает:
- А что с собором?
- О, это извините! - и дает письма, что из-за режима санкций корпорации теперь не могут выполнить ранее взятые обязательства.
- И что же с епископом? - спросил Барт.
- Месяц уже сидит взаперти, никого не принимает, через келейника с миром связь держит, - задумчиво сказал Водкин.
- Но правда ли это?
- Кто ж его знает? Может - да, может - нет. Как и то, что с тобой было. Но люди говорят...
- А кто хоть к нему приходил? Имя у него есть?
- О, да! И имя и отчество и фамилия - Борух Никанорович Свинчутка.