Алексей Федотов Кожаные ризы. Роман. Часть 2. Per aspera ad astra. 5. Си Бемоль

Карл Владимирович всегда чувствовал себя в кафедральном соборе немного не в своей тарелке… Здесь постоянно было полно случайных людей, которые пытались свои чисто житейские проблемы переложить на высшие силы, чтобы те их за них благополучно решили, ну, а они им за это, так и быть, свечечку купят, молебен закажут или чего там еще надо-то? Говорить им что-то было в высшей степени бесполезно: этот народ не слышал абсолютно ничего из того, что им говорили, кроме того, что слышать хотелось: от зубной боли свечку к этой иконе, чтобы деньги водились этому молебен заказать и т. д. Такая профанация раздражала Карла Владимировича необычайно. То ли дело в той приходской церкви, в которую он ходил: там люди понимали, куда они пришли и зачем.
Барт не ходил бы в собор, но здесь работал псаломщиком его друг - Валериан Сергеевич Водкин, по прозвищу «Си Бемоль». Валериан Сергеевич работал в свое время на кафедре научного атеизма, а в начале девяностых, оставшись без работы, решил вдруг сходить в церковь. И так ему здесь понравилось, что так он и стал сначала постоянным прихожанином собора, а затем и псаломщиком. Прозвище же свое Валериан Сергеевич заслужил тем, что имея громкий резкий голос и более чем посредственный слух, не раз вызывал нарекание певчих за свое пение. Обладая при этом еще и навыком диалектики, Водкин возражал им - они ничего не понимают: на самом деле его пение между нот - это гармонизация, вообще он композитор, только об этом пока не знают, но вообще-то в будущем все композиторы такие будут. Надо, чтобы за ним бегал кто-нибудь и записывал ноты, так как он улучшает существующие музыкальные произведения. После такого пассажа Водкина и прозвали Си Бемолем, на что он, впрочем, не обижался, так как смотрел на жизнь философски: разве можно обижаться на несчастных, которые, даже напрягши все свои извилины, не смогли бы найти разницу между диалектическим и историческим материализмом.
Валериан Сергеевич любил иногда философствовать на публику, однажды его, как человека образованного, даже выпустили сказать проповедь. Некоторые старые священники ворчали, что негоже простому мужику, который не от священного чина, говорить с амвона. Но более прогрессивный настоятель привел им пример лавры, где проповеди говорят студенты духовной академии, чем и посрамил их.
И вот в один из воскресных дней, когда архиерей уехал служить куда-то на приход, Валериан Водкин, облачившись в стихарь, вышел на амвон.
- Дорогие братья и сестры! - прочувствованно начал он. - Как говорил великий Карл Маркс, «религия - это вздох угнетенной твари, религия - это душа бездушного мира, религия - это цветы, которыми украшаются кандалы, религия - это опиум народа». И нужно заметить, что во времена Маркса опиум считался лекарством! Но ведь религия - это всего лишь внешний покров веры. Мы ходим в храм, но имеем ли мы веру? И если мы не верим в Бога всей душой и всем сердцем, то как мы можем ждать от Него помощи? Мы видим много примеров, когда невозможное для человека совершается и по вере, источник которой не в Боге, а в силах противных Ему. И речь не только об оккультистах. По характеристике Ж.П. Сартра «атеист - это маньяк, одержимый Господом Богом настолько, что всюду видит Его отсутствие, рта не может раскрыть, чтобы не упомянуть Его имени, одним словом это господин с религиозными убеждениями». И история свидетельствует о множестве действительно великих свершений богоборцев, когда за период с Французской революции 1789 года политические и экономические свершения, научные открытия были по-настоящему грандиозными. Мы знаем о людях, в мучениях отдавших свои жизни во имя этих идей, и ведь какая-то часть из них, наверное, была искренней в этом порыве, вспомним Александра Матросова и Зою Космодемьянскую.
Так неужели мы, находясь в Церкви Христовой, не обретем той веры, которую обрели атеисты? Митрополит Антоний (Блум) писал, что ни один человек не может уверовать в Бога, пока не увидит на лице другого сияния вечной славы. Но каждый христианин, если он правда христианин, знает, что Сам Бог настолько в него поверил, что стал Человеком, претерпел крестную смерть и воскрес, чтобы спасти каждого из нас.
А чем мы отвечаем на эту веру Бога в нас? Мне вспоминается эпизод из романа английской писательницы Шарлотты Бронте «Джен Эйр». Там за девочкой, чтобы забрать ее в закрытую школу, приехал мистер Брокльхерст - мерзкий такой святоша. И вот он ее спрашивает: «Любишь ли ты псалмы, Джен?» Она: «Нет, сэр, они скучные». Он: «Какой ужас! Я знаю одного маленького мальчика, он младше тебя. Так он так любит псалмы, что когда его спрашивают: «Что ты больше хочешь? Съесть пряник, или выучить стих из псалма?», не задумываясь, отвечает: «Конечно же, выучить стих из псалма! Ведь псалмы поют ангелы, а я хочу уже здесь на земле быть маленьким ангелом!» И тогда он получает два пряника за свое благочестие!» Так вот, дорогие мои, пока мы ждем два пряника за свое благочестие, не видать нам от Бога Его неизреченных даров, как своих ушей!
Водкин отнесся к проповеди весьма ответственно, он даже уложился в те пять минут, которые ему определил настоятель кафедрального собора, и говорил просто и образно. Но вот духовенству проповедь его не понравилась, поэтому посрамлен оказался настоятель, который более уже не дерзал выпускать псаломщика на амвон.
А протоиерей Василий даже подошел к Валериану и сказал:
- Это ты меня задумал обличить? Видел, что мне прихожане сумку с пряниками сегодня принесли?
- Да нет, при чем здесь твои пряники, это же образ, - попытался возразить Водкин, но священник его не слушал:
- Анчутка ты, как и твой возлюбленный Карл Маркс! Великий еще! У нас в церкви, если хочешь знать, Василий Великий, а не какой-то там!..
И в конец разобиженный священник ушел, не желая ничего слушать. Да и из прихожан проповедь понравилась одному лишь Карлу Владимировичу, который услышав ее как-то по-новому взглянул на бывшего коллегу и стал иногда заходить к нему в собор, чтобы посоветоваться. Вот и в этот раз его привело сюда именно желание поговорить с псаломщиком.