Часть 4
По прошествии некоторого времени, когда Лиля начала привыкать к своему вынужденному одиночеству, она стала отмечать черточкой каждый прожитый день. Семь черточек – неделя. Пятью семь – тридцать пять. Ее календарь был довольно условным. Начинался он первым октября - так подсказал ей внутренний хронометр.
Большую часть времени Лиля проводила за чтением в зимнем саду. Продуктов хватало, одежду она нашла в стенном шкафу.
Лиля предполагала, что она находится под наблюдением, только, опять же, не понимала, «в чем тут прикол». В поисках подглядывающих и подслушивающих устройств она исследовала все помещения – благо времени у нее было предостаточно. Но ни видеокамер, ни микрофонов она так и не нашла.
Однажды утром Лиля обнаружила, что полупустой холодильник вновь заполнен, а в буфете появились новые пакеты с крупой, макаронными изделиями и консервами. Значит, она не забыта. К Лиле вернулась надежда. Ей нестерпимо захотелось увидеть живого человека, перекинуться парой фраз, а если удастся, - очаровать и смыться. Она заново, сантиметр за сантиметром обследовала каждую стену, потолок, пол, перебрала каждую вещицу в доме – ни микрофонов, ни глазка видеокамеры она снова не обнаружила.
Тогда Лиля решила, что больше не допустит, чтоб кто-то прошел в дом незамеченным. Она почти перестала подниматься на второй этаж и жила только на первом, стараясь не выпускать из виду входную дверь. Лиля и спала в гостиной, придвинув диван вплотную к порогу. Ожидание привнесло в ее жизнь страдание. Дни стали тянуться мучительно медленно, ночи – бесконечно.
Чтобы подстегнуть развязку, Лиля занялась неистовым истреблением продуктов.
Она нашла кулинарную книгу и ежедневно готовила несколько новых блюд. Мука, яйца, рыба, консервы и крупы исчезали быстро. От многочисленных дегустаций Лиля даже поправилась. Готовить она научилась, но так никого и не дождалась. Истощившиеся от интенсивного расходования запасы никто не торопился пополнять! Когда холодильник оказался пуст, Лиля вынула штепсель из розетки и провела на кухне ревизию.
У нее осталась лишь ячневая крупа, соль и лавровый лист. На скудной диете она продержалась еще неделю. Наконец, последняя ложка каши была съедена, и Лиля сдалась.
Она передвинула диван на прежнее место и, оставив около холодильника записку, вернулась в комнату с аквариумом. Корм для рыб тоже подходил к концу.
На следующий день Лиля с трепетом вошла на кухню. Холодильник был по-прежнему теплым и темным. Записка лежала там, где она ее оставила. Лиля пробежалась глазами по написанным своей рукой строчкам: «Посылайте ежемесячно три-четыре тысячи рублей по адресу...» Она смяла листок и бросила его в угол, где скопилось уже больше десяти пакетов с мусором.
Лиля снова вернулась в комнату с аквариумом, опустила голову на подушку, потянувшись за пультом, включила проигрыватель.
- Все, что нужно – это только любовь, - запел мальчишка.
- А ты уверен? – проворчала Лиля и закрыла глаза.
Зачем вообще эта глупая любовь нужна? – думала она, уходя воспоминаниями в прошлое. Ей вспомнился парень, ее первая любовь; его холодные синие глаза, покрытые загаром руки, его жесткие короткие объятия, боль… Где он сейчас? С кем? Кто еще плачет от его быстрой и неумелой любви?.. Если б не этот самовлюбленный эгоистичный мальчишка, вся ее жизнь сложилась бы по-иному. И не было бы в ее жизни пустых встреч, лживых слов, случайных однодневных любовников… И не стала бы она привлекать внимание Олигарха, не села бы с ним в его машину и не очутилась бы в этом доме без окон.
Страх холодной рукой сжал ее сердце, заставив покрыться мурашками кожу. Неужели ей суждено всю свою оставшуюся жизнь провести в одиночестве наедине только со своими мыслями?.. Так недолго и с ума сойти.
Скорее в мир вымысла! Лиля поспешила открыть книгу. Окунуться, погрузиться в пучину фантазий… Скользить по строчкам… Только бы не думать, не вспоминать, не казниться… Чтение – прекрасная анестезия, избавляющая от боли собственных разочарований.
Сколько прошло времени? Час? Два? Миллион лет? Лиля читала, пока не потяжелели веки, в глазах – будто сухой, жаркий песок.
Она откинулась на подушку. А теперь спать - в сновидениях она снова станет свободна!
За спиной у нее вырастают широкие белоснежные крылья. Мах, другой - все выше, выше! Машины, люди, кроны деревьев, крыши домов – все сливается в единый океан переливчатых огней. Но что такое? Она вдруг чувствует, как все ее тело становится легче. Лиля оглядывается себе за спину – и о, ужас! Белые пушистые крылья отделяются от ее тела, и подхваченные воздушным потоком, распадаются на мириады снежинок. Снежинки вьются вокруг ее ног, опутывают лодыжки, тесно стягивают друг к другу колени. Лиля с силой двигает ногами, сбрасывает путы и, вытянувшись в струнку, штопором ввинчивается в черноту безбрежного ночного неба… в бархатную темноту небытия… Прохладный воздух обтекает ее тело, пульсирующий свет слепит…
Короткий звук заставляет ее вырывает из сна – но снова тишина окутывает ее ватой. Лиля напрягает слух – и… Всё ее существо наполняется ликованием. Она различает какие-то едва уловимые звуки!
Лиля села на постели, прислушалась. Да-да, внизу явно кто-то есть. Одним махом она соскочила с кровати, накинула халатик и на ходу застегиваясь, ринулась вниз…
Холодильник на кухне деловито урчал.
Она ринулась к входной двери – заперта! Обследовав все помещения на первом этаже, зачем-то поднялась на второй и даже заглянула под кровать. Ни-ко-го! Ни одной живой души. Ей хотелось завыть от досады. И еще… Ей страшно хотелось есть.
Она вернулась на кухню. На столе – прикрывая корзинку из лозы, горкой высилась белоснежная салфетка. Она скинула салфетку, запустила руку внутрь корзинки и вытащила полупрозрачный пластиковый контейнер.
Она откинула крышку, двумя пальцами ухватила зеленый хвостик, вытянула крупную ярко-алую ягоду и, зажмурившись, втянула воздух носом.
- Пахнет домом…
Ей вспомнились те дни, когда сестра кормила ее творогом с ягодами. Все бы она сейчас отдала, чтобы вернуться в прошлое и начать жизнь с того самого момента, когда синеглазый вор разорвал ее жизнь на две половинки.
Лиля положила в рот ягоду, надкусила. У нее мелькнула мысль, что с сегодняшнего дня все изменится к лучшему. Когда-нибудь, вероятно, совсем скоро, дверь отворится, ее простенький халатик превратится в умопомрачительно модное платье с длинным шлейфом, тапочки - в туфли на высоком каблуке, и в лимузине с лентами на капоте, она въедет в новую счастливую жизнь…
Лиля окунула руку в корзину, ее пальцы нащупали шероховатость фольги… Что там еще за сюрприз? Обхватив горлышко, она вытянула на свет тяжелую бутылку. Вот это да! Шампанское… Похоже, настоящее, из Франции.
Вино было холодным, с изумительно чистым вкусом. Лиля поспешила распахнуть дверь холодильника. О! Несколько сортов сыра, оливки, маслины, спаржа, яблоки, груши, виноград. Как много всего и как вкусно!
Лиля откусывала, жевала, глотала, отщипывала и снова жевала, глотала, наслаждаясь забытыми свежими вкусами. Боже, как надоела ей ячневая каша! Больше никогда в жизни она не сможет съесть ни ложки.
Наконец, насытившись, она взяла початую бутылку, кисть винограда, пакет с рыбным кормом и поднялась в зимний сад. Кинув рыбам сухих червяков, Лиля с размаху упала на сиденье дивана. Она налила в бокал шампанское и, любуясь похожими на нити искристого жемчуга пузырьками, воскликнула:
- Будем считать, что сегодня Новый год. За наше будущее! – Лиля поднесла бокал к аквариуму. – Пусть наше будущее будет столь же прекрасным, как мы с вами. – Она стукнула бокалом о стекло. Рыбки бросились врассыпную. – С вами не договоришься, - вздохнула Лиля. – Значит, будем с Уайльдом пить-гулять. – Она протянула руку и открыла книгу наугад.
Ведь каждый, кто на свете жил,
Любимых убивал,
Один - жестокостью, другой -
Отравою похвал,
Коварным поцелуем - трус,
А смелый - наповал.
Весь вечер Лиля читала вслух, запивая поэму шампанским. Рыбы, выпучив глаза и плавно двигая плавниками, тоже, казалось, прислушивались к словам поэта, который столетие назад так же налегал на шампанское, лакомился экзотическими блюдами, а потом страдал от отсутствия свободы.
Когда на дне бутылки осталось с полпальца вина, и Лиля уже не могла шевелить онемевшим языком, она отложила книгу и подняла вверх глаза. Где-то в углу шевельнулась тень. Шевельнулась и закачалась, приближаясь к ней мягким, кошачьим шагом.
- Привет, красавица.
Язык галстука возник прямо перед ее лицом, на платиновой полоске зажима камень рубина сверкнул кровавой каплей.
- Иди ко мне, принцесса.
Бесгубый рот приоткрылся, обнажив зубы.
- Это ты, чудище поганое! - вырвалось у Лили, и она потеряла сознание…
…Лиля с трудом подняла голову. Боль обручем стянула виски. Охнув, Лиля села. Ее нога уперлась во что-то твердое. Превозмогая головокружение, она наклонилась и подняла книгу.
Кто знает, прав или не прав
Земных Законов Свод,
Мы знали только, что в тюрьме
Кирпичный свод гнетет
И каждый день ползет, как год,
Как бесконечный год.
- День ползё-ооооот! Бесконечный го-оооооод!
Лавина отчаяния воем вырвалась из ее груди. Аквариумные рыбки в страхе юркнули в заросли ветвящихся водорослей.
- Старый извращенец! Не могу я больше! Сил нет. Отпусти! Отпусти-и-и-и! – завопила она что есть мочи, и слезы гладом покатились из ее глаз.
Лиля рыдала долго, пока ее не оставили силы. Наконец, нашарив рукой салфетку, она вытерла лицо, с громким звуком высморкалась, отбросила мокрый комок в угол.
- Придурок. – Она снова размахнулась. Удара не получилась – рука ее со сжатыми пальцами утонула в мягкой бархатистой диванной подушке. Пучеглазая рыбка с золотистой чешуей уставилась на нее через аквариумное стекло. - Сам, небось, каждый день развлекается, а мне из всех развлечений – только эти глупые мокрохвостки. – Лиля постучала ногтем об аквариумное стекло. Рыбки скрылись в водорослях. – С ними только в прятки играть. Вот сейчас поймаю, заставлю вопить человеческим голосом. - Она запустила руку в аквариум. – Вот я тебя, вот. Попалась та, что кусалась.
Она сжала кулак. Внутри трепыхнулась рыбка. Лиля вынула руку из аквариума, осторожно разжала пальцы. Рыбка тут же выскользнула из ее ладони, с легким шлепком плюхнулась в воду и, махнув хвостом, юркнула под камешек.
- Ну и ладно, - вытирая руку о полу халатика, проворчала Лиля. - От золотых рыбок всё равно проку мало – что б ни попросила, останусь с разбитым корытом… - Она вздохнула. – А компьютер мне б не помешал… в игрушки бы поиграть. Хоть какое-то разнообразие в моей одинокой жизни.
***
Назавтра, как будто по волшебству, у Лили появился ноутбук. С цветным монитором, с черной клавиатурой, с квадратной панелькой вместо «мыши». Но без установленной программы часов. Вообще программ было немного. Только «Word», «Corol draw» и куча игрушек.
- И на том спасибочки, - сказала Лиля, подведя курсор к квадратику с «W». Открылась чистая страница, Лиля уверенно застучала по клавиатуре.
«Жить стало веселее», - появилось на мониторе.
С этой классической цитаты началась ее повесть, а ее ежедневное существование приобрело смысл. Теперь Лиля сама творила свой мир и одновременно жила в нем.
Много ли времени прошло?.. Кто знает? Как говорится, скоро сказка сказывается, да не споро дело делается. И все же…
Однажды, подойдя к входной двери, Лиля, как делала уже не раз, ритуально крутанула ручку, и… о чудо! Под ее ладонью та неожиданно повернулась. Лиля толкнула плечом дверное полотно. Дверь отворилась...
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Если вам, дорогие читати нравится, то, пожалуйста, поставьте like. . Просматривать рекламу бывает полезно. Спасибо
"КРАСАВИЦА и ОЛИГАРХ". Начало здесь