Урра, вышла моя книжка. "Мама!!!" с тремя восклицательными знаками. Это роман о детях российской провинции 90-х. Я задумала его много лет назад, однако начала писать, когда убедилась, что в современной литературе не было пока попытки художественно осмыслить опыт детей, которым довелось расти на руинах коммунистической империи, написанной самими детьми. Мы, родившиеся в 1981-1988 гг. и выросшие в провинции и на рабочих окраинах мегаполисов, отдельное, отличное от других и самое многочисленное из ныне живущих поколение.
При этом в большой культуре мы представлены плохо. Нас недоучили, недовоспитали, не всех нас вообще дорастили до взрослой жизни — многие скололись, сторчались, умерли в драках. Среди нас мало серьезных писателей или режиссеров. Из тех, кто все же дорос до возможности высказаться в большой культуре, ни один не говорит о своем детстве, выпавшем на эпоху великих возможностей.
Потому что наш рассказ о тех временах слишком тяжел. А, главное, до того, как мы доросли до права высказаться, тему 90-х у нас перехватило государство в лице его официоза и пропаганды,
которое создало миф о лихих 90-х и решило поставить его себе на службу. Трюк не сработал, тема противопоставления 1990-х сытым 2000-м казалась слишком болезненной для спекуляций. Государство эту тему бросило, а интеллигенция поднять боится.
Я не испугалась. Хотя и знаю, что часть интеллигенции обвинит меня в сострадании коммунистической империи либо в работе на современную государственную идеологию. Ну и пусть!
У моей книги есть эпиграф. «Мама!!!» это не посвящение. Не зов на помощь. Это крик ужаса!» Но несмотря на слово «ужас», вы не найдете в романе привычные для такой темы горы трупов, беспризорников, наркоманов, бандитов и малиновых пиджаков. Это не ужас, это ужастики 90-х, которыми изобилуют книги и фильмы о той эпохе, созданные более старшими поколениями.
В моей книге мы видим обычных детей, которые любят играть, смотрят мультфильмы, дерутся, танцуют на дискотеке, помогают, как могут, родителям.
Моя книга — первая серьезная попытка осмыслить детство 90-х нашим поколением. Если после меня кто-то из представителей этого поколения напишет о своем детстве другие книги и снимет о нем фильмы, я уверена, что в них также не будет малиновых пиджаков, «стрелок» и нюхающих клей подростков. Мы все это видели, но не запомнили. Потому что все нам тогда затмило ощущение непроходящего ужаса внутри. Даже у послевоенного поколения детей не было в душе и сердце такого парализующего чувства ужаса. А у нас было. И это — доминирующее чувство детей той эпохи. Наши родители постоянно были на заработках, спивались или погибли. Наши учителя сходили с ума. Вместо взрослых воспитателем, учителем и ангелом-хранителем нам был ужас, который многих детей не оставлял ни на минуту. И никакие политические игры, никакая конъюнктура не могут нам помешать говорить об этом. Мы — дети, вынянченные чувством ужаса перед жизнью, и должны успеть рассказать об этом, пока нас еще много, пока мы в расцвете сил и пока не выросли наши собственные дети.
Еще: Как вам обложка моей книги?
А ведь у меня в романе про 90-е тоже есть о Карабахе
---------------------------------------------------------------------------------------------------