Предыдущая глава (начало) смотри:
Сразу после пожара сестры перенесли Феодору в трапезную, где были собраны все пострадавшие. Отовсюду слышались стоны и причитания. Феодора ещё не успела осознать, где находится, как её пронзила острая нестерпимая боль. Боль бушевала и властвовала. Словно яростное пламя она терзала тело Феодоры, и пострадавшей казалось, что она до сих пор находится в горящем храме. Феодора то приоткрывала глаза и сквозь застилающую взор пелену видела лица, мелькавшие мимо неё силуэты монахинь, то опять впадала в беспамятство. В редкие моменты просветления Феодора видела перед собой лик Пресвятой Богородицы. В тихой скорби и сострадании Царица Небесная склоняла над страдающей монахиней свою главу, и тоненькая струйка крови стекала по её щеке. Откуда-то издали доносился тихий звук: "Радуйся!", или Феодоре это казалось. Она не могла уже отличить свой бред от реальности.
Когда сёстры обработали её раны и приложили к ним холодный снег, Феодоре стало немного легче, но вскоре добавилась иная мука. Нестерпимо хотелось пить. И хотя ухаживающая за ней сестра то и дело смачивала рот и губы водой, мука не уменьшалась. У Феодоры настолько пересохло в горле, что ей казалось, что по всему её телу идут глубокие раны, словно трещины по сухой земле. Монахиня силилась крикнуть, позвать на помощь, но не могла даже пошевелить губами. В бреду ей всё чудилось, что она глоток за глотком пьёт воду, но мучительная жажда всё не проходит.
На следующий день отец Герман причащал пострадавших, и, вместе с капелькой Христовой крови, к Феодоре пришло облегчение. Её тело перестало приносить столько страданий. Инокиня была на грани жизни и смерти, и лишь изредка до неё доносились обрывки впечатлений от внешнего мира, словно всполохи догоравшего огня. Особенно хорошо она слышала слова постоянно повторяемого сёстрами Акафиста иконе Иверской Божией Матери. Постепенно перед взором стал проступать лик самой Царицы Небесной. Теперь он был не такой как прежде. Окружённая нежным сиянием, Богородица смотрела на Феодору пристально и ласково. Вся жизнь сестры Феодоры, всё её прошлое вдруг стало оживать, словно вплетаясь в слова акафистного пения, а Царица Небесная была рядом, сопровождая каждый шаг.
- Радуйся, Хранительнице наша в настоящем веце,- пели сёстры.
Теперь, на пороге смерти, Феодора так ясно видела промысел Божий о своей судьбе. С самого рождения Господь и Пресвятая Богородица всегда были рядом с ней.
- Радуйся, всякия милости Подательнице.
Промелькнула далёкая юность, любовь матушки, красота родной природы, рождение Ксюши.
- Радуйся, больных исцеление; радуйся, немощных укрепление.
Как много в её жизни значила забота и участие Акулины, радушие столичных друзей, помощь монастырских сестёр.
- Радуйся, от глада и напрасныя смерти нас свобождающая.
С благодарностью вспомнился Прохор, столько лет бывший опорой и кормильцем их семьи.
- Радуйся, в бури искушений скорая Помощнице; радуйся, прилоги врага отражающая.
Помощь Божия всегда была рядом, даже в непростые дни искушений и падений. Евгений Павлович, невольно разрушивший её семью, так многому её научил. Через боль и предательство Феодора научилась чтить заповеди и верить в Бога.
- Радуйся, самых отчаянных из рова погибели исхищающая.
Каким чудом она уцелела в лесу после побоев Прохора?
- Радуйся, сущим в бедах прибежище; радуйся, скорбящих утешение.
Феодора вспомнила, как её полумёртвую подобрали и вернули к жизни скитские сёстры, как заботились о ней в монастыре.
- Радуйся, светлыми лучами чудотворных икон всю страну озаряющая.
Перед её взором предстал чудотворный образ Божией Матери, высеченный из камня.
- Радуйся, яко не престаеши промышляющи и спасающи нас.
Встречи с людьми, открывшими ей путь к Богу - сестрой Ольгой, отцом Илларионом, Серафимушкой, сестрой Дарьей - были бесценными дарами.
- Радуйся, заблуждающих на путь истины обращение; радуйся, грешников к покаянию воззвание.
Кого, кроме Всевышнего и Матери Божьей, можно благодарить за скорбные, но отрадные труды покаяния?
-Радуйся, Звездо, являющая Солнце. Радуйся, Свет Неизреченный родившая.
Чудесная встреча с Богом, обретение веры воскресили Феодору, наделили её жизнь смыслом.
- Радуйся, страху Божию нас научающая, радуйся, на путь добродетели наставляющая.
За покаянием пришёл и труд, и служение, когда в заботах о Серафимушке Феодора смогла искупить свои грехи и научиться любить.
- Радуйся, благоутробие Сына Своего к нам преклонившая; радуйся, благодать Его неоскудно пребывати с нами возвещающая.
Как много в её жизни было благодатных моментов!
- Радуйся, промышления Его о нас сокровище.
Заранее предначертанное и данное ей при постриге имя - сестра Феодора, само по себе было чудом.
- Радуйся, вдов заступление; радуйся, сиротствующих милосердая Мати.
Феодора от души благодарила Бога за заботу о судьбах дочери и мужа, за встречу с ними и примирение.
- Радуйся, скорбь обители в радость претворяющая; радуйся, оскудение обители восполняющая.
Перед Феодорой всколыхнулись события последних дней. И хотя она долго пролежала в забытьи, душа улавливала милость и помощь Божию в стойкости и сердечной заботе сестёр.
- Радуйся, с Сыном Твоим и Богом вечно царствующая и о нас ходатайствующая. Радуйся, крепкая надеждо вечнаго спасения всем христианам.
Промелькнувшая за время звучания Акафиста жизнь показалась Феодоре такой огромной и полной. В ней, среди череды событий и скорбей, явился Бог, водворилась вечность. С тех пор не было и не могло быть ничего более значимого, желанного. Сердце до краёв наполнилось благодарностью к Богу, к людям, к самой жизни. Феодоре стало казаться, что она поднимается высоко-высоко, и чудное сияние окружило её со всех сторон. Было в этом состоянии столько покоя и благодати, что хотелось вечно пребывать в нём, оставив всё земное позади.
...Но вдруг, словно рывком невидимой могущественной силы, Феодору отшвырнуло назад. Послышались голоса, обрывки фраз. Её ладонь коснулась чего-то мягкого, почувствовался сладковатый привкус во рту, и боль, этот неразлучный спутник жизни, вывела больную из забытья. Сестра Феодора открыла глаза и стала приходить в сознание.