От Рублёва до Разина –
Русский размах…
Андрей Тарковский начинал свой путь в кино с обращения к личности монаха-иконописца, будущего святого, Андрея Рублева. Заявку руководству «Мосфильма» на фильм о нём Тарковский подал в 1961 году, то есть до «Иванова детства». Договор был заключён в 1962 году. 18 декабря 1963 года был принят литературный сценарий, а 24 апреля 1964 года он был запущен в режиссёрскую разработку. В 1966 году фильм был снят. Первоначальное название — «Страсти по Андрею». Фильм состоит из восьми главок-новелл и охватывает почти четверть века. Первая главка - «Скоморох» - датирована 1400 годом, последняя - «Колокол» - 1423 годом.
Василий Шукшин едва ли не с детства был поражён личностью атамана Степана Разина… Фильм снять не успел, но написал сценарий и роман о нём. Был ещё и рассказ «Стенька Разин», своеобразно показывающий народное (и личное шукшинское) отношение к Разину.
Но и снятый фильм Тарковского и задуманный фильм Шукшина – это не исторические фильмы. Это фильмы о человеке в исторических обстоятельствах. Фильмы о личности, причём, личности увиденной Тарковским и Шукшиным.
Для Тарковского Рублёв не монах, прежде всего, а художник, творец. Тарковскому важно показать его, художника, внутренний мир, то, как он охранял и сохранял этот внутренний мир в страшных внешних обстоятельствах русского средневековья. В Рублёве, показанном Тарковским, много от личности отца-поэта, много личного, не случайно и первоначальное название фильма – не «Андрей Рублёв», а «Страсти по Андрею»…
Взгляд Шукшина на Разина – тоже взгляд не историка (хотя исторические детали, что подтверждали историки-консультанты, Шукшин создавал достоверные). Степан Разин у него не столько атаман, разбойник и предводитель народного войска, сколько – человек решившийся противостоять системе, «проломить» её. Не случайно имя атамана уходит из названия романа и остаётся только: «Я пришёл дать вам волю».
Казалось бы, разные режиссёры выбрали разных персонажей для передачи своих, тоже разных, взглядов на мир, на творчество, на жизнь:
Андрей Рублёв у Тарковского должен был сохранить себя, своё мироощущение художника, свою индивидуальность в тех условиях, чтобы создать свои работы (к чему всю жизнь и стремился Андрей Тарковский); а Разин у Шукшина должен был отречься от себя и раствориться в народе, отдать себя народу (к чему явно шёл и сам Василий Шукшин), чтобы народ помнил, что можно быть свободным, можно не бояться «государства», уважать себя....
И вступительная (и даже кажется не связанная с остальными событиями) новелла фильма «Андрей Рублёв – о «летающем мужике» в исполнении оригинальнейшего поэта своего времени Николая Глазкова – это ведь тоже, что и разинское желание хоть недолго, хоть на мгновение, но быть свободным, вольным, а потом, хоть и разбиться!
Кстати и выбор не профессионального актёра, а поэта Николая Глазкова на эту роль, открывающую фильм – не случайность же. Впрочем, это не первая роль в кино для Глазкова: впервые он снялся ещё в массовке сцены ледового побоища в фильме «Александр Невский», а уже в пятидесятые годы в эпизодах в фильмах «Вольница» и «Илья Муромец ».
Вот два стихотворения Николая Глазкова:
* * *
Лез всю жизнь в богатыри да в гении,
Небывалые стихи творя.
Я без бочки Диогена диогеннее:
Сам себя нашел без фонаря.
Знаю: души всех людей в ушибах,
Не хватает хлеба и вина.
Даже я отрекся от ошибок
- Вот какие нынче времена.
Знаю я, что ничего нет должного...
Что стихи? В стихах одни слова.
Мне бы кисть великого художника:
Карточки тогда бы рисовал.
Я на мир взираю из-под столика,
Век двадцатый - век необычайный.
Чем столетье интересней для историка,
Тем для современника печальней!
* * *
Когда грузил баржу, немало
Тяжелых бревен перенес,
И мне вода напоминала
Стволы развернутых берез.
И мир во всем многообразии
Вставал, ликуя и звеня,
Над Волгой Чкалова и Разина
И Хлебникова, и меня!
Под последними строчками, пожалуй, и Шукшин подписался бы!.. Да, Глазкову – вечному отщепенцу от официоза, с фигурой изголодавшегося богатыря, вполне бы нашлось место в разинском воинстве…
Вероятно, Тарковский был знаком с поэзией Глазкова (почти наверняка), хотя на выбор его для роли конечно повлияли не стихи, а «фактура» - высокая, широкоплечая, мосластая фигура, большое удлинённое лицо… Но ведь личность неразъединима: в глазах Глазкова – сумасшедшинка его стихов и его вечное желание не быть в общем ряду, сохранить в себе – себя. И Тарковский своё художническое поведение выстраивает так (конечно, независимо от Глазкова) – одиноко, отдельно.
А Шукшин именно стремится слиться с этим морем народным. Неслучайно же, он полушутливо, но предлагал Василию Белову роль мужицкого предводителя в разинском войске – Матвея. Белов отказался, да и фильм не состоялся, но сам факт – характерен…
Насилие «государства» над носителями языческих обрядов и поведения: избиение и арест скомороха, разгон стражниками языческого праздника Ивана Купалы; ослепление по приказу князя артели резчиков по камню, княжеская междоусобица в результате которой татарская орда захватывает Владимир, грабит православные храмы… И даже убийство человека, пусть и ради спасения другого человека – вот через какой страшный опыт проводит режиссёр Андрей Тарковский своего героя иконописца Андрея Рублёва и приводит его к обету молчания, ради снятия греха убийства…
Сыграл Рублёва актер Анатолий Солоницын… Увидев сценарий в журнале он сам приехал на пробы и был утверждён на главную, а затем стал и неизменным актёром в фильмах Тарковского до своей смерти…
Уже бросив работу в театре, ради кинопробы (он ведь не знал будет ли утверждён) – он совершил подвиг. А потом ещё и молчал четыре месяца, чтобы во время съёмок эпизода нарушения обета молчания, голос был сиплым.
Последняя новелла «Андрея Рублёва» - «Колокол». Это рассказ о юноше Бориске (актёр – юный тогда Николай Бурляев), сыне мастера-литейщика, который был вынужден, ради сохранения жизни, сказать, что знает секрет литья колоколов и по приказу князя взялся за отливку огромного колокола, управляя работой артели в сотню человек… И то, что колокол в срок был отлит и поднят на звонницу, а самое главное – зазвучал, стало настоящим чудом, свидетелем которого стал Андрей Рублёв. И он нарушает обет молчания словами, обращёнными к Бориске: «Вот и пойдём мы с тобой вместе. Ты колокола лить, я иконы писать…»
Андрей Рублёв, став свидетелем чуда, нарушает обет ради творчества.
Насколько это православная позиция? Сложно сказать. Да и стремился ли Тарковский показать именно православную позицию? Нет, всё-таки, это взгляд художника на художника. И иконы в самом конце фильма – это ряд того, что создал художник. И всё же духовный и православный заряд в фильме есть, потому что творчество само по себе – духовно, оно отражение человеческого подобия Богу.
Василий Шукшин мечтал сделать фильм о народном герое, не успел… Хотя нет, снял он фильм про Степана Разина… Да, да. Ведь в фильме «Странные люди» (1969 г.) одна из новелл сделана по рассказу «Стенька Разин», написанному в начале 60-х (впервые опубликован в 1962-м)… Сценарий «Конец Разина» был написан в 1968 году, роман окончен в 1969-м…
Новелла в странных людях – не моральная ли компенсация самому себе за не снятый пока (он был уверен, что ещё снимет) большой фильм о народном вожде.
Но это и рассказ о художнике (именно то, о чём в своём фильме говорил Тарковский), который отстаивает своё внутреннее право на то, чтобы быть не таким как все. Это и рассуждение Шукшина для чего человеку талант дан. В его случае, чтобы рассказать людям о человеке «пришедшем дать им волю» (у Тарковского фильм о художнике, который говорит об иной «воле», ибо он иконописец).
… А ведь Шукшин о себе – о своей судьбе художника написал-то (недаром тут и имя именно Васека – Василий)! Это ему, Василию Шукшину, как многим и многим «талантам из народа» надо было сохранить и развить в себе художнический дар в обычной сельской среде, среди учеников техникума, на флотской службе, да и между более образованными (формально) однокурсниками ВГИКа…
Главный герой рассказа (и новеллы в фильме) непутёвый деревенский парень Васека, одинокий, непонимаемый практичными земляками:
« - Непонятный ты все-таки человек, Васека. Почему ты так живешь? - интересовались в конторе.
Васека, глядя куда-то выше конторщиков, пояснял кратко:
- Потому что я талантливый».
Талант его обнаружился в вырезании фигурок из дерева.
Сосед – учитель истории Захарыч много рассказывал ему о Стеньке Разине, и Васека увлёкся, взялся вырезать фигуру атамана. Вернее, Разиным он увлёкся раньше – по песне, по тем же, может, урокам истории в школе, а потом уж учитель рассказал ему более подробно историю разинского бунта… Собственно, так и у самого Шукшина было: с детства заинтересовался, с услышанной песни. В фильме Анатолия Заболоцкого «Слово матери» (1978 г.) мать Василия Шукшина рассказывает, как он переписывал слова песни «Из-за острова на стрежень». И потом все рассказы и разговоры о Разине впитывал, а затем уже и серьёзные книги читал, консультировался со специалистами историками и представителями церкви…
Но вернусь к рассказу «Стенька Разин», приведу цитату:
«Захарыч, как его называл Васека, был добрейшей души человек. Это он первый сказал, что Васека талантливый. Он приходил к Васеке каждый вечер и рассказывал русскую историю. Захарыч был одинок, тосковал без работы. Последнее время начал попивать. Васека глубоко уважал старика. До поздней ноченьки сиживал он на лавке, поджав под себя ноги, не шевелился – слушал про Стеньку.
– … Мужик он был крепкий, широкий в плечах, легкий на ногу… чуточку рябоватый. Одевался так же, как все казаки. Не любил он, знаешь, разную там парчу… и прочее. Это ж был человек! Как развернется, как глянет исподлобья – травы никли. А справедливый был!.. Раз попали они так, что жрать в войске нечего. Варили конину. Ну и конины не всем хватало. И увидел Стенька: один казак совсем уж отощал, сидит у костра, бедный, голову свесил: дошел окончательно. Стенька толкнул его – подает свой кусок мяса. «На, – говорит, – ешь». Тот видит, что атаман сам почернел от голода. «Ешь сам, батька. Тебе нужнее». – «Бери!» – «Нет». Тогда Стенька как выхватил саблю – она аж свистнула в воздухе: «В три господа душу мать!.. Я кому сказал: бери!» Казак съел мясо. А?.. Милый ты, милый человек… душа у тебя была.
Васека, с повлажневшими глазами, слушал.
– А княжну-то он как! – тихонько, шепотом, восклицал он. – В Волгу взял и кинул…
– Княжну!.. – Захарыч, тщедушненький старичок с маленькой сухой головой, кричал: – Да он этих бояр толстопузых вот так покидывал! Он их как хотел делал! Понял? Сарынь на кичку! И все».
И вот Васека доделал свою работу:
«Вот что было на верстаке:
… Стеньку застали врасплох. Ворвались ночью с бессовестными глазами и кинулись на атамана. Стенька, в исподнем белье, бросился к стене, где висело оружие. Он любил людей, но он знал их. Он знал этих, которые ворвались: он делил с ними радость и горе. Но не с ними хотел разделить атаман последний час свой. Это были богатые казаки. Когда пришлось очень солоно, они решили выдать его. Они хотели жить. Это не братва, одуревшая в тяжком хмелю, вломилась за полночь качать атамана. Он кинулся к оружию… но споткнулся о персидский ковер, упал. Хотел вскочить, а сзади уже навалились, заламывали руки… Завозились. Хрипели. Негромко и страшно ругались. С великим трудом приподнялся Степан, успел прилобанить одному-другому… Но чем-то ударили по голове тяжелым… Рухнул на колени грозный атаман, и на глаза его пала скорбная тень.
«Выбейте мне очи, чтобы я не видел вашего позора», – сказал он.
Глумились. Топтали могучее тело. Распинали совесть свою. Били по глазам…
Захарыч долго стоял над работой Васеки… не проронил ни слова. Потом повернулся и пошел из горницы…»
Да ведь в этом рассказе уже всё: и будущий сценарий, и роман…
И всё-таки – это были лишь подступы к роману и будущему фильму… Василию Шукшину ещё предстояло сделать-то, что сумел сделать герой его рассказа – Васека.
В конце 60-х Шукшин пишет и публикует в журнале «Сибирские огни» роман «Любавины» – о событиях 20-х годов на Алтае…
В бумагах Шукшина сохранилась рабочая запись периода работы над «Любавиными»: «О романе. Хотелось бы (если хватит сил, времени и еще кое-чего) проследить историю крестьянства (сибирского) до наших дней. В традициях реализма.
Всякое явление начинает изучаться с истории. Предыстория — история. Три измерения: прошлое — настоящее — будущее — марксистский путь исследования общественной жизни».
В интервью корреспонденту «Литературной газеты» Шукшин говорил: «На одном из исторических изломов нелёгкой судьбы русского крестьянства в центре был Степан Разин… Как только захочешь всерьёз понять процессы, происходящие в русском крестьянстве, так сразу появляется непреодолимое желание посмотреть на них оттуда, издалека. И тогда-то возникает глубинная, нерасторжимая, кровная связь – Степан Разин и российское крестьянство».
Именно эта работа натолкнула его на необходимость понять предысторию событий Гражданской войны. А предыстория: это переселение предков Шукшина на Алтай.
«…Завидую моим далеким предкам, - писал Шукшин уже в 1973 году, - их упорству, силе огромной. Представляю, с каким трудом проделали они этот путь — с Севера Руси, с Волги, с Дона на Алтай…»
Уже после смерти Шукшина исследователи подтвердили архивными документами, что предки его переселились на Алтай из Самарской губернии. Подтвердилось поволжское происхождение рода. А Поволжье – места разинского восстания…
В 1966 году Шукшин пишет заявку на литературный сценарий «Конец Разина».
1 января 1967 года в газете «Молодежь Алтая» Шукшин рассказывает о своей работе:
«Меня давно привлекал образ русского национального героя Степана Разина, овеянный народными легендами и преданиями. Последнее время я отдал немало сил и труда знакомству с архивными документами, посвященными восстанию Разина, причинам его поражения, страницам сложной и во многом противоречивой жизни Степана. Я поставил перед собой задачу: воссоздать образ Разина таким, каким он был на самом деле.
Сейчас я завершаю работу над сценарием двухсерийного цветного широкоформатного фильма о Степане Разине и готовлю материалы для романа, который думаю завершить к трехсотлетию разинского восстания А несколько раньше на экраны выйдет фильм, к съемкам которого я думаю приступить летом 1967 года.
Каким я вижу Разина на экране? По сохранившимся документам и отзывам свидетелей, представляю его умным и одаренным — недаром он был послом Войска Донского. Вместе с тем поражают противоречия в его характере. Действительно, когда восстание было на самом подъеме, Разин внезапно оставил свое войско и уехал на Дон — поднимать казаков. Чем было вызвано такое решение? На мой взгляд, трагедия Разина заключалась в том, что у него не было твердой веры в силы восставших.
Мне хочется в новом фильме отразить минувшие события достоверно и реалистично, быть верным во всем — в большом и малом. Если позволит здоровье и сила, надеюсь сам сыграть в фильме Степана Разина».
Сценарий был написал и напечатан в журнале «Искусство кино» в 1968 году. Работа над романом была завершена в 1969 году. С января 1971 года роман о Разине публикуется в «Сибирских огнях». Решение о запуске фильма было принято дирекцией «Мосфильма» в сентябре 1974 года. В последних числах сентября Шукшин, снимавшийся в то время в картине С. Ф. Бондарчука «Они сражались за Родину» узнал о положительном решении студии. Поначалу писатель не соглашался на съёмки в этом фильме, готовясь к собственному – о Степане Разине. Однако, руководство Госкино поставило условием своего согласия его участие в проекте Бондарчука. В ночь на 2 октября 1974 года писатель умер от сердечного приступа.
Поздней осенью 1974-го года роман «Я пришёл дать вам волю» был опубликован отдельной книгой в издательстве «Советский писатель».
Фильм о Степане Разине и крестьянской войне под его водительством Василий Шукшин так и не снял…
Итак – две исторических фигуры: Андрей Рублёв и Степан Разин; два художника-режиссёра: Андрей Тарковский и Василий Шукшин… Два подхода к одной теме – русский человек (художник или народный герой) на историческом изломе; и вместе с ним весь русский народ на изломе… Но ведь на изломе и сами Шукшин и Тарковский – всю жизнь пробивавшие свои фильмы, отстаивавшие своё художественное самостояние… Как там у Николая Глазкова: «Чем столетье интересней для историка, тем для современника печальней…»
В печальное время жили, а подарили нам надежду: Рублёв и Разин, Шукшин и Тарковский. Они сказали о том, что человек должен быть свободен и уважать в себе и в других свободного человека.
