- Ничего, - вслух решил Макс, рассматривая приближающийся ледокол. Солнце бликовало на морских волнах, слепило глаза. - Если вдуматься... Дежурство как дежурство. Мониторы, маячки, сигнализация... Ничего особенного. Только длилось долго.
Предыдущая глава "У меня целый год не будет зимы"
Эпилог
За полгода столица ни капли не поменялась. Всё та же суета: толпы людей в респираторах на улицах, переполненное метро, вечный час пик и дедлайн. В Антарктиде такое безобразие наблюдалось только на птичьих базарах. Придётся привыкать...
Чистенькое кафе возле центрального сквера Макс не помнил. Место встречи предложила Настя, чем сильно удивила мужа. Макс ждал, что его в приказном порядке попросят домой - краснеть под уничтожающим взглядом тёщи. Готовился морально. Раньше представлял, как вальяжно сядет в кресло, наплевав на все нотации Тамары Ярославовны о приличных манерах, и прикажет Насте собирать чемоданы и выбирать риэлторское агентство.
Картина, которую он холил и лелеял в своём воображении в начале командировки, со временем поблекла. Издеваться над тёщей не хотелось. Извелась, наверное, родственница. Целых шесть месяцев любимый сосуд для сцеживания яда где-то пропадал. Лучше купить букет, тортик и попросить часто в гости не наведываться. И квартиру поискать, чтобы до службы добираться напрямую, а до тёщи - с тремя пересадками.
Это если брак удастся сохранить.
Двери бесшумно раздвинулись, пропуская очередную посетительницу. Невысокая молодая женщина в красном пальто отошла чуть в сторону от входа и стала осматриваться. Ищет кого-то? Наверное, здесь часто проводят встречи. Хорошее кафе: цены невысокие, людей много, но столики стоят так, чтобы едоки друг другу не мешали. В ином месте и локтями толкаться приходится, и слушать чужие разговоры.
Макс взглянул на часы и пододвинул к себе цифровое меню. Он никогда не скачивал приложения с разблюдовкой при первом посещении. Вот ещё, память смартфона засорять. Потом от рекламы не продохнуть.
Зная твёрдое убеждение супруги, что девушки и творческие люди просто обязаны опаздывать, Макс сформировал заказ. Чай и сладости принесут через двадцать минут. Скрасить ожидание спасатель решил доброй порцией пельменей.
- Макс, это ты? Ты изменился, - рядом с его курткой повисло красное пальто, на пол у соседнего стула встал деловой портфель. - Я тебя почти не узнала. Поесть заказал?
Макс возмущённо собирался отшить нахалку - ну не было у него знакомых женщин в красном! - и неожиданно понял, что перед ним сидит Настя.
Очень тихая и уставшая Настя. Без парика. Не в невозможных дизайнерских тряпках, а в джинсах и простом свитерке. О прошлом образе напоминали только зелёные виски и десяток браслетиков на запястьях: нитяные фенечки, бисерные жгутики, самодельные цепочки из серебряной проволоки.
- П-привет, - неловко пробормотал спасатель. - Чай и кекс принесут скоро. Я твой любимый сырный заказал.
- Чизкейк? - улыбнулась супруга. - Спасибо. Но сначала бы поесть. Я пельменей возьму, дай меню.
Макс впал в ступор. Тамара Ярославовна воспитывала дочь в твёрдом убеждении, что благодарить мужчин не стоит. Мужья обязаны дарить подарки, заказывать любимые блюда и делать приятны вещи. Иначе зачем терпеть их в доме?
А ещё Настя никогда не ела за пределами родной кухни. Максимум могла похлебать чай из крошечной чашки, тщательно спрятав мизинчик в ладошку, и жеманно поковырять ложечкой пирожное. Пельмени считались "плебейским жоревом". За любовь к ним Максу часто влетало.
Случилось страшное, понял Макс. Тёща лежит при смерти или сошла с ума. Чем ещё объяснить Настины изменения? Уж поведение дочери Тамара Ярославовна контролировала как Магарыч служебный сейф.
В тяжких раздумьях спасатель промахнулся пельменем мимо рта и попал себе в ухо. Вытираясь салфеткой спросил:
- Всё в порядке у тебя? Как здоровье Тамары Ярославовны?
- Мама хорошо, - пожала плечами Настя. Щедро полила пельмени кетчупом. - Мы поссорились.
- Это как?!
Женщина счастливо улыбнулась:
- Мне Кир подсказал! Он очень помог.
- Кирилл? - Макс почувствовал растерянность. Нет, лучшего друга в шашнях с супругой он не подозревал. Кир не подлый, да и некогда ему. - Подсказал, как с мамой поссориться? Так, давай с начала.
- Ты уехал, - Настя ткнула вилкой с пельменем в сторону мужа. Уточнила, кто именно уехал. - Я осталась одна с мамой. Ничего не понимала. Обижалась жутко. Неужели тебе так не нравилось жить со мной? Неужели тебе на меня плевать?
Решительным жестом остановила Макса, собравшегося возмущённо возражать, и продолжила:
- Мама за меня с удвоенной силой взялась. Над душой стояла, в мастерскую ломилась. Эскизы проверяла с красным карандашом! Я тогда поняла, как её много. Ещё она нудела. Постоянно. Что ты мерзавец. Завёл любовницу, откупаешься деньгами, лишь бы не разводиться. Ты жалкий неудачник. Тебя любовница выгонит рано или поздно, тогда ты и вернёшься. А мы тебя не пустим, - женщина виновато улыбнулась, повторяя чужие гадости. - Мне показалось, что она радуется. Словно хотела, чтобы ты уехал. Ждала, ждала и дождалась. Мама тебя иначе как предателем и не называет теперь.
Макс с лёгкостью представил эту картину. Тамара Ярославовна как-то обмолвилась, что разводиться надо вовремя. "Мужчинам верить - себя не уважать. Важно успеть первой и не жалеть ни о чём. Да и не о чем жалеть. Лет за пять любой надоест".
- Я плакала много, мне страшно было. Верить маме не хотела. Написала Кириллу, он мне визитку скидывал как представитель администрации. Встретились в кафе.
Человечище Кир. Герой. Бросил бизнес, помчался успокаивать жену друга. А ведь если Кирилл уезжал с полигона днём, то доделывать дела ему приходилось ночью.
- Я тогда не выдержала, всё-всё ему рассказала. Он подтвердил, что ты в командировке. Я ему пожаловалась, что мама житья не даёт. А он!
Настя в волнении взмахнула ложечкой. Тоненько звякнули браслеты, скатываясь от запястья к локтю. Закончила шёпотом:
- А он говорит: взрослеть тебе пора. Иначе Макс с тобой не сможет.
Макс немного поменял своё мнение. Кир, конечно, и человечище, и герой. Но болтать мог бы поменьше. Много он знает, что Макс может, а что не может.
- Кир сказал: сделай глупость назло маме. Потом держись за эту глупость двумя руками. Через некоторое время поймёшь, что ты - дура, но будет поздно. Вот после этого и начнёшь взрослеть.
Кажется, Кир делился проверенным рецептом. По этой схеме друг сначала стал волонтёром и сортировал мусор за маргиналов, а потом подружился с теневыми владыками столицы и обзавёлся собственным делом*.
- Я хотела с мамой поговорить, но не смогла. Испугалась, - Настя, обняв чашку ладонями, потерялась в своих воспоминаниях. - Покидала вещи в сумку, сняла квартиру через Сеть, оставила голосовое сообщение и сбежала. Телефон выключила. Я три дня вообще на улицу не выходила! Боялась, что меня мама в розыск объявила. Обошлось.
Максу очень хотел взять жену за руку, но он стеснялся. Мнилось, будто он собирается приставать с непристойными намерениями к настоящей незнакомке.
Он не знал эту Настю. Он не знал, что Настя может быть такая. Тату-веснушки сведены, переносица и щёки чистые, гладкие. Носик супруга морщила по-прежнему очаровательно, из нового - открытая улыбка. Театральщины и жеманности поубавилось. Короткая стрижка придаёт озорства.
- Квартиру я из твоего командировочного аванса оплатила, ничего? Денег на счету почти не осталось. До меня дошло, что работать придётся. Веришь - нет, едва к маме не вернулась. Взяла себя в руки, решила, что в крайнем случае попрошусь к Киру в мусоре ковыряться. Поискала в Сети - в студию раннего развития требовался педагог по лепке. Глина, пластилин... - Настя засмеялась, глянула отчаянно-весело. - Дети от трёх до пяти! После первых уроков во второй раз захотелось вернуться. Сейчас втянулась. Дополнительно стала рисование преподавать. Моих навыков трёхлеткам хватает. У меня, кстати, обед кончается, урок через пятнадцать минут.
Преподаватель? Настя - преподаватель? Супруга, которую он считал невыносимым ребёнком, учит чему-то детей?
Макс смотрел, слушал и чувствовал где-то под солнечным сплетением лёгкую щекотку. Похоже свербит в носу от хорошего лимонада. Ты морщишься, щуришься, чихаешь с удовольствием, а потом делаешь ещё один колючий глоток.
Кажется, он заново влюбляется в собственную супругу. В третий раз. Первый привёл их к браку. Второй раз Макс влюбился в Настю, когда понял, насколько беспомощна и мила при этом его жена.
Что будет в третий?
- Ты это, - щёки окрасил румянец. Макс в смущении становился косноязычным. Спасатель упрямо продирался сквозь неуклюжие слова, боясь упустить момент, - ну, то есть... Насть, давай я тебя на свидание приглашу. По-настоящему, и всё такое.
Женщина потянулась через стол. Взяла мужа за руку:
- Давай. И всё такое - тоже давай.
Вспорхнула лёгкой птицей из-за столика, мазнула ладонью по планшету, оплачивая половину счёта. Подхватила пальто, портфель, полетела к выходу, натягивая респиратор:
- Завтра, ладно? Напиши мне, Макс!
Макс остался за столиком.
Завтра начиналась новая жизнь.
Конец.
* О том, какую глупость совершил Кир назло маме, я рассказывала в повести "Мусор - это судьба"