Коридор к счастью
«Вот он - праздник. Слышу, играет оркестр. Приятная дрожь ожидания подёргивает мышцы. Шестьсот килограмм веса не портят моего изящества. Осталось пробежать тёмный коридор – и трибуны увидят, как ключом бьёт во мне жизнь, энергия, красота!»
Он не знал, что на счастье ему отпущено тридцать минут. И всё закончится. Совсем всё! Пара лошадей протащит его бездыханное, измученное людьми тело, залитое кровью, возможно, без уха, по тому же тёмному коридору. Но уже в никуда.
Душа поэта
- Петров, тебе не нужна химия?
- Какой смысл? Я буду поэтом.
Десятиклассник стоял в школьном коридоре. На душе скребли кошки. К нему приближалась молодая девушка.
- Я - новый учитель химии. Покажешь кабинет? - грудной голос превратил злых кошек в пушистые коврики. Ямочки на щёчках перевернули душу.
Через двадцать лет вручалась премия доктору наук Петрову за исследование «Химия как промежуточное пространство коридора при переходе между мирами».
Учёный держал награду, обнимая жену с озорными ямочками.
О любви
В тот день...
Я прожил у них три года.
- Василёк, я тебя обожаю, - бегала за мной молодая женщина, пытаясь поймать.
- Смотри, ко мне сей же час присядет, - убеждал парень с озорными глазами, - он знает, что я его люблю. И потом, он чувствует во мне мужчину.
Чего уж отрицать: я часто слышал от них слова любви и ловил на себе медовые взгляды. Я привязался всем сердцем к этой весёлой и свободной парочке, скучал без них, одаривал теплом мягкой рыжей шкурки, которую им нравилось теребить.
В тот день открылась дверь, и я увидел большой розовый свёрток в руках входившего Семёна. Из-за его спины выглядывало улыбающееся личико Людочки. Оба светились непонятным светом счастья. Это меня – нет, не обрадовало, а насторожило. Инстинкт предков шепнул об опасности. Семён, и правда, шёл не большими, как всегда, энергичными шагами и не глядя под ноги, а походил на несущего сверхтонкое, хрупкое зеркало, уронить которое - смерти подобно. Людочка тоже удивила: она не отрывала сияющих глаз от свертка, проходя мимо меня, словно я был пустым местом. В один миг я перестал для них существовать.
Что же случилось? Ах, да: свёрток. Я пересилил горькую обиду и заглянул сбоку – из раскрытого одеяльца брыкало ножками маленькое тельце. Я решил, раз они так ценят своё дитя, то и я буду обожать его всеми силами моей души. Даже смогу защищать его.
- Смотри, - спохватилась Людочка, - Васька может царапнуть или, ещё хуже, поранить глазки нашей принцессе.
Выразительно и настойчиво посмотрела на мужа. Семён усиленно принялся разглядывать что-то на полу.
Их знакомые жили в частном доме, с большой зелёной лужайкой и парой собак-питбулей. Выбора у меня не было. Я покорно залез в переносную клетку. А сам не мог понять, как же так: любили, а потом быстро разлюбили? Я в чём-то виноват? Разве любовь не навсегда? Как они не услышали сердцами, что я за них – в огонь и в воду. Эх, люди.
Я знал наверняка, что те питбули разорвут меня. Причём, в первый же день. Ясно: кот да еще чужой. Но Семён скроет это от жены, ей нельзя про ужасы, она очень ранимая. Он придумает историю, что мне не понравилось у тех людей, и я просто ушёл. Ушёл в пустоту.
За тридцать мне
1.
Какой-то заколдованный круг, ей-богу. Не могу больше жить в нём, хочу вырваться. Раньше ставил себе цель: буду работать стоматологом, накоплю денег, объезжу много стран. И накопил, и объездил, и квартиру себе купил. Скажете, вот молодец. Со стороны, может и так, а только приелось всё, нет полёта души. Только тело летает в самолётах. И в таком ритме пройдёт вся жизнь? А детки, семейный уют?
Никогда не будет этого: я живу с мужчиной. Да, мы – геи. Хоть я очень люблю детей, но судьба расставила акценты по-своему. Работаем и развлекаемся. Мелочно как-то. Жаль, что на мне прервётся цепочка рода. Я сентиментален, поэтому вы читаете мои откровения. Понимаю, что приятнее дарить, чем получать подарки. Как замечательно дарить детям и смотреть на их восторг. Эх, жаль-то как! Много стихов знаю наизусть, но и подумать не мог, что какие-то окажутся про меня. «За тридцать мне. Мне страшно по ночам. Я простыню коленями горбачу, лицо топлю в подушку, стыдно плачу, что жизнь растратил я по мелочам, а утром снова так же её трачу».
2.
Дочь пришла усталая: двенадцать пациентов – это не шутка. Она молодец: выучилась на стоматолога, родила троих детей. Муж открыл строительную фирму, занят по четырнадцать часов в день. Когда внуки болеют, зовут меня сидеть с ними.
- И так каждый день, - чуть не плачет дочь. – Хочется прийти домой и упасть без сил, а тут – вечный погром. Только сложу все игрушки, карандаши, одежду, маленькие разбойники в пять минут разнесут. Вот знакомый врач живёт без детей, наслаждается жизнью, путешествует постоянно.
- И всю жизнь так проживёт?
- Да. А чем плохо быть спокойным, радостным, не выматываться, как я, не разрываться между работой и домом, узнавать новые места, культуры? А для меня всё уже потеряно. И годы летят. Мои развлечения - вымазанный пластилином ковёр, сломанные, торчащие из-под мебели игрушки и постоянная усталость. Я завидую ему, мама. Помнишь те стихи Евтушенко, о которых мы спорили? Так они про меня: «За тридцать мне. Мне страшно по ночам. Я простыню коленями горбачу, лицо топлю в подушку, стыдно плачу, что жизнь растратил я по мелочам, а утром снова так же её трачу».