20
Предыдущее ЗДЕСЬ
…Нефёдов вошёл в магазин «Минеральные воды» в 12.10. С порога оценивающе осмотрел помещение, и, подойдя к прилавку, раскрыл было рот, чтобы задать Евдокии Синильниковой заранее приготовленный вопрос, но полная вульгарная женщина опередила его:
– Молодой человек, вы опять за своё? Ну не разбавляю я минеральную воду водопроводной! Достали уже, ей богу! Опять этот старый хрен из пятнадцатого номера телегу накатал? Лучше бы в пивную ходил, трезвенник чёртов! Вот где воду со стиральным порошком добавляют в пиво и недопитое сливают из кружек! А у меня – ну какой калым? А то, что я иногда придерживаю ящик «Нарзана», так у меня творческие люди покупают! Пусть лучше рядовой покупатель пострадает и помучается, чем желудочно-кишечный тракт артиста останется непромытым…
– Да подождите, Евдокия Михайловна…– Нефёдов безуспешно попытался вставить слово в этот монолог, про себя поражаясь тонкости нюха продавщицы. Или у него на лбу написано, что он с Лубянки?
– Ну вот, всё как по писаному! Ежели с порога по имени-отчеству, стало быть, точно из угрозыска. Или что там у вас недавно придумали – ОБХСС? Ну откуда вы меня знаете? После этого будете говорить, что вы простой покупатель?
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: ПРАВ ЛИ БУШКОВ, ИЛИ ТАЮЩИЙ ЛЕДЯНОЙ ТРОН
И правда, откуда, подумал Нефёдов. Вот ведь – прокололся слегка, придётся импровизировать.
– Не буду. И не собирался этого вам говорить. Мне назвали вас в числе прочих в Горпищеторге… И я вовсе не из милиции.
– Ну конечно. Вы ко мне из газеты явились. Или – с киностудии «Мосфильм».
Нефёдов опять поразился, и вышло это очень натурально.
– А как вы догадались? Я действительно с «Мосфильма»…
– Ну?! И что же вам от меня понадобилось? Неужели в кино пригласите меня сниматься? С моей-то фигурой?
– Вообще-то в кино не только писаные красавицы нужны.
– Ах, что вы говорите! А документик у вас имеется?
– Только паспорт. Других документиков нам не полагается. Вот если бы я был из милиции или из газеты, тогда непременно показал бы удостоверение. Я, Евдокия Михайловна, ассистент режиссёра. Татьяна Лукашенко, слыхали?
– Нет, не слыхала… – глаза женщины вспыхнули надеждой увековечить на экране свой неповторимый образ. С другой стороны, её тут же одолело желание поведать о своей причастности к миру искусства. – А вы знаете, у меня и правда сам Утёсов «Нарзаном» отоваривается. Я ему говорю недавно…
Без отрыва от разговора Синильникова успела обслужить какую-то покупательницу, продав ей бутылку воды «Ессентуки». В течение примерно двух минут Нефёдов, изображая нешуточный интерес, выслушивал словоохотливую тётку. Надо уметь слушать людей, сказал Артузов, когда они обговаривали детали предстоящей операции. Человек любит высказываться, и больше всего страдает от того, что некому его выслушать… Впрочем, ничего интересного Нефёдов так и не услышал.
– А вы со своим режиссёром какое кино снимаете?
– Ну, рабочее название – «Беглянка». Маленькая девочка теряется в Москве, по ходу действия встречается с разными людьми, попадает в смешные и грустные ситуации…
– Да что вы? Ужас какой! Вы знаете, у нашей соседки по квартире две маленьких девочки, и вот однажды…
Опять последовал монолог, и Нефёдов вновь терпеливо слушал с застывшей на губах улыбкой, мысленно просеивая всё сказанное в поисках крупиц информации, которых всё не было.
– Мы, Евдокия Михайловна, ищем подходящую натуру для съёмок эпизодов, – сказал он, воспользовавшись возникшей паузой, когда продавщица наконец замолчала, чтобы перевести дух.
– И что, у меня здесь хотите снимать? – тут же откликнулась женщина. – И я к вам в кадр попаду?
– Ну, это не мне решать. Хотя, если бы от меня зависело, я из нескольких осмотренных сегодня торговых точек выбрал бы именно ваш магазин, и вас…
– Правда?!
Грешен человек, беспредельно его честолюбие, и ничто не влечёт его так, как кинематограф.
– Ой, вы уж там постарайтесь… Как вас звать-величать?
– Пётр, просто Петя.
– Петенька, вы же прекрасно знаете, что решает не начальник, а помощник. Что вы своему начальству подсунете, то оно и утвердит. В нашей конторе только так всё и делается. Хочешь чтобы побыстрее товар завозили – идёшь не к начальнику Горпищеторга, да он и не примет, а подкатываешь к его секретарше…
– Ну, шутки шутками, а режиссёр это место обязательно смотреть ещё будет.
– А что я должна буду делать там у вас? Ну, типа играть – что?
– Это будет эпизодическая роль. Может, с одной-двумя репликами. Конкретно мы уточним позже. Понимаете, по ходу съёмок режиссёр может изменить сценарий…
Входная дверь отворилась и в магазин вошёл Глызин. Синильникова метнула в него взглядом, но было явно видно, что разговор с ассистентом режиссёра интересует её гораздо больше, чем визит очередного клиента, пусть даже и постоянного. Подойдя к прилавку, Глызин пристроился рядом с Нёфёдовым. Тот посторонился, уступая место покупателю:
– Пожалуйста, товарищ.
Глызин водрузил перед собой на оцинкованный прилавок свой потёртый кожаный портфель и сказал, не поднимая глаз:
– Стакан «Боржома», пожалуйста, без газа.
Синильникова достала почему-то из-под прилавка уже откупоренную бутылку, взяла с подноса один из стоявших на нём кверху донышками гранёных стаканов, перевернула его и набулькала доверху прозрачной бесцветной жидкостью. Глызин торопливо схватил стакан и выпил содержимое большими глотками, как томимый жаждой человек. Как-то странно поморщился, достал из кармана мелочь и положил монету в фаянсовую тарелку. Синильникова ловко опрокинула поставленный на прилавок стакан кверху донышком в мойку и повернула рычажок – снизу ударили в стекло водяные струйки. Вымытый стакан был возвращён на поднос.
Глызин, не говоря ни слова и не оглядываясь, покинул питейное заведение для трезвенников.
Спустя пару минут, аккуратно закруглив кинематографическую тему, Нефёдов также вышел на улицу. Некоторое время он медленно двигался по направлению к трамвайной остановке, как бы о чём-то раздумывая. Потом вдруг притормозил, словно осенённый догадкой, оглянулся на аляповатую вывеску «Минеральные воды» – и резко ускорил шаги.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ
Чем больше лайков, тем длиннее оно будет!