Начинаем размышления о фильмах, которые любят и пересматривают миллионы людей. При первых звуках тревожной музыки Эдуарда Артемьева, тогда в августе 1984, улицы мгновенно пустели, и вся страна с гордостью внимала речам генерала Константинова и полковника Славина, негодовала от действий Глэбба и восхищалась красотой Пилар и Ольги Винтер.
В советских фильмах, что неоднократно было отмечено, всегда встречалась проблема актеров эпизода, и она особенно ярко проявлялась когда исполнители главных ролей играли безупречно.
Но в «ТАСС уполномочен заявить» актеры эпизодов и ролей второго плана были на невероятной высоте – Куравлев, Петренко, Калниньш, Коновалов, Ульфсак, Засухин, Мандри.
Конечно, мне видится некая театральность, что и понятно, у нас всегда была в моде театральность в кино в поведении Эммы Шанц, жены Глэбба, в психиатрической клинике в исполнении Ольги Волковой, и монолог Зотова, в исполнении Леонида Куравлева, при знакомстве со Славиным в гостинице. Но, это часть нашей актерской школы, которая сейчас уже утрачена. Наши современные фильмы уже более реалистичны, чем сама жизнь, и хорошо это или плохо – судить не мне.
Некоторые диалоги, а именно разговор Славина с Глэббом в тюремной камере, Константинова и Макарова с хирургом, который не произвел вскрытие Ольги Винтер, разговор журналиста Дмитрия Степанова с кинематографистом Ульрихом и , чуть позднее с Дональдом Ги, эти диалоги хочется пересматривать снова и снова – четкие, яркие, интеллектуальные. И хоть это заслуга Юлиана Семенова, это не умаляет достоинств фильма.
И все же есть два момента, которые вызывают недоумение и вопросы.
Первый момент происходит в кинозале КГБ на Лубянке, когда Дубов, после смерти Винтер попал в оперативную разработку.
Макаров говорит : Во время разговора с неким Виктором Львовичем из кабины было слышно, как он говорил, что «надо держаться и что он тоже хотел бы уйти к ней, но каждый должен до конца выполнять свой долг перед людьми». Он просил Виктора Львовича не подниматься еще несколько дней, сказал, что «вернется из командировки» через неделю.
Чуть позже Константинов спрашивает : Кому звонил Дубов?
На что Макаров отвечает, что тот звонил Виктору Львовичу Винтер, что вызывает сильное удивление Константинова.
Начнем с того, что человек с именем и отчеством Виктор Львович, встречается чуть реже, чем скажем Николай Сергеевич. Два Виктора Львовича в одном деле - это за пределами статистической погрешности, и совершенно очевидно, что этот Виктор Львович и есть отец Ольги!
Что же так удивило мудрого, опытного Константинова, который сложнейшие загадки щелкает как орешки?!
Ответ - ничего, это просто досадная ошибка сценариста.
Второй момент происходит в тюремной камере, в которой находится арестованный, или как он сам говорит, задержанный, полковник Славин. К нему, попавшись на наживку, переданную через Стау во время встречи с советским консулом, приходит Глэбб.
О качестве их диалога я сказал выше, и повторю, что его можно пересматривать много раз.
Но, обратите внимание: Славин однозначно дает понять Глэббу, что ему, а следовательно комитету государственной безопасности известно, что Ольга Винтер умерла не от пневмонии, а от отравления. Причем яд был тот же самый, которым Глэбб отравил своего босса, резидента ЦРУ.
Таким образом, очевидно, что наши знают что бойфренд Ольги, он же Трианон – агент ЦРУ.
Что делает Глэбб? Правильно, ничего. Он, хитрейший и умнейший злодей, пропускает это мимо ушей, позволяя сотрудникам КГБ в Москве заманить в западню и взять с поличным американского дипломата во время «закладки», вызвав мощный дипломатический скандал.
Эти два момента меня всегда смущали в любимом фильме.