(подробности по тегу "закреп")
- Если бы я знал, я бы сказал, - ответил я ему, пожимая плечами, при этом и сам чувствуя себя не очень хорошо, вернее, так хорошо, что это просто не могло быть нормально.
- А кто может знать? - я с изумлением увидел, что уже и между иголками его светлых волос начали проскакивать электрические искры, похожие на каких-то невиданных светящихся голубовато-фиолетовых мошек — Ты... Тоже только что очнулся?
- Да, - повторил я, разглядывая его волосы, напоминающие мне сейчас лес вышек на электроподстанции городского типа — Только что.
- А откуда у тебя это? — он кивнул мне на таблетки, рассыпанные по полу — Что это?
- Не знаю, что это, - сказал я — И это не у меня, а у того, кто жил здесь до меня. Я жил на четвёртом этаже, а это — пятый.
- Пятый? - переспросил толстяк — Но я живу на третьем... То есть...
- Наверное...
- И ведь точно — это не мой этаж... И мебель в этой комнате поставлена не так, как была у меня, а как в твоей комнате, вдоль стенок... А таблетки...
Я только пожал плечами и развёл руки в стороны, как бы предлагая ему, чтобы он делал все свои выводы самостоятельно. Меня больше интересовало, что происходило сейчас с моей невольной подопечной — вглядываясь за спину моему новому соседу, я видел, что дверной проём, ведущий из туалета в коридор, полностью занят валящим наружу паром, а часть его уже начала лезть и в наружный дверной проём моей комнаты.
В коридоре же послышался топот ног, бегущих в нашу сторону, опять чьи-то крики, удары, звуки падения тел и предметов, какое-то шипение в добавку к тому, что слышалось из моего туалета... Ад или не Ад, повторил я свой внутренний вопрос, но ответить на него не успел — толстяк опять перебил меня — Минуточку! - и, пошатываясь, побрёл в сторону своей комнаты.
В тумане слышались какие-то шлепки, кажется, голых ног по кафелю. Ну, неужели она справилась, спросил я у себя как-то без интереса.
- Эй, - закричали мне из соседней комнаты — У меня тоже есть эта хрень! Эй, а у тебя была капельница?
- Была, - пробормотал я, пытаясь продолжать думать. Думать и вспоминать. Мы пытались тогда убежать отсюда не просто так, не ради спортивного интереса, а потому, что что-то начало происходить вокруг, но не только вокруг нас, но и с нами самими. Я и Жанна перестали чувствовать боль, и излечились от всех своих болезней — хотя иногда они к нам возвращались... А эта девушка — Райсверк — она вообще сначала умерла, а потом воскресла, и ещё что-то делала с окружающими её парнями... А Айко Филлипс, например, мог закрыть дверь на расстоянии, превышающем длину его вытянутой руки... Но самое страшное было с Джерри Пирсоном, который блевал кислотой на собственный ковёр, точно какой-то монстр из третьесортного фильма ужасов... И даже Лизи Айнуллене — мне показалось, что с ней тоже происходит нечто не вполне понятное... И все называли это болезнью, и говорили, что её надо лечить, отправляться в Сент-Джонскую городскую клинику и лечить, потому что там знают, как это делается... Что они изобрели лекарство или метод лечения...
Шлёпанье голых пяток по кафелю превратилось в шлёпанье голых пяток по паркету в коридоре, и вот, из парового тумана, словно Афродита из пены Средиземного моря, сначала в коридор, а потом и в мою комнату явилась Нэнси Вайновски, бывшая подружка Айко Филлипса, голая и мокрая, стыдливо прикрывающая руками все свои прелести и с перемазанным какой-то грязью покрасневшим лицом, и со спутанными, сидящими на её голове какой-то нелепой кудрявой шапкой волосами.
- Привет, - сказала она мне, как не в чем не бывало — она-то, судя по всему, узнала меня сразу же, как только увидела — Есть в чего одеться?