Я решила написать ее спонтанно: пролистала свои файлы, в которых были описаны забавные (и не очень) эпизоды из моей жизни в Питере, и как-то сама по себе вдруг возникла идея: а почему бы не свести их в книгу?
После того, как получилась первая, была написана вторая, потом - третья. Истории из жизни, встречи с людьми, интервью. Фотографии любимого города в разные сезоны и в разные периоды его жизни. И я поняла, что я не только могу бесконечно фотографировать его в разных ракурсах, но и бесконечно о нем писать. Итак...
Если исходить из собственного мироощущения, то в прошлых жизнях я была Му-Му или княжной Таракановой. Меня непреодолимо тянет конфликтовать с властями, к сырым, полуподвальным помещениям, открытой воде и сильным молчаливым мужчинам с косой саженью в плечах.
А жить, видимо, надо так, чтобы потом, когда уже все случилось, вернее, когда уже все закончилось, Господь Бог взглянул бы на тебя, потер натруженные селекцией ладошки, зычно крикнул крылатым помощникам:
- Ну, и где там ее учетная карточка?!
Ему бы принесли, он бы почитал, а потом отвернулся бы в сторонку, голову ладошкой подпер и заплакал.
Сказка рядом. Как подумаешь, что работаешь наискосок от того здания на Гороховой, в котором некогда лежал на диване сам Илья Ильич Обломов - угасающая совесть русской патриархальной жизни - захватывает не только дух, но и часть головного мозга, ответственную за память!
Трясусь утром в троллейбусе. На одной из остановок входит пожилая супружеская чета. В руках у женщины - букет белых хризантем. Супруги едут молча. За остановку до Серафимовского кладбища женщина звонит кому-то по «мобильнику»:
- Ну, что, мы с Колей подъезжаем. Скажи Тамаре, что цветы покупать не надо. Коле вчера подарили на юбилей, я их с собой взяла.
Июнь 2012. Утро выдалось бодрым. Стрижи парят так, что уже искромсали воздух в труху, «по небу тучи бегают», радио бубнит, что «воздух прогреется до 23-х тепла». Тепла же хочется совсем другого. Но солнца, так и быть, настоящего.
Сырая у меня нынче весна. Возвращалась с почты. Остановилась на мосту - сфотографировать купающихся в Фонтанке уток.
- Любишь свой город, дочка? - услышала за спиной.
Обернулась. Передо мной стояла седенькая бабулька, в старой мужской кроличьей шапке, тяжелых армейских ботинках, в шерстяной выцветшей юбке. В руках - белый батон.
- Люблю, - ответила, подавив удивление.
- И я люблю, - продолжила бабулька, отщипывая от батона первый кусок. - Хожу по улицам и любуюсь зданиями. Уток, вот, кормлю.
Я улыбнулась.
- Мы бы никогда не позволили Сталину сдать Ленинград! - вдруг сказала она, насупив брови. - Мы бы прокляли его в седьмом колене! Не верь тому, что пишут в газетах! Я всю семью в Блокаду похоронила. Мужа, сына...
Я попрощалась и пошла. Реву.
Август 2014. Сегодня весь день было такое настроение, что хотелось мира, тепла и красоты. В любой последовательности. Поняла, что люблю абсолютно всех, даже совершенно не знакомых мне людей. В таких случаях я всегда вспоминаю детские вопросики: «А если бы началась война, ты бы умерла за Родину?». Умерла бы. Даже если бы вопрос был поставлен еще более прямолинейно: «Умрешь? – Умру». А пока очень уж хочется наслаждаться счастьем общения и просто жить.
