(подробности по тегу "закреп")
Я ждал где-то до половины первого — в принципе, так, как мы все и договаривались с самого начала — а потом услышал стук чего-то тяжёлого о стекло — вероятнее всего, камня, попавшего в моё окно, и, вскочив с места, подошёл к закрытой ввиду осенних холодов двери балкона и открыл её.
Выйдя на сам балкон, уже одетый и со своей «верёвкой» в руке, я вгляделся в то, что происходит снаружи. На освещённой части заднего двора, той, что попадала в моё поле зрения, я никого не заметил, но в тёмном промежутке между пятнами света, отбрасываемыми уличными фонарями, метался ярко-жёлтый огонёк зажигалки, едва различимый с такой высоты, и постоянно гаснущий - но мне этого было достаточно. Я открыл окно, выводящее с балкона на улицу, и привязал свою верёвку к его ручке, внимательно убедившись в том, чтобы это был проклееный скотчем конец, а потом ещё примотал тонкой лентой скотча соединение «верёвки» и ручки на окне.
Потом выбросил её наружу, и та упала вниз, похожая на уродливую вываренную кишку какой-нибудь гигантской примитивной рыбы. Интересно, что будет, если её из своего окна увидит какой-нибудь засидевшийся допоздна ученик, подумал я, а потом посмотрел, достала ли она до самой земли. Достала. Ну, или почти достала. Я посмотрел на неосвещённый промежуток и увидел, что огонь зажигалки погас. Мои действия были замечены.
Я похлопал себя по карманам, убеждаясь не забыл ли я чего-то, что хотел положить туда, подхватил и повесил за спину рюкзак с документами и всем необходимым (специально не стал брать многого, потому что боялся, что даже с моим весом моему самодельному канату будет справиться нелегко), затем взялся за первую скрученную в верёвку простыню, и полез в окно.
Где-то за полчаса до этого я полагал, что в этот самый момент я должен буду страшно напугаться, что мне будет страшно неудобно лезть в достаточно небольшое окно на балконе, с моим ростом, и моим рюкзаком, и необходимостью поворачиваться в нём, и балансировать на тонком металлическом портике снизу — но ничего, справился, и не почувствовал никого страха. Так сказать, смело махнул в неизвестность.
Знай я раньше, или хотя бы в этот момент, что мне дала вся та чудовищная история, я, возможно бы, вообще бы не стал бы пользоваться верёвкой, а просто выпрыгнул из окна четвёртого этажа, так как сознавал бы, что со мной ничего не случилось бы даже в том случае, если я проживал на самом верхнем из наших этажей — тогда вокруг интерната не было никакого мусора, только ровные, чистые газоны, о которые я мог разве что отшибить свои ноги. Но, постольку-поскольку тогда я всё-таки не был наделён такой информацией, я старался всё-таки действовать аккуратно... Хотя и крайне бесстрашно, если можно так выразиться... Нет, я не говорю о том, что я не чувствовал уж вообще ничего — ночной октябрьский ветер всё одно свистел у меня в ушах, и органы равновесия, наверное, каким-то образом среагировали на то, что под моими ногами пропала опора, а сам я повис в воздухе на высоте в несколько десятков метров, но я сам не придавал всему этому никакого значения — у меня лишь слегка ёкнуло в груди после того, как я вцепился руками в канат и оттолкнулся ногами от металлического подоконника, а потом сначала вылетел вместе с канатом немного вперёд (меня напугала возможность того, что вследствие такого сильного рывка мой самодельный канат оторвётся от оконной рамы, или развяжется, или — что будет весьма забавно — рывком от балкона оторвёт её саму) и, уже уцепившись за «верёвку» всеми конечностями, «вернулся» обратно, и довольно сильно ударился о балкон, едва не вышибив своим телом стекло в нём.
Потом я вообще не различал никаких эмоций и просто торопливо спускался по «канату» вниз.
И здесь, и в моей средней школе в Бретони, без всякого сомнения, были уроки физподготовки, где в числе остальных упражнений вроде бега на длинные и короткие дистанции или гимнастических упражнений на перекладине, у нас были, разумеется, и подъём (хотя, по сути, теперь подъём был для меня не столь уж и важен) и спуск на кантате. Впрочем, здесь, в Интернате, занятия по физподготовке были не такими уж и обязательными, тем более, что у большинства из нас (а к этому времени и у меня тоже) были освобождения от них ввиду нашего не самого крепкого здоровья, и я давно уже вёл жизнь, весьма далёкую от всяческого экстрима и физических упражнений. Но я думал (да и помнил тоже), что спускаться по канату вниз — куда легче, нежели взбираться по нему вверх, в конце-концов, тут не было необходимости подтягивать своё тело вверх, просто было достаточно удерживаться на канате так, чтобы не рухнуть вдоль него стремительно вниз, отбив при этом себе внизу всё, что можно, и не получить ожоги на собственных ладонях. Однако все эти предположения были построены исключительно на опыте, полученном мной на спортивных площадках и залах, и до сих пор я никогда не спускался по самодельной «верёвке» из простыней и скотча среди глухой ночи, да ещё на сильном ветре вдоль стены дома и с рюкзаком за спиной. Наибольшей проблемой из всех этих нюансов, был, без всякого сомнения, дующий со стороны океана ветер, в эту ночь отчего-то разыгравшийся так, что канат со мной, повисшем на нём, порой раскачивало, как маятник старинных часов, то и дело грозя попросту вырвать его у меня из рук. Поэтому я старался двигаться вниз как можно более быстрее, быстрее по мере моей возможностей, потому что в темноте, на дёргающемся из стороны в сторону канате мне периодически было сложно разглядеть даже сам канат.