Начало - здесь. Предыдущая глава - тут. Внимание, данный отрывок приведен в соответствие с требования ведения канала на Яндекс дзене, поэтому печатается в сокращении и без нецензурных выражений. Полная версия книги доступна по ссылке внизу.
***
Фотограф появился возле своего дома около восьми часов вечера. Уже на лестнице возле своей квартиры он вдруг заволновался, словно почувствовал что-то, но было уже поздно. Матвей стремительно спустился с верхнего этажа и, ткнув ему в бок револьвером, прошипел:
- Не дёргайся, падаль, открывай, если жизнь дорога.
Перепуганного фотографа трясло, он никак не мог попасть ключом в замочную скважину. Подоспевший Черняй вырвал из трясущихся рук ключи и мгновенно открыл дверь, после чего все трое ввалились в квартиру.
Фотографа тут же взяли в оборот, связав и заткнув рот кляпом. После чего Матвей вплотную приблизился к лицу жертвы и злобно прошипел:
- Слушай сюда, тварина, жить хочешь?
Связанный хозяин квартиры закивал головой.
- От тебя нужно одно - плёнки с негативами фотографий Горового и всей честной компании, понимаешь, о чём я говорю?
Фотограф кивнул.
- Сейчас я выну кляп, если начнёшь орать, будет очень больно. Не будешь кричать?
Фотограф замотал головой.
- Вынь ему кляп, - приказал Синцов Черняю, что тот тут же исполнил.
Фотограф отчаянно хватал открытым ртом воздух. Когда немного отдышался начал говорить.
- Вы не знаете, с кем связались. Немедленно развяжите меня и убирайтесь из моей квартиры, иначе вам конец.
- Слышь, фотограф, это ты не понял, с кем связался, тебя как зовут-то?
- Я Леонтий Андреевич Юрьев, я личный фотограф самого товарища Горового.
- Ну и? Ты меня что, плохо слушал? Повторю ещё раз, мне нужны негативы фотографий Горового и его компании.
- Вы что ополоумели? Откуда у меня негативы фотоснимков первого секретаря крайкома. Хранить их строжайше запрещено, есть соответствующие инструкции, приказы.
- Послушай меня, Леонтий Андреевич, мне с тобой здесь особо рассусоливать некогда. Ты может, позабыл про тайничок, где мы уже брали такие плёночки.
- Ах так, это были вы? Бандиты, вас всех расстреляют, сволочи, я это так не оставлю.
Матвей резко выбросил руку вперёд и тыльной стороной ладони ударил Юрьева в лицо, отчего нос фотографа претерпел изменения, пошла кровь.
- Повторю ещё раз свой вопрос, где плёнки с фотографиями оргий Горового и всей его компании. Я знаю, что ты исподтишка вёл съёмку. Отдай то, что мне нужно, и мы уйдём. Не отдашь по-хорошему, по-плохому будет очень больно, - зловеще произнёс Матвей и, вытащив пассатижи, пощёлкал ими возле лица Юрьева.
- Но, я не знаю…, я не снимал…, у меня ничего нет, - с дрожью в голосе пролепетал фотограф, выпучив от страха глаза.
- Заткни ему рот, - снова приказал Синцов.
Схватив Юрьева за волосы, Черняй оттянул его голову назад, от чего тот широко открыл рот, в эту открытую пасть с силой вогнал кляп, разбив фотографу верхнюю губу. С кляпом во рту Леонтий Андреевич отчаянно замычал, выпучивая глаза, то ли от страха, то ли от нехватки кислорода.
Матвей пощёчиной привёл Юрьева в чувство и опять зловеще прошипел:
- Сейчас я возьму вот эти пассатижи и расплющу тебе мизинец на левой руке. Будет очень больно. Когда ты придёшь в себя, я выну кляп и спрошу ещё раз. Если ты опять будешь валять Ваньку, то я повторю процедуру с другим пальцем. Понял?
Фотограф молчал, не мигая широко открытыми глазами, полными ужаса, глядел на Матвея. Похоже, Юрьев впал в ступор. Синцов схватил связанные сзади руки фотографа и, нащупав мизинец левой руки, выдернул его из кулака. Жертва забилась, отчаянно мотая головой и мыча. Черняй прижал его к полу, не давая возможности вырваться. Матвей поднёс пассатижи к верхней фаланге мизинца и чуть нажал. Фотограф бился, пытаясь вырваться, его мычание перешло в хрип.
Синцов вновь остановил экзекуцию и спросил повёрнутого к нему лицом фотографа.
- Продолжить или всё расскажешь?
Тот яростно закивал головой.
- Вот так-то лучше, - насмешливо произнёс Матвей и выдернул кляп.
Юрьев жадно хватал ртом воздух и, ещё до конца не отдышавшись, начал говорить:
- Я всё…, всё скажу…, я всё отдам…, только не мучьте меня…
- Говори, где.
- Не здесь, я дома такие вещи не держу, - постепенно успокаивался фотограф, - тайник спрятан в подвале, в этом доме в подвале…
***
Через двадцать минут в квартиру фотографа вернулся Черняй, в руках которого была жестяная коробка.
- Не соврал, паскудник, вот они плёночки, там и были, где указал.
Матвей пошёл на кухню, где вооружившись лупой, просмотрел на свет негативы. Да, фотограф не обманул, на плёнках действительно были весьма пикантные сцены, вот только кто на них изображён было не ясно. Приняв решение, Синцов вернулся к связанному Юрьеву и сказал:
- Ну, что Леонтий Андреевич, негативы есть, но хотелось бы убедиться до конца, ты вот что, отпечатай-ка нам фотографий. И если не обманул, тогда живи, согласен?
- Да-да, конечно, пойдёмте, сейчас всё будет.
Через ещё каких-то сорок минут в ванной комнате висели на бельевых верёвках и сушились фотографии, на которых и Горовой, и весь его бомонд демонстрировали своё полное разложение. Оргии с проститутками, банкеты с лакеями, и даже порка провинившегося холопа. Да, у Горового были свои холопы, которые обслуживали своего барина и господина, вплоть до того, что мыли ему ноги и выносили ночные горшки. Как прокомментировал Юрьев, они все были у Горового на таком крючке, что любое непослушание с их стороны, стоило бы им жизни. Вот и старались угодить своему господину.
Юрьев уже практически совсем успокоился и смирился с тем, что произошло.
- Послушайте, товарищ, - обратился он к Матвею, - а что теперь со мной, вы убьёте меня?
- А что мне делать, ты же молчать не будешь, ты вот как бы на моём месте поступил? - спокойно ответил Синцов, пристально глядя ему в глаза.
- Я… Я не знаю, но может я смогу быть полезен вам?
- Полезен, говоришь, может и так, только не мне, а Мировой Революции, готов ей послужить?
- Я теперь на всё готов, я же понимаю, мне так и так конец.
- Это точно, не я, так Горовой с тебя живого шкуру спустит. Я хоть не больно тебя шлёпну, а там, прямо не завидую тебе. Что, готов умирать?
- Может Вы и правы, но если есть хоть малейший шанс остаться в живых, я за него готов на всё.
- Хорошо, есть одна возможность. Бумага есть?
- Конечно, и бумага и чернила, всё есть, а что писать?
- Пиши всё, что видел на этих оргиях: про проституток, про банкеты, про лакеев и холопов. Всё нужно написать: кто в этих вакханалиях участвовал, что ещё знаешь о преступной деятельности Горового и его подельников.
- Конечно, я напишу, мне и самому всё это было противно, но что я мог сделать, только фотографировать, чтобы потом вывести этих перерожденцев на чистую воду. Крепко они замараны, это я вам говорю, я всё расскажу, всё что знаю, напишу. А на чьё имя писать?
- Пиши на имя председателя Комиссии Партийного Контроля при ЦК ВКП(б) Ежова Николая Ивановича.
***
Юрьев писал всю ночь. Его охраняли по очереди сначала Синцов, а затем Черняй. Матвею нужно было отоспаться, ведь его должен был ждать очередной пленник. Утром шестого июля Матвей, пробежав глазами исписанную стопку листов, остался доволен и продолжил разговор с Юрьевым.
- Что хочу сказать, Леонтий Андреевич, я вижу, что ты решил встать на правильный путь, чтобы искупить свою вину, я прав?
- Конечно, конечно, я на всё готов, я же сказал.
- Но оставить тебя здесь я не могу, слишком много на карту поставлено, я это откровенно говорю.
- И что…, что теперь…, Вы убьёте меня? - упавшим голосом пролепетал фотограф.
- Нет, зачем же убивать, ты теперь будешь находиться при мне, всего пару-тройку дней, удобств не обещаю, но это лучше чем смерть, верно?
- Да-да, конечно, я готов.
- Вот и отлично, у тебя машина есть?
- Да, Форд, в гараже стоит, тут рядом.
- Тогда делаем так, звони своему хозяину, говори, что умер родственник, и ты поехал на три-четыре дня на похороны.
- Петрович, иди в гараж, подготовь машину, сейчас к нам на базу поедем, а мы с Леонтием Андреевичем пока тут приберёмся…
Отрывок из книги "Термидор Андрея Кузнецова"
Книгу можно приобрести тут . О самой книге можно более подробно почитать здесь