Найти тему
Записки КОМИвояжёра

Кто больше всего пострадал от стахановского движения?

Стахановское движение впечатлило многих рабочих, потому что какого-либо пути даже не обогащения, а просто пополнения семейного бюджета, кроме работы, не было – борьба с пережитками «проклятого прошлого» перекрыла все способы иных доходов, и вдруг Стаханов говорит, что он за смену получил столько же, сколько раньше за месяц! Поэтому одни захотели работать (и зарабатывать!) по-стахановски, при этом не нарушая законы, значит, такой труд даёт возможность жить сыто и в достатке.

А другие – и их было много – увидели в результатах стахановского движения будущее изменение норм, и это не были лодыри, это были те рабочие, которые поняли, что теперь они будут трудиться по нормам, резко повысившимся, ведь стахановцы показали, что нормы можно многократно перевыполнять.

Выполнил норму на 3000%
Выполнил норму на 3000%

А как зарабатывали в 30-е годы? Обычно в ответ на статистические подсчёты сыплются комментарии: «А вот моя бабушка говорила, что каждую неделю покупали баранью ногу, кур, гуся на праздник, а ты всё врёш». Так вот, зарплата в тяжёлой промышленности в 1936 г. составляла 231 рубль, строителей – 224, железнодорожников – 227 рублей, врачей – 187 рублей. Много это или мало? Пара ботинок стоила 100 – 120 рублей, костюм – 150, пальто – 250 – 300 рублей.

Но зарплаты стахановцев давали ощущение, что можно постараться и заработать! Только фонды зарплаты оставались прежними, вывод – увеличивать нормы выработки.

Беда была и в том, что стахановцев обязательно нужно было создавать на каждом предприятии, иначе руководитель оказывался не просто в отстающих – он становился нарушителем линии партии, «уклонистом». А стахановцу нужно было платить – а фонды прежние – тогда нужно брать деньги у остальной массы, а массе поднимать нормы или резать расценки. Поэтому подавляющее большинство рабочих ничего не выиграли от раздутой вокруг «движения» шумихи. Более того, «стахановцы» из-за заработков оказывались окружены крайне недружелюбной атмосферой, слово «рвачи» было, пожалуй, самым мягким из употреблявшихся в их отношении.

Не получилось ни роста производительности, ни резкого улучшения качества продукции, больше того, пошёл из-за ускоренных темпов массовый брак, и тогда «соответствующие органы» получили распоряжение найти виноватых. Их нашли очень просто: ими оказались испытанные, надёжные, а главное – безответные жертвы руководство предприятий, инженеры и техперсонал. Историк С.П. Рябикин отмечает почти непрерывный погром производственной интеллигенции: «В 1935 их обвиняли в консерватизме и застойности, в 1936 – в саботаже, в 1937 им приписывалось вредительство, в 1938 – диверсии и шпионаж».

-2

Началось с процессов Промпартии и Шахтинского дела, когда арестованы были десятки специалистов. Один из них, инженер Краузе, так объяснял, почему почти все арестованные признали, что они шпионы и вредители: «У ОГПУ есть средства воздействия, которые способны [заставить] признаваться в любых вещах». Он заметил, что обычный инженер — это совсем не стойкий борец за идею, и «за сохранение жизни, хотя бы и оплёванной, готов на всё, что угодно». Причём самое страшное было то, что все эти инженеры, техники и другие специалисты не были ни помещиками, ни капиталистами – учились, как тогда говорили, на медные деньги, пробились и талантами, и упорством. Теперь их сделали виноватыми.

В 1928 году Владимир Маяковский написал стихотворение «Вредитель» с такими строчками: «Пускай статьи определяет суд. Виновного хотя б возьмут мишенью тира… Меня презрение и ненависть несут под крыши инженеровых квартирок». Один из стахановцев призывал «разрушать все преграды на пути стахановского движения», а этими преградами вполне официально объявлялись представители заводской администрации, инженеры-«саботажники» и «несознательные» рабочие.

Пионеры голосуют за смерть
Пионеры голосуют за смерть

Пытался вступиться нарком тяжёлой промышленности Орджоникидзе: «Какие там саботажники! Не саботажники, а хорошие люди — наши сыновья, наши братья, наши товарищи, которые целиком и полностью за советскую власть…» Но волну репрессий уже было не остановить: ударники повышали скорость тяжёлых составов рельсы – приходили в негодность – инженеры хором стенали: «Мы же предупреждали!» – их арестовывали, ведь заранее знали, контрики! Ударники повышали скорость работы станков – инженеры стонали – станки выходили из строя – инженеров арестовывали…

И так было повсеместно: на Макеевском металлургическом заводе осталось всего 2 дипломированных инженера и 31 техник, на гигантском Магнитогорском комбинате — 8 инженеров и 66 техников. Все остальные дипломированные специалисты были арестованы, и их пришлось заменить практиками, и не случайно производительность к 1941 г. упала по стране на 30 – 40%, а брак резко возрос.

В результате в 1937 г. осуждению подверглись 272.157 «несознательных» рабочих и 208.184 служащих (это из почти 787 тысяч человек общего числа осуждённых). И что, это всё троцкисты, вредители и шпионы? Просто стахановский рывок не дал ожидаемых результатов – должны же быть виновные? Вот и полетели головы.

Осознав, что успехов на этом пути не будет, Сталин находит иной путь: в июне 1940, опять же по предложению (!) ударников и стахановцев, был принят указ о переходе на 8-часовой рабочий день, семидневную рабочую неделю и запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений — тем самым в стране фактически вводилось крепостное право с возвратом к приписным мануфактурам времён Петра І. Социализм кончился.