ПОДЗЕМЕЛЬЕ ТРОЦКОГО МОНАСТЫРЯ
Вечером в келью, в которой отец Дионисий дал приют Игорю Ледовских, постучали. Вошел монашек, совсем пальчик, с пухом на подбородке, бледный, с подносом в руках.
- Настоятель вам еды передал, – с этими словами он поставил поднос на стол.
- Спасибо, - Игорь встал с топчана, снял полотенце - на подносе стоял кувшин из необожженной глины, лежали яблоки, печеный картофель и краюха серого хлеба. Монашек поклонился и повернул к двери.
- Постой, - сказал Игорь, доставая из портмоне сто рублей, - вот, возьми.
Монашек взял деньги и словно бы заколебался, выходить ему из кельи или нет.
- Вы из Москвы? – спросил он тихо.
- Да.
- А по какому делу? Или просто интересуетесь монастырским житьем?
- Интересуюсь, - сказал Игорь и пошутил. - Хочу поступить в ваш монастырь, послушником.
Реакция монашка поразила, он охнул и перекрестился.
- Вы позволите с вами поговорить? – спросил он шепотом.
- Конечно, - тоже понизил голос Игорь.
- Послушайте, у вас есть знакомые в Москве среди журналистов?
- Найдем, если надо.
- Сообщите в Москву, - монашек перешел на совсем уже неслышный шепот, - здесь творятся странные вещи. Сообщите там, что у нас здесь по-прежнему работает лаборатория КГБ!
- Какая лаборатория?
- Та, которая существовала еще при Сталине! – жарко зашептал монах. –
Лаборатория, которая занималась психотропными веществами. Они по-прежнему проводят опыты, а жертв запирают в третьем корпусе.
- Это который за проволокой?
- Да.
- Как тебя зовут?
- Бегите, завтра же бегите отсюда. Умоляю, обратитесь к журналистам, пусть пришлют большую делегацию, хорошо бы и депутатов подключить. В ФСБ не обращайтесь, это их епархия. Надо устроить шум в прессе. Тогда что-то можно изменить, иначе – всем смерть или прямой путь на свиноферму.
- Постой, - удержал его за руку пораженный Игорь, - а где находятся эти
лаборатории?
- Здесь, в подземелье.
- Как туда можно пройти?
- Не надо вам туда ходить. Там смерть. Завтра же уезжайте. И возвращайтесь не один, а с людьми!
Монашек перекрестил его и выскользнул за дверь. Игорь выпил воды прямо из кувшина. После рассказанного хлеб в рот не лез. Игорь надел на плечи рюкзачок со всем необходимым для ночных странствий и выскользнул из комнаты. Густая темень царила в монастырских коридорах.
Возле покоев святителя Гермогена «сталкер» нацепил на лоб обруч с маленькой фарой, включил ее и осветил замок двери. Деревянная, окованная по периметру и крест-накрест потемневшими от времени металлическими полосами, дверь была заперта на внутренний замок. Игорь достал набор отмычек, ввел их в замочную скважину. Замок оказался примитивным, видимо, никому и в голову не могло прийти, что кому-то надобится его взламывать. Механизм щелкнул, с лязгом провернулись внутренние шестерни.
Игорь выключил фонарь у себя на лбу, выждал, вслушиваясь в темноту. Но никаких подозрительных звуков не услышал. Нажал плечом, дверь поддалась.
Яркий луч выхватил из тьмы низкую сводчатую келью, очевидно, прихожую. Дальше виднелась приоткрытая дверь в следующую комнату, оказавшуюся гораздо более просторной, с коваными решетками на узких окнах-бойницах и трещащими от обилия бумаг и вещей пузатыми старинными шкафами.
В правом углу стояла кушетка, заваленная книгами и хламом, в левом громоздилась куча тряпья, из которого торчали ножки табуреток. Толстый слой пыли покрывал полы и подоконники, видно было, что покои давно никто не посещал.
Игорь осмотрелся, прошелся – по пыльному полу за ним оставались следы. «Ладно, завтра сосранья уеду, если кто и хватится, задержать не успеют».
Третья комната оказалась забитой от пола до потолка старыми вещами, папками и книгами. Протиснуться в нее можно было только с величайшим трудом, стеллажи стояли вплотную. Очевидно, это и был архив. Найти голову Иуды в такой свалке за одну ночь было невозможно. На это потребовалось бы несколько недель, а то и месяцев работы. Игорь поймал себя на мысли, что стал просто одержимым поисками этой чертовой головы! Тут уже и наследство ни причем, тут азарт, отягощенный мистикой и тайной.
Фонарь освещал старые потрескавшиеся стены, расписанные фресками. Поразила икона с изображением святого с головой лошади. А рядом в низкой сводчатой нише засверкали краски яркие, свежие. Кто-то недавно обновлял роспись. Игорь сел на корточки и вгляделся. Новодел изображал… поцелуй Иуды! Так и есть! «Целование Иуды», было написано старославянской вязью. В голове предателя вдруг что-то блеснуло: ухо Иуды было не нарисовано, оно было выковано!
Игорь прощупал его пальцами – так и есть, улитка уха представляла собой металлическую скважину. Ключ к этой скважине должен быть приличных размеров. Но где он, этот ключ? Таинственная лаборатория КГБ находится в подземелье, сказал монашек. Почему бы и входу туда не быть за этой странной фреской? В висках застучала кровь. Здесь, здесь разгадка – в голове библейского предателя! Игорь принялся орудовать отмычками.
Возиться пришлось долго, замок был хитрый. Ничего не получалось. Внимание привлек стоящий у противоположной стены старинный, запыленный сундук. А вот замок сундука блестел свежо, к нему явно недавно прикасались.
Игорь открыл чеку замка и поднял крышку. На тряпье церковных одеяний лежал большой ключ с витой ручкой. Он лежал словно бы специально на видном месте. Игорь взял его и вернулся к скважине. Ключ вошел в ухо Иуде, легко и мягко провернулся. Щелчок внутри был глухим. На третьем щелчке стена вздрогнула, и после нажатия громоздко поехала внутрь, открывая проход.
Ледовских-младший выключил фонарик на лбу и замер, вслушиваясь в тишину. Слушал долго, но ни звука не доносилось из открывшегося затхлого тоннеля. Тогда он достал из рюкзака тактический фонарь «циклоп». Световое пятно выхватило кусок бетонной стены в мокрых потеках. Бывший десантник принялся «нарезать пирог» темноты лучом фонаря. Если там есть охрана, с первого выстрела в него не попадут, он уйдет из-под обстрела.
Но темень непроглядно молчала.
От вспышек света рябило в глазах.
Наконец он убедился, что тоннель пуст, и включил фонарь в режим постоянного освещения. Длинная бетонная труба уходила в даль, стены лоснились плесенью, на полу хлюпала вода. Ход становился все шире, и вскоре Игорь вступил в большое помещение, из которого в разные стороны уходили три коридора. Развилка. Богатырский камень. «Направо пойдешь – коня потеряешь…».
Игорь пошел направо.
Коридор сужался, то расширялся, стены все больше сырели, дышалось тяжело, тело покрылось потом. Наконец тоннель закончился низкой дверцей. Игорь толкнул ее, но дверь не поддалась, она не была заперта, но странно пружинила, словно бы что-то мягкое удерживало ее с другой стороны.