Коронавирусом в мире заразились уже 40 миллионов человек — это число сопоставимо с населением целой страны, такой как Украина, Польша или Канада. В России каждый день фиксируют новые рекорды по числу заболевших и по числу умерших от COVID-19. Почему это происходит, означает ли это, что вирус стал злее, какие симптомы у болеющих и уже выздоровевших пациентов пугают врачей и вирусологов больше всего и помогут ли нам вакцины? На эти и другие вопросы «Ленте.ру» ответила доктор биологических наук, профессор Школы системной биологии университета Джорджа Мэйсона (США), главный научный сотрудник медико-генетического научного центра РАН Анча Баранова.
Повторные заражения
«Лента.ру»: Что происходит с вирусом, почему сейчас везде фиксируется серьезный рост заражений? Это вторая волна?
Анча Баранова: В странах, где имеется выраженная сезонность климата, пик заболеваемости острыми респираторными инфекциями выпадает на осень-зиму. Так происходит с гриппом, ОРВИ, так же случилось и с коронавирусом. Летом, когда было жарко и сухо, в России передача вируса немного притихла. Сейчас опять начала расти.
Если сейчас для вируса сезон, самое благоприятное время, значит ли это, что он агрессивнее, что тяжелых больных будет больше?
Когда больше людей болеет — соответственно, и в больницы попадает больше. Плюс когда летом ситуация была более-менее спокойной, тестировали много бессимптомных — просто потому, что на всех хватало тестов. А сейчас снова тестов мало, поэтому проверяют в основном серьезно болеющих. Из них большее количество попадает в больницы, а там некоторые и на «вентиляторы» (ИВЛ). То есть ухудшение статистики может быть связано именно с этими факторами, а не с изменением патогенеза вируса. Сейчас самый главный вопрос, который решается, — насколько стоит бояться повторных инфекций.
Многие врачи говорят, что такие случаи крайне редки. Известно ли, от чего зависит повторное заражение? Ему подвержены все переболевшие или есть какие-то группы риска?
Просто сейчас у нас критерии для регистрации повторных инфекций очень жесткие. Первый случай заражения должен быть не просто подтвержден тестами — вирус должен быть секвенирован. Если этот человек повторно заболел, то второй вирус тоже должен быть секвенирован. И эти две нуклеотидные последовательности вируса нужно сравнить и показать, что они разные, то есть что второе заболевание — это не продолжение первого.
Но ведь у большинства людей вирус не секвенирован. Это делается примерно у одного из десяти тысяч. А без этой процедуры невозможно доказать, что была повторная инфекция. Только лишь тестами ПЦР это не доказывается, так как результаты могут быть и ложноположительными, и ложноотрицательными.
Сейчас обсуждается новость из Голландии: от ковида умерла женщина после повторного заражения. Это позиционируется как первая смерть среди реинфицированных. Правда, пациентка болела еще и лейкозом. Но можно ли сказать, что повторные заражения более опасны?
В США, например, был другой случай, когда пожилой человек легче перенес повторное заболевание ковидом. В Сингапуре официально зафиксировано реинфицирование без симптомов.
Для пациентки в Нидерландах изначально лейкоз служил отягчающим фактором. Даже при первом заражении ковидом лейкоз ко всем рискам погибнуть добавлял еще 30 процентов. Только на основании голландского случая нельзя делать вывод, что повторное инфицирование переносится более тяжело.
Нужна статистика о том, как протекает вторичное инфицирование, только тогда ученые смогут что-то сказать. Я думаю, что за осенний сезон у нас появятся такие данные.
Есть какой-то минимальный срок, когда выздоровевшие от ковида точно могут не опасаться снова заболеть?
Мы до сих пор не очень хорошо понимаем, какова сила и устойчивость противокоронавирусного иммунитета у перенесших ковид и насколько это зависит от индивидуального состояния человека. Была работа ученых, в которой они измеряли наличие «работающих» антител у выздоровевших.
