Однажды мне случилось приютить под своей крышей настоящего метиса-латиноамериканца. Нет, это не было связано с чемпионатом по футболу, когда таких было в городе полно. Этот вырос в моём же городе, так как был рождён в России русской матерью от отца-южноамериканца (курортный роман и всё такое).
Свалился он мне на голову по протекции одной общей подруги. Было это в середине лета. Появился он не просто так, а с постелью и одеждой: его вышибли из дома. Из путаного рассказа, насыщенного животным страхом за свою судьбу, я установил, что после кончины матери он остался на попечении дяди с тётей, а ныне тётка по какой-то там причине решила, что быть ему в этом доме нельзя больше никогда. Изгнан он был под угрозой суровой физической расправы. И, так как раньше он и не помышлял о смене жилья, ему срочно надо найти какой-то недорогой вариант, а пока ищет - у кого-то остаться на пару дней.
Я, решив исполнить заповедь "раздели кров свой с сирым и смятенным в годину несчастья", дозволил ему остаться на пару дней. Раньше я видел его на творческих квартирниках, приблизительно знал его как романтика и "мачо". Вблизи же оказалось, что мачо усиленно прикрывает внешним образом ворох детских комплексов и иллюзии, к которым явно следовало бы приложить таланты психиатра: смерть матери очень негативно сказалась на устойчивости его сознания. Родные к его странностям относились в духе "ты что, ПСИХ?! Веди себя нормально, а то положим в дурку!", ну а ему, самолюбивому, в дурку ой как не хотелось.
Вечерами мы много, очень много говорили о всякой религиозной философии и эзотерике - его тянуло в это как магнитом, вопросы сыпались один за другим, и я отвечал всем, что успел вычитать за семь лет из дебрей Интернета и свёл в некое подобие системы. Я усиленно убеждал его, что случившееся далеко не худшее в жизни, и ему следует спокойно и уверенно проявить свои мужские качества, сообразно тому виду, который он на себя напускал.
По счастью, мы проводили вместе не целые дни: между завтраком и ужином мы отправлялись на работу. Так как герой истории трудился продавцом-консультантом в крупнейшем торговом центре города, то внешности своей он уделял большое внимание: тщательно мылся, был чисто выбрит, отчаянно умащал себя дезодорантом и носил глаженую белую рубашку. Однако это вот и было, пожалуй, главной проблемой: как его естественный запах, так и искусственный аромат, которым он пользовался, создавали вместе убийственно пронзительное амбре. Кого он этим пытался очаровать, было для меня загадкой.
Первый раз ему не удалось отыскать себе приличное жильё: отысканная квартира находилась в абсолютно незнакомом ему районе, да ещё и далеко от транспортных артерий города. Но он собрал волю в кулак - при моей деятельной поддержке - и нашёл-таки себе то, что его удовлетворило. И исчез из моей жизни навсегда. Рассыпаясь в благодарностях и называя меня святым человеком.
"Святой человек", спровадив гостя, утёр со лба пот. И нервно установил себе на один вечер онлайн-игру, в которой проводил время в один из самых неустроенных периодов своей жизни, когда в студенческие годы было абсолютно непонятно, на какую бы тему сочинить дипломный проект, и какой предмет из изучаемых наиболее привлекает. И когда внезапно оказалось, что почти все друзья проводят время с кем угодно, но не со мной - я так ушёл в свои дела, что и не думал кого-то приглашать ко встрече... Чувства, которые я испытывал тогда, были схожи с теми, которые принёс с собой мой гость. По счастью, они выветрились достаточно быстро, вместе с едуче приторным ароматом его дезодоранта...
Но с тех пор я очень пренебрежительно рассматриваю все призывы "европрогрессоров" впускать в свой дом мигрантов и делить с ними радости и горести во имя мультикультурализма и христианского смирения. И столь же неодобрительно - все прогнозы алармистов о новом великом переселении народов во славу трудовой миграции и спасения от опасных климатических подвижек. Видимо, я слишком интроверт, чтобы мириться с таким чужеродным бардаком! Ещё - мне, однако, изрядно повезло, что парень был смирный как овечка и честно трудился на своём месте, за которое очень держался. А не следовал примеру многих беженцев, нахально проедающих пособия и требующих предоставить им блага цивилизации не хуже, чем на покинутой родине, а лучше - как в рекламных проспектах из комфортабельных столиц.