Вот с чем точно не смогу согласиться в политической программе наших либералов, так это с их требованием для себя особого статуса. Сегодня о статусе моральном, хотя они считают, что во всем должны иметь исключительные права, в том числе, и процессуальные.
Сравните реакцию на два печальных события. 2 октября трагически погибла Ирина Славина. Что либералы про нее понаговорили, не будем даже перечитывать. Допустим, что это они на эмоциях. Здесь важнее, что ни слова хотя бы чуть в сторону от вектора их пропаганды сказать было нельзя. Даже в целом про журналистов и даже не упоминая светлых имен.
Там как раз 6 октября бывшие кондрашовские СМИ стали государственными. И я написал комментарий о том, что это честно, и что люди должны знать, кто издатель каждого СМИ и чью позицию оно может выражать. Пнул легонько сотрудников государственных СМИ, которые хряпают из корыта, но не голосуют за поправки к Конституции. И написал, что негоже журналистам, втихаря получающим деньги из-за бугра, скрывать это и называть себя независимыми. А надо показать доходы, заплатить налоги и честно предупредить читателя, зрителя и слушателя, за чей счет банкет. Ну, еще напомнил, что сила не в деньгах, а в правде.
Ой, что тут началось. Кричали, как на картине Мунка. Не все, конечно. Большинство коллег меня поддержали. Но даже среди поддержавших нашлись моралисты, сказавшие, что написано верно, но не вовремя. Кстати, я прислушался (я же вообще грешу тем, что слушаю, а не только говорю, и постоянно сверяю свои моральные ориентиры с тем, что мне говорят) и замолчал на три недели. Молчал бы и еще, а, может, и вовсе не вернулся бы к этой теме, но тут случилось второе печальное событие.
21 октября умер о. Дмитрий (Смирнов). И те же самые люди стали лить грязь на покойного. Не буду цитировать, что писали, потому что не хочу тиражировать эту мерзость. Обратите внимание: я кому-то возражал, но ни разу не сказал, что оценивать о. Дмитрия нельзя или что это не вовремя. Спорил только по существу, причем не отводил аргументов (хотя часто покойного хулили и без аргументов вовсе), а только высказывал свою оценку его трудов земных.
Но мне не нравится, что можно говорить гадости об усопшем священнике и нельзя ни единым словом усомниться в непогрешимости самоубийцы. Это не просто двойной стандарт. Это уже особый моральный статус, который требуют для себя либералы.
Об особом процессуальном статусе либералов скажу в другой раз. Потому что пока выслушиваю, как они требуют, чтобы Ходорковский был вне подозрений, и ради этого готовы оспорить процессуальные принципы, известные еще римскому праву.