Я никогда не упускала возможности увязаться в какую-нибудь поездку со взрослыми, неважно куда и с кем, главное – оказаться в гуще какой-нибудь движухи. Взрослым приходилось шифроваться, скрывая от меня план предстоящих поездок, тем самым вынуждая меня, трехлетку, становиться ещё более внимательной и наблюдательной к их поведению и разговорам.
Эта история могла бы не случиться, если бы однажды зимой бабушке удалось незамеченной уехать из деревни помогать семье старшей сестры, которая занималась овцеводством. Это большое хозяйство называлось у нас гурт.
Пока я там возилась с овечками и ягнятами, бабушке удалось незамеченной уехать за чем-то с гурта в лес. Обнаружить её отсутствие я не успела, потому что в продолжительность этой поездки внес коррективы настоящий серый волк, получивший отличный шанс сытно покушать, если бы не конь, вовремя почуявший приближение хищника.
В этот полный драматизма день в опыте маленького ребенка впервые появилось осознаваемое чувство страха. Оказалось, что, волк живет не только в сказке, но может быть где-то совсем рядом, он зверь, и аппетит у него соответствующий положению – т.е. зверский. Слушая рассказ бабушки, я очень ярко представляла картину этого захватывающего события.
Вот конь, который спокойно стоял в лесу и который вдруг начал сильно беспокоиться, ржать и бить копытами. Вот бабушка, которая быстро поняла, что надо валить из леса. Вот инстинкт самосохранения, который изо всех сил гонит коня вместе с бабушкой в сторону гурта.
А вот и он страшный серый волк.
Дальше – самый ужас.
Когда расстояние между хищником и его добычей сократилось до длины одного прыжка, лес вдруг закончился и показались постройки гурта. В тот день удача была на стороне бабушки - покинуть лес волк не решился. До самого дома всю дорогу бабушка дико кричала не своим голосом. Да так, что обитатели гурта ломали голову: зачем в лесу так громко и фальшиво петь.
После этой истории в семье появилась новая игра под названием "Я - серый волк". Я просила дядю становиться серым волком и догонять меня. Дядя делал страшный оскал, оттопыривал пальцы и начинал медленно направляться в мою сторону хрипло и протяжно завывая: "Я серый во—о-о-о-олк!" Я с визгом убегала, но серый волк всякий раз догонял меня и почти съедал, по крайней мере, точно делал вид, что хочет съесть. И тогда мне действительно казалось, что моей короткой жизни пришёл конец, становилось страшно, и я начинала плакать. Спасать меня прибегала бабушка. А дядя, оправдываясь, удивлялся: зачем я снова и снова прошу его поиграть в серого волка, если все равно каждый раз плачу.
Когда мне исполнилось пять лет, я получила роль Красной шапочки. Бабушка сшила белый передник со сказочно красивыми кружевами, сделала подходящую шапочку. И вуаля - артистка в шикарном наряде готова была покорять сердца зрителей сельского клуба. Спектакль благополучно подходил к финалу, волку оставалось только съесть Красную шапочку, но, когда этот зверь направился в мою сторону, у меня в голове вдруг сработал старый механизм и я, забыв про роль, с криком убежала со сцены. Так мой позорный дебют на подмостках сельского клуба дал благодатную почву для первого ростка комплекса неполноценности, а зачатки актерских способностей спрятались за страхом выступления перед взрослыми людьми. Долго сидеть без дела эти зачатки не стали и нашли для своего проявления менее притязательную и более благодарную публику – моих учеников.
Так я стала училкой.