Старый, тертый зек проводит свой первый день на свободе. Гуляет по городу, все ему очень нравится: женщины красивые ходят, мужики разнообразно одетые, все без бирок на груди, машины едут – и ни на одной нет решёток на окнах, дети веселые, солнышко светит... вдруг видит в песочнице девочку, играет совочком, банты огромные, глазищи в пол-лица, улыбка светлая, вся такая хорошенькая... тепло стало у зека на душе, наклонился он и ласково сказал:
– Что, падла, тащишься?
Этот анекдот я рассказываю своим ученикам, когда меня начинают убеждать, что теперь никто не думает ни про какие правила этого русского языка, каждый говорит и пишет так, как ему удобно, особенно в интернете, там вообще никаких правил нет. Вот и этот матёрый зек привык общаться с корешами на том куцем огрызке русского языка, который, конечно же, имеет место в нашей жизни, но нельзя же делать этот квази-язык общеупотребительной нормой?
Правда, однажды мне попался оппонент, который продемонстрировал богатство «блатной музыки» на классическом примере. С самого начала урока было понятно, что меня ждёт сюрприз – время от времени сидящие впереди оглядывались, кивали головами, словно приглашая кого-то, и парень встал и сообщил:
– Вот Вы нападаете на блатной жаргон, а я списал слова у кента, хотите послушать, только не наизусть?
И он прочитал:
Жужжать иль не жужжать?
Во, бля, в чём заморочка!
Не в падлу ль быть
отбуцканным судьбой
Иль всё же стоит дать ей оборотку,
Мясню захороводить
и непруху
Расшлёпать? Завести хвоста.
Отъехать.
И просекать, как этим
рвёшь браслеты,
Что повязали ливерку твою
С мориловкой, сосаловкой, Загибом
Петровичем. Вот финиш.
Дуба дать.
Вернее, закимать. И сечь сеансы?
Вот и трандец.
Какой приход накроет,
Какие я галюники словлю,
Когда на ногу
бирку мне наденут?
Класс довольно хохочет – уели учителя, поставили на место, пусть особо не выступает, а я с удовольствием использую этот поворот события для того, чтобы продолжить дискуссию и объяснить, что русский язык настолько богат и при этом щедр, что позволяет существовать и языку литературному, и лексике бюрократической, называемой изящно «официально-деловой» – кто не помнит эти невероятные обороты: «Справка. Дана настоящая в том, что…» Почему она настоящая? А следующая будет ненастоящей? И в чём – в том? Что за язык? А это канцелярит!
А есть в языке и разговорная лексика, и будет дико, если ты к своей девушке обратишься со словами: «Примите уверения в совершеннейшем почтении…» Или произнесёшь, когда она запустит в кота тапочкой: «О как убийственно мы любим, как в бурной слепоте страстей мы то всего вернее губим, что сердцу нашему милей!»
Но я убеждён, что нормальная девушка не воспылает к тебе чувствами, если ты ей скажешь: «До тебя одна шняга подкатывала, а ты реальная, уважаю! Если без лишнего базара и вату не катать порожняком, то могу сказать одно - короче..., я тебя того... люблю и маслать без поводу про меня тебе никак не катит, будем жить в моей хазе, и это я сказал».
А когда мои оппоненты становятся особенно агрессивны, я прошу остановиться и выслушать меня внимательно, только один пример, когда нарушение правил языка может привести к катастрофическим последствиям прежде всего для самого говорящего:
– Вот смотрите, даже ничтожное изменение в употреблении предлога – господи, вроде такая ерунда, предлог – может привести к непредсказуемому результату. Например, не все ли равно, если ты скажешь: «Я дал ему в морду», – или «Я дал ему по морде» – результат одинаков, правда?
А вот будет ли результат тоже одинаков, если ты вместо фразы «Я дал ему по попе» – скажешь: «Я дал ему в попу»? Ведь отношение ваших друзей к тебе после такого высказывания может резко измениться, да и друзей можно потерять, а?
Класс замирает, а потом восторженно ржёт – по-другому это не назвать. Да, забыл напомнить, что я работаю учителем в колонии общего режима, и мои сражения за грамотность происходят ежедневно. Велик наш язык и многое терпит!