Армия Российской империи в начале двадцатого века была одной из самых многочисленных. В мирное время там служило почти полтора миллиона солдат и офицеров.
В 1914 году эти «войска мирного времени» удалось развернуть сначала до пяти, потом и вовсе — до семи миллионов человек (возможно, и более)! Правда, был один нюанс: непосредственно на фронте находилось меньшинство.
Это было связано как с недостатком снаряжения, так и с банальной необходимостью держать резервы «про запас». Кроме того, это была уже нормальная ситуация: на одного бойца-фронтовика приходилось несколько «резервистов» и «членов обслуживающего персонала».
В ходе Гражданской войны «красным» удалось нарастить численность своих вооруженных сил до пяти миллионов человек! Произошло это не сразу и не вдруг, но постепенно. Тем более, что советскому руководству приходилось преодолевать сопротивление «военной оппозиции», склонной к партизанщине.
Однако, немалая доля этих войск обладала довольно низкой боеспособностью и/или надежностью, что вообще характерно для Гражданской войны. Многие такие части использовались большевиками для контроля над тылом, но не на фронте.
А что было у белых, сколько они могли выставить бойцов на фронтах, в период наивысших успехов?
За «точку отсчета» стоит взять 1919 год, когда белогвардейцы добились наибольших успехов и взяли под контроль обширные территории, плюс хоть как-то пытались координировать действия, признав власть Колчака на востоке и Деникина на юге.
Стоит отметить, что цифры «максимальной белой мобилизации» попадаются самые разные: от 300 тысяч до миллиона с лишним. Откуда такой разброс, спросите вы?
С одной стороны, надо видеть разницу между войсками на фронте и мобилизованными крестьянами/тыловиками/бумажными бойцами.
К примеру, общая численность врангелевских сил в Крыму составляла порядка 300 тысяч солдат и офицеров. Но на фронте, в период с весны по осень 1920 года, находилось от 25 до 50 тысяч бойцов. Все остальные — в тыловых учреждениях, в военных лагерях, в госпиталях. Некоторые бойцы были ненадежны, так как являлись вчерашними красноармейцами, посылать их в бой немедленно было делом опасным. Было много раненых и больных. Кроме того, у белых тоже была «проблема ненадежного тыла».
С другой стороны, это весьма «пропагандистский» вопрос. И красные, и белые в ходе Гражданской войны всегда стремились преувеличить численность противника. Ну а что? И побеждать «полчища» приятно, и проигрывать «ордам» — не так обидно.
«Число только штыков и сабель во ВСЮР к концу июля определяется до 85 тысяч в октябре (максимальная численность за всю войну) — около 150 тысяч на фронте и в тылу...» (с) С.В. Волков. Трагедия русского офицерства.
Здесь стоит отметить и еще кое-что: успех белым армиям в 1919 году сопутствовал все же «неодинаково». В первой половине года наступали колчаковские части, находясь на пике численности. Затем, после ряда поражений, их численность начала резко снижаться.
С югом же, наоборот: «расти» деникинские войска начали с лета 1919 года, так как брали под свой контроль все новые и новые регионы.
Про Колчака очень часто говорят, что ему удалось мобилизовать не то 500, не то даже 700 (!) тысяч человек. Но на фронтах, как минимум, ситуация была несколько иной:
«Выполнение операции возлагалось на три отдельные армии, руководимые непосредственно штабом адмирала Колчака: Сибирская армия генерала Гайды в количестве 52 000 штыков и сабель при 83 орудиях была уже сосредоточена на Вологодско-Вятском направлении, примерно на полпути между Глазовым и Пермью; западная армия генерала Ханжина в количестве 48 000 штыков и сабель, при 120 орудиях развертывалась на фронте Бирск — Уфа; оренбургские и уральские казаки — 11 000–13 000. Всего противник располагал 113 000 бойцов при свыше, чем 200 орудиях...» (с) Н.Е. Какурин, И.И. Вацетис. Гражданская война. 1918–1921.
То бишь, опять — один воюет, несколько — в тылу. Этому, опять же, способствовали такие факторы как нехватка оружия, необходимость готовить свежие части, проблемы со снабжением, гонор атаманов (которые не желали помогать Колчаку, предпочитая охрану собственных вотчин).
Получается, что в 1919 году совокупная численность белых войск на всех фронтах вряд ли превышала 250 000 — 350 000 человек. Это если учитывать «северо-западников» Юденича и Северную армию Миллера. Северо-Западная армия не превышала 20 000 человек, Северная — 50 000. Правда, «северные» были очень слабы в военном отношении: там было мало офицеров. При цифре в 300 000 «фронтовиков» вполне логичной выглядит цифра в 700—800 000 «тыловиков».
Тут стоит отметить, что цифра в 300 000 выглядит довольно солидной для Гражданской войны, если мы считаем боевой элемент. В конце концов, «пятимилионные большевики» тоже держали большую часть сил в тылу (и 5 миллионов собрали только ближе к концу Гражданской). Сорокатысячный Чехословацкий корпус свергал в 1918 году советскую власть «от Поволжья до Владивостока».
Другое дело, что «голые цифры» в этом конфликте не решали: решал кадровый состав частей, решали лозунги, решал психологический настрой, решали снабжение и мобилизационные возможности. И колебания этих факторов порой были важнее численного преимущества.
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем You Tube канале. Читайте также другие мои каналы на Дзене:
О фильмах, мультиках и книгах: Темный критик.
О политоте, новостях, общественных проблемах: Темный политик.
