Холодный октябрь 2007 года, лагерь строго режима в Башкирии, тягостное ощущение неопределённости будущей жизни и раскаяние за совершённые поступки.
Где я простыл? Конечно же, на проверке. На улице дождь и холодный пронизывающий ветер, а на теле только хиленькая летняя роба, да форменная кепка на голове. До 15 числа ещё шесть дней и перехода на зимнюю форму одежды не было, а надеть что-то ещё, помимо того что положено – нельзя.
Второй день жар и кашель, лечусь чесноком и чифирем, больше ничего нет, а в санчасть не водят, да и там только сунут градусник и дадут две таблетки (разломав одну пополам) часть от простуды, другая от кашля.
К вечеру совсем поплохело, потом сказали, что температура была за 40, когда вызвали дежурного врача, сказав, что надо посмотреть одного из контингента.
До отбоя «дотянул» с трудом, упал в холодную постель не раздеваясь и попытался согреться хотя бы так. Сон не шёл, было только тяжёлое ощущение какого-то забытья, всё казалось не реальным и зыбким. Что произошло дальше, помню совершенно отчётливо и до сих пор во всех мелочах.
От безысходности и болезни стал молиться, бормотал что-то несвязное поначалу, шептал всё, что считал нужным и просил бога об излечении. Я не знал ни одной молитвы, но делал это искренне и с надеждой.
Вероятнее всего я уснул, потому что произошедшее дальше, не могло быть реальностью, хотя воспринималось это именно так.
Я увидел себя сверху, лежащего на железной койке, укрытого одеялом с головой, молящегося. Были отчётливо слышны фразы – бог помоги, прошу тебя, молю тебя. Вокруг была сплошная пустота, но ощущения одиночества не было. Через несколько минут я рассмотрел огромного старца в длинных бесформенных одеждах тёмно-серого цвета. Сам он сидел, а моя кровать стояла у него на коленях. У него были длинные волосы ниже плеч цветом его одежд, серое лицо с морщинами и чёрные глаза. Он внимательно смотрел на меня сверху и слушал.
Сознание моё разделилось. Одной частью я ощущал себя лежащим в холодной постели с молитвами на устах, другой – я был вне тела, и моя душа видела происходящее со стороны.
Продолжая истово молиться и всё больше погружаясь в транс, вызванный болезнью, я услышал разговор. Говорили двое, причём второй говорящий был таким же старцем, как и первый, но в белых одеждах и с белыми волосами. Они сидели рядом и вдвоём смотрели на меня.
Он спрашивал, почему этот больной человек молится не тому, кто покровительствует и держит его жизнь в своих руках, а тому, кто не имеет власти над ним? На что первый старец отвечал, что люди не знают порой своей сути и принимают истину не такой, какая она есть.
Кто они были? Всевышний и Сатана? Ангел и демон? Я молился богу, а за мою жизнь был в ответе кто-то другой?
Было ли произошедшее дальше чудом или обычным совпадением? Я не знаю. Сотрудник администрации, при ночном обходе обративший внимание на стонущего во сне заключённого, стал будить его, потом позвонил в дежурку. Дежурный помощник начальника колонии не откладывая до утра, позвонил лагерному врачу, тот оказался на месте и был трезв. Без всех этих небольших случайностей я не дожил бы до утра, это я знаю точно. Но до сегодняшнего дня я так и не понял – кому я молился, и кто спас меня в ту холодную октябрьскую ночь?