На Дальнем Востоке имя Фридольфа Гека хорошо знают и помнят. Да и как забыть, если оно на географических картах этих мест, в названиях улицы и рыбоохранного судна. Но фигура этого удивительного и многогранного человека, невероятно много сделавшего для своей страны, имеет всероссийский масштаб.
Родина Фридольфа Гека - Российская Империя. Родившись на западной ее окраине — на маленьком лесном хуторе в Финляндии – и, обойдя на шхунах и китобойных судах весь мир, он связал свою жизнь с самыми дальними ее восточными берегами – краем России и краем земли.
Что повлияло на этот выбор, сказать трудно. Наверняка, сыграли роль и красота этих мест, и первозданность природы, и ее невероятные богатства. Возможно, масштаб личности требовал и соответствующего масштаба деятельности, а эти бескрайние просторы и щедрые недра нуждались в освоении и защите. А, может быть, ему просто стало «за державу обидно». Ведь первая встреча в 1857 году с дальневосточными берегами совершенно потрясла уже поплававшего по морям двадцатилетнего Фридольфа.
Когда промысловое судно «Граф Берг», на котором двадцатилетний Гек служил гарпунером, подошло к Шантарским островам, он увидел землю, пылающую в огне. Сначала Фридольф решил, что бушует лесной пожар. Но оказалось, это американские китобои вытапливали китовый жир. Они давно хозяйничали в этих краях: бесконтрольно били китов и котиков, рубили мачтовый лес для костров.
Все, кто читал роман американского классика Германа Мелвилла "Моби Дик или белый кит", знает, что это был за промысел. Один из русских морских офицеров, служивший на Охотском море, утверждал, что американские китобои за 1847-1861 годы получили продукции из добытых в русских водах китов на сумму 800 млн. долларов. В то время цена китового жира была 30—40 долларов за баррель и 70 центов за фунт китового уса. В Охотском море ежегодно вело промысел не менее ста иностранных судов, каждое из которых получало за сезон не менее 1 тысячи баррелей жира и не менее 9600 фунтов уса. Китовый жир был тогда очень востребован в качестве горюче-смазочного материала: им освещали города и использовали для смазки частей паровозов. А китовый ус благодаря гибкости, упругости и прочности использовался в тех же целях, в которых сегодня применяют сталь и пластики.
Но прошло еще немало времени и случилось много самых разнообразных – героических и трагических – событий, прежде чем Фридольф Гек взял на себя тяжелую и почетную обязанность – защитить этот край от браконьеров и контрабандистов.
Начало биографии
Трудолюбие и бесконечное упорство – эти качества обычно называют национальными чертами финского характера и, видимо, они помогли Фридольфу Геку стать тем, кем он стал. Он родился в конце 1836 года в обедневшей дворянской семье. После смерти отца она полностью разорилась, мать с детьми вынуждена была переехать в портовый город Або (Турку), который называли западными воротами страны. И ворота распахнулись перед мальчиком с глухого лесного хутора. Он оказался совершенно очарован морскими просторами и парусными судами. Часами мог стоять в порту, наблюдая за прибытием и отходом шхун и бригов. Его заметили, и 18 мая 1848 года зачислили кают-юнгой на бриг «Ольга». Так в одиннадцать с половиной лет началась морская биография Гека, полная тяжелого труда и дальних странствий. Рассказать о ней можно лишь пунктирно: побывал в портах Германии, Франции, Англии, Италии, участвовал в переходе к берегам Южной Америки. Потом учился – получил образование штурмана.
В 1857 году Гек был принят гарпунером на китобойное судно «Граф Берг» Российско-Финской компании и отправился в Охотское море, где до сих пор хозяйничали американцы, японцы, норвежцы, а российский китобойный промысел только начинал зарождаться. Китов тогда добывали со шлюпок, оснащенных небольшими пушками и ручными гарпунами. Труд гарпунера требовал недюжинной силы и выдержки, был очень тяжелым и очень опасным, но за три года на Дальнем Востоке Гек стал опытным китобоем. Затем еще два года в дальневосточных морях, теперь уже в качестве штурмана на бриге «Амур».
В 1863 году, вернувшись в Финляндию, Фридольф Гек сдал экзамены на шкипера и до 1868 года плавал на различных судах в Атлантике, Индийском и Тихом океанах.
Освоение новых земель
А пока он плавал по морям и океанам, в Империи происходили серьезные изменения – либеральные реформы, революционные брожения, освоение новых земель... И на Дальнем Востоке Приморские и Амурские земли, перешедшие в 1856 по Айгунскому договору России, ждали новых поселенцев. И не только казаков и крестьян, а предприимчивых и активных людей разных профессий и национальностей. Был разработан план, по которому переселенцы должны были начать обживать эти края и осваивать их богатства. А поскольку губернатором Приморского края стал финн Иван Фуругельм, а переселением руководил его брат – Гаральд Фуругельм, то осуществление плана началось с торгового судна «Находка», доставившего в 1868 году первых переселенцев из Финляндии. Вторая группа прибыла на бриге «Император Александр II». Капитаном этого судна был вольный шкипер Фридольф Гек. Но этим его миссия не ограничивалась.
Дело в том, что люди, отважно отправившиеся с ним на другой конец света, были отнюдь не сборищем лихих авантюристов и отчаянных предпринимателей, ими владели высокие идеи социального равенства. Им казалось, что на новых землях они смогут создать социально справедливое общество. Движение называлось «Финляндский коммунистический эксперимент», входили в него люди разных возрастов и профессий: студенты, философы, фармацевты, инженеры, несколько рабочих. Фридольф Гек, как практик и человек хорошо знакомый с Дальним Востоком, был выбран его руководителем. Поэтому он лично поехал в Петербург за финансированием проекта. «Ввиду существенной важности предлагаемого финляндским уроженцем Фридольфом Геком предприятия» ему выдали заем в 30000 серебряных рублей без процентов сроком на десять лет, на который он и приобрел судно.
Плавание было тяжелым (шторма, ураганы, цинга), долгим (девять месяцев) и почти кругосветным: из-за ограниченности средств Гек не мог провести судно через Суэцкий канал (проход по нему был платным), поэтому путь пролегал вокруг Африки. Осенью 1869 года 54 человека (почти половина из них были женщины и дети, в том числе грудные) наконец прибыли в бухту Находка, а затем поселились в заливе Стрелок.
Места показались райскими: красивая бухта, обилие пахотной земли, тайга с ее дарами (дикий виноград, орехи, лимонник, грибы), прекрасная охота - лесные козы и изюбры (правда, водились и тигры с медведями), рыбалка. И даже оставленные китайцами постройки. Правда, они были полуразрушенными, поэтому первая зимовка оказалась тяжелой. Переселенцы замерзали и голодали – запасов пищи едва хватило до весны.
Гек, создавая колонию, рассчитывал, что основным способом их существования будет китобойный промысел. Но первый год оказался неудачным.
Лейтенант (в будущем адмирал) Борис Карлович Де-Ливрон и товарищ брата Гека — Яльмора – по Морскому корпусу, побывав на борту «Императора Александра II», оставил яркое и ироничное описание и самого судна, и его командира и команды: «Самый бриг представлял собой деревянный ящик с бортами, едва похожими на корабль. На баке этого брига помещался большой чугунный котел, в котором команда вываривала китовый жир. Командиром был вольный шкипер, брат Гека; это был настоящий обветрившийся морской волк с сиплым голосом; когда с ним говорили, то казалось, что его ответы шли откуда-то из-под киля, а не от него. Весь комплект команды доходил численностью до 60 человек, все были профессора в очках, студенты, рабочие и несколько женщин с повивальной бабкой включительно». Столкнувшись с первыми неудачами и поняв, как тяжел хлеб китобоя, команда взбунтовалась, наотрез отказавшись заниматься этим промыслом. Никакие уговоры Гека не помогли.
Но и с сельским хозяйством у философов и инженеров дела не заладились: урожай овощей оказался небольшим. А вскоре надо было начинать возвращать полученную ссуду. Тогда переселенцы решили заняться добычей золота на острове Аскольд, но и этот труд оказался слишком тяжелым. В общем, один из самых первых экспериментов по построению коммунистического общества на отдельно взятой территории сорвался. Переселенцы потихоньку разбежались. В мае 1871 года их земли снова вернулись в государственное владение, а общество прекратило свое существование.
В счет уплаты долга Фридольф Гек передал бриг «Император Александр II» в состав Сибирской флотилии. И остался не только без соратников, но и без судна. Но он был не из тех, кто сдается и опускает руки, поэтому вскоре принял командование китобойной шхуной, а заработав некую сумму денег, приобрел старую шхуну «Морская корова» — свое первое собственное судно.
Нападение хунхузов
Хотя колонисты разъехались, дом Гека по-прежнему находился в заливе Стрелок. Он обзавелся семьей, успешно ловил рыбу, перевозил грузы. Жизнь, казалось, налаживалась. Вскоре он познакомился и подружился с другим удивительным и ярким человеком — бывшим политкаторжанином поляком Михаилом Ивановичем Янковским, служившим управляющим золотыми приисками на острове Аскольд. Янковский предложил Геку перебраться в бухту Сидеми на западном берегу Амурского залива, где собирался разводить лошадей, а Гек мог продолжить свой китобойный промысел.
Осенью 1878 года Гек с семьей перебрался в Сидеми, а в начале июня 1879 года, забрав с Аскольда Янковского с женой, привез и их. Но по прибытии они увидели страшную картину. На поселение напали хунхузы, разграбили и сожгли только что возведенные постройки. По всей усадьбе лежали трупы рабочих, скот был угнан. Но самое страшное ждало Гека в доме: тело жены висело на крюке для лампы, а шестилетнего сына хунхузы увели с собой.
Гек преследовал бандитов, но догнать не смог. Потом надеялся, что ребенка забрали, чтобы получить выкуп, но и этого не случилось. Еще долгие годы он пытался найти своего мальчика, но... в жизни счастливые окончания драматических историй случаются реже, чем в приключенческих романах.
Гек и Янковский, выстроивший в Сидеми дом-крепость, стали воевать с хунхузами. Вскоре у местных жителей даже распространились легенда, что Гек обезумел, дни и ночи сидит на своем мысу и бьет прямо в глаз всех проплывающих мимо бандитов. А Янковского прозвали «четырехглазым», так как он удивительно метко стрелял на скаку – и вперед, и назад. И в тигров, и в бандитов. И хотя банды хунхузов еще много десятилетий хозяйничали в этих краях, Сидеми они стали обходить стороной.
Это были совершенно удивительные люди – бесстрашные, умные, невероятно трудолюбивые, ответственные за то, что их окружает. Когда я думаю о них, мне вспоминаются строки Гумилева: «Мы рубили лес, мы копали рвы, вечерами к нам приходили львы, но трусливых душ не было средь нас, мы стреляли в них, целясь между глаз». Правда, вокруг бродили не львы, а тигры, но они были не менее опасны.
Хунхузы ( краснобородые) – шайки китайских разбойников из Маньчжурии. Они занимались вымогательством, торговлей опиума, разбоем, похищением людей с целью выкупа, пиратством и прочими противозаконными деяниями. Банды состояли из беглых китайских солдат, крестьян, деклассированных элементов и русских каторжников. Иногда отряды хунхузов насчитывали до тысячи человек.
Гек еще какое-то время успешно зарабатывал на жизнь добычей китов и перевозками грузов, женился на казачке… и у них родилась дочь Елена. А Янковский развивал свое хозяйство и... занимался научной деятельностью! Потом к ним присоединился еще один успешный предприниматель Юлий Иванович Бринер - немец из Швейцарии, тоже очень много сделавший для этих мест.
Эти деятельные люди не только осваивали и охраняли эти места, за очень короткий срок они сумели нарастить здесь заметный культурный слой.
Янковский создал оленье хозяйство в 700 голов, плантацию женьшеня, табун из 600 лошадей. Он открыл и описал более 100 видов насекомых, птиц и растений. Его имя присвоено более чем 20 видам птиц, бабочек и жуков: овсянка Янковского, лебедь Янковского, жужелица Янковского, осока Янковского… Собрал гербарий растений окрестностях р. Сидеми. И это только малая часть всего сделанного им. К сожалению, судьба его потомков и всех его свершений после революции оказалась очень печальной. Об этом можно узнать из фильма «Дальневосточный исход. Янковские».
Юлий Бринер финансировал раскопки стоянок древних людей, раскиданных по всему Сидему. Впоследствии эти стоянки людей железного века стали археологическими памятниками, сохранившимися до сих пор. Внук и тезка Юлия Бринера, после революции эмигрировавший в Америку, стал известным голливудским актером, взявшим псевдоним Юл Бриннер. В связи с его недавним столетием о нем довольно много писали.
Шхуна «Сторож»
Казалось бы, жестокий китобойный промысел, тяжелый быт, постоянное противоборство с дикой природой, суровым океаном и хищными людьми должны были сформировать характер жестокий, грубый, беспощадный. Но с Геком этого почему-то не произошло. Несмотря на внешность морского волка, это был очень глубокий и разносторонний человек. Ему часто приходилось рисковать своей жизнью, спасая другие, и также он воспитывал свою дочь. А еще рассказывал ей мифы и легенды нивхов и других местных народов, которые собирал и записывал, когда приходилось останавливаться у них. Его очерки об экспедициях публиковались в местной газете. Собирал Гек и предметы быта чукчей, коряков, эскимосов, которые позднее передал в образованный во Владивостоке музей Общества изучения Амурского края. Ему же преподнес в дар и свою богатую коллекцию морских обитателей. Владивостокскому и Хабаровскому музеям подарил скелеты китов.
А если Гек и бывал беспощаден, то только к тем, кто уничтожал богатства его страны. В 1892 году он оставил китобойный промысел, и ему было предложено командование парусно-паровой шхуной «Сторож», таможенным судном министерства государственных имуществ. Задачей команды была охрана стадов котиков и лежбища морского зверя в Беринговом и Охотском морях. Курсируя вдоль побережья, они выявляли браконьерские рыбалки и жестко их пресекали, за что японцы прозвали судно Гека «черт-шхуна».
Шесть месяцев в году Гек преследовал американских, норвежских и японских браконьеров. Это была не простая служба, так как для осуществления задач требовалось не одно судно, а целая сторожевая флотилия. И все-таки в тот год русские сторожевые суда задержали в своих территориальных водах 34 иностранные шхуны, которые добыли и скупили у аборигенов 25 тысяч котиковых шкурок. Но береговая охрана котиковых лежбищ была малочисленной и плохо вооруженной. Да и местные жители охотно обменивали ценный мех на продовольствие, мануфактуру и спирт. Гек установил, что только с июля по сентябрь у Командорских островов крейсировало около сорока чужеземных шхун. Вот что писал шкипер о жизни и быте местного населения: «Питались алеуты преимущественно соленым котиковым мясом и вяленой рыбой, изредка американскими консервами. Даже хлеба, основы питания, жителям острова часто не хватало. При нищенских заработках и дороговизне привозного русского снабжения и одежды вполне понятно, что алеуты не только не мешали хищничеству иностранцев, но даже рады были их приезду, чтобы за шкурки котиков добыть необходимые еду и одежду».
В то же время Гек по поручению военного губернатора проводил огромную исследовательскую работу по гидрографии и картографированию. Вместе со своими штурманами они наносили на мореходные карты точное описание отсутствующих в лоциях мысов и бухт, проводили глазомерную съемку берегов. Гек подготовил десять планов и промерил глубины устьев четырех рек северной части Приморья, сделал почти полное описание побережья Чукотки и восточного берега Камчатки. На картах появилось множество новых бухт, мысов. Потом еще долго дальневосточные моряки пользовались навигационными картами, на которых в примечаниях стояло: «По глазомерной съемке шкипера Гека».
Но такая напряженная работа на протяжении всей жизни не могла не сказаться на здоровье шкипера. С возрастом начались болезни и особенно невыносимы стали головные боли. Видимо, смириться с немощью старый морской волк не хотел. В 1904 году вольный шкипер Гек сам пулей поставил точку в своей жизни.
Дочь Фридольфа Гека Елена продолжила морскую династию, выйдя замуж за капитана дальнего плавания Николая Васюковича, их дети — Клавдий, Юлий и Георгий – тоже стали капитанами. В годы советской власти дома Гека были конфискованы, практически все потомки прошли через ГУЛАГ, а записные книжки, которые он вел почти полвека, пропали. Позднее историческую несправедливость стали исправлять. Останки Гека перезахоронили на мемориальном участке Морского кладбища. А его имя дали рыбоохранному судну, которым командовал его внук.
Правнук же - Леонид Юльевич Васюкевич - создал Музей первопроходцев в селе Безверхово Приморского края, на сайте которого можно увидеть фотографии и памятные вещи трех семей легендарных исследователей края - Гека, Янковских и Бринеров. Обязательно загляните.
Интересные фотографии этих замечательных мест и небольшой рассказ о Фридольфе Геке можно найти на канале Край географии.
Спасибо, что дочитали до конца!
Если статья показалась интересной и полезной, ставьте лайки и пишите комментарии!
Подписывайтесь на мой канал!