Трик-трак, трик-трак…
Прислушиваясь одновременно к медлительному, тягучему голосу клиентки и к ровному ходу настенных часов, Виктор вспомнил себя-юношу. Восторженные ахи со стороны взрослых: отличник, почти медалист (ах, если б не почти!), сразу несколько дел, обеими руками, ну просто образец для подражания…
Прошло время. В разум тонкой струйкой влилось понимание: быть образцом – вредно. Надо как все. Надо жить незаметно, работать не больше, чем задано, не выскакивать, ударяя себя в грудь: я! Смогу! Не так: тихо, незаметно. Колосок к колоску, зернышко к зернышку. Потом случилась Та Самая Встреча. Мальчик, ты можешь многое. Я знаю, ты не хочешь. Но придет время – и оно прорвется.
Не лучше ли начать прямо сейчас?
Виктор не чурался странного. Легко дал согласие на «обучение»: все равно работы временно не было, а сбережения (колосок к колоску!) – были. Много позже он понял, как ему повезло. Те, в ком живет Сила, редко заканчивают жизнь в своем уме, не будучи принятыми и обученными. Впрочем, Виктор всегда был везунчиком…
- Каменный сундучок… под деревьями…
- Да-да, - вернулся к разговору Виктор. – И что дальше?
- Я легла в него. Вся.
- В каменный сундучок?
- Я не помню, - Ольгу ощутимо клонило в сон. – Я… легла в него…
- Она не помнит, - сухо треснуло в полумраке. – Вы можете помочь?
Железная леди, с легкой неприязнью подумал Виктор. Он не любил сильных женщин: сказывалась неудачная влюбленность. Даже две, но Иринку можно не считать, всего две недели… Мать Ольги напоминала тополь, разбитый молнией. Неизвестно, почему, но всякий раз, когда Виктор бросал взгляд на высокую светловолосую женщину в достаточно модной одежде, ему представлялось дерево, располосованное сполохом до середины ствола. И все же…
В событии был интерес.
Бредом слова Ольги не были, это было первым, что Виктор проверил, причем дважды – в начале и в середине беседы. Три колечка, скрученных на воду, огонь и ветер, висели мертвым грузом, отказываясь признавать лживость странных слов: легла в сундучок… Каких размеров должен быть «сундучок», чтобы в него поместился человек? Вывод напрашивался один, и от этого было очень, очень неприятно.
- Где этот лес?
- За городом, - щелкнул полумрак. – Может, вы все-таки поможете? Травки, заговоры?
- Не помогу, - невежливо заявил Виктор. – Травки и заговоры здесь бессильны. Вы говорили, это не первый случай. Сколько их было? Периодичность?
Полумрак смолк. Мать Ольги (я даже имя ее не спросил… и не надо! – подумал знахарь) – собиралась с мыслями. Что ж, один плюс: уверенность «железной леди» пошатнулась. Работаем…
- Не было периодичности, - произнесла наконец женщина. – А случаев – семь. Дочь моя - седьмая. Это вам что-то дает?
- Дает.
Виктор не лгал. Теория с лунными фазами рассыпалась… он, впрочем, и не надеялся. Семь случаев. Семь человек (обоего пола), превратившихся в тряпичные куклы. Медлительность, скованность движений и мыслей. Закономерности? Их не было. Разве что…
- Какой у Ольги был характер?
На этот раз пауза висела еще дольше. Мысленно Виктор обругал себя за это «был». Но получалось спросить именно так. И ждать бури.
- Веселый, - тихо ответил, наконец, полумрак. – Они все были добрые, веселые и умные. Странно, правда? Я только сейчас подумала…
Знахарь опустил связку колец на стол. В этой беседе никто не лгал и не бредил. Это было очень плохо. Лучше бы лгали.
Или даже бредили.
- Дайте мне неделю, - сказал, наконец, Виктор. – Я справлюсь…
***
Месяц, светило проклятых душ, выбил на тропе короткую человеческую тень. Виктор усмехнулся криво и злобно: прекрасное время, чтобы грабить и убивать. Одни подонки грабят и убивают других – что может быть смешнее? Он едва не расхохотался в голос, вспомнив, как три дня назад отказал в лечении двум одержимым. Вся тьма мира, он едва сдержался, чтобы не натравить их друг на друга! Знатная вышла бы потеха… зря не сдержался, дурак… Ничего, утром можно будет заняться этой парочкой. А еще нужно слегка подогреть грыжу у той толстухи – тоже мне, королева мира! Может быть только один король…
Месяц, светило печали и любви, скрылся за облаком. Виктор-внутренний держался из последних сил. Три месяца работы – коту под хвост. Дурная слава, почти ненависть во взглядах. Скурвился… ушел во тьму. Ушел – но все еще здесь. Маленькая частичка, которая помнит все, позволит вернуться.
Они все были добрыми, веселыми и хорошими. Как же прекрасно, что у твари под лесом такой утонченный вкус…
Лес встретил Виктора глухим молчанием. Невидимый плотный щит поднялся, вдавился в мужчину. На мгновение глаза Виктора полыхнули зеленью. Скрип пошел по стволам и веткам; щит спал, обнажив дыру в сплетении ветвей. Сейчас знахарь, продавший душу Тьме, был сильнее, много сильнее снулого зверя, раскидывающего под деревьями каменные коробочки. Вот, кстати, первая. Превосходно…
Первая и вторая оказались заполненными: на дне гранитных ларчиков лежали полупрозрачные красные горошины. Крохотные «приемные центры» потерянных душ, куда сливались эмоции и ощущения. Третью Виктор искал так долго, что на концах его пальцев начали потрескивать искры. Еще немного, и он просто подпалил бы старый лес. И тварь это почувствовала. И третья, пустая, коробочка – нашлась.
- К тебе гость, приятель. Отворяй ворота.
Нет, каменный ларчик отказывался открываться. На какое-то мгновение Виктору захотелось расколотить треклятую вещицу, но он вовремя сдержался. Да… ярость должна быть холодной. Ты откроешься, ты знаешь, что будет, если ты, тварь, откажешься подчиняться…
Вот и замечательно.
Каменная шкатулка вспыхнула бледно-серым светом, раздаваясь в размерах. Опускаясь на ледяное дно, Виктор увидел темную плоть неба. Потом послышался крик…
… когда мир перестал вертеться, знахарь понял, что все еще слышит этот страшный крик. Он потряс головой, пытаясь вытряхнуть из ушей дурацкий вопль. Звук стих, но не до конца. Ладно, уже можно жить…
Он огляделся.
Сундука не было. Мало того, не было значительной части деревьев. Просторные прямые тропы прорезали лес во всех направлениях. «Задаст мне лесник», - подумал Виктор. Впрочем, все ерунда, главное – маневры. Тварь, что жила под лесом, мертва. Он знал это. Тварь убил яд его собственной, черной, как уголь, души. Теперь главное – вернуться назад. Во всех смыслах. Душой и телом. Разобраться с одержимыми, подлечить грыжу толстухе… виноват, хорошей женщине Марье Трофимовне. Восстановить репутацию будет чертовски нелегко. Вернуть в душу свет - и того сложнее. Ничего, терпение и труд…
Телефон, чудом не пострадавший в ночной катавасии, отыскался не сразу. Пальцы неловко ткнулись в кнопки… э-э-э… вы мать Ольги, да? Я не спросил вашего имени. Анна Игнатьевна, как Ольга? Э… да, все в порядке. Очень хорошо. Нет, ничего не надо. Правда. Помолитесь о моем успехе в делах, если сможете. Важно? Анна Игнатьевна, вы не представляете, как это для меня важно…
Над лесом вставало солнце.
Спасибо за внимание! Если Вам понравилось, оцените рассказ и подписывайтесь на канал, чтобы быть в центре всего нового и интересного! Маг В Городе всегда с Вами!