Так сложилось, что родилась я в стране, которая после нескольких десятилетий бездуховности, точнее безрелигиозности, вдруг осознала, что по своему Особому Пути она не может идти без Матери-Церкви и кинулась в ее объятия, жадно глотая каждое ее слово. Ну, не именно ее слова, а речи тех, кто от ее имени говорил. А говорили люди разные и разное.
Почему-то мне кажется, что Бог имел ввиду совсем не то, что мы слышим от церковников. Что люди очень скоро стали изменять смыслы Его слов, используя это для своих целей. Цели эти особо не менялись столетиями: власть и обогащение.
Мне наиболее знакомо христианство православное. В него внезапно ударилась обратилась мать, в него же была привлечена и я еще в начальной школе. И понеслось: кайся за каждую мысль и каждый поступок, молись непрестанно, читай каноны, акафисты и правила, не общайся с мальчиками, носи только юбки и только ниже колена.
Однажды в гости пришла давняя мамина подруга и угостила меня баночкой йогурта, но я его не могла попробовать, потому что шел пост, кажется, Рождественский, т.е. дооолгий. Йогурт должен был стоят в холодильнике. Каждый день я видела его и однажды решила незаметно открыть фольгу сверху и немного отпить. Потом еще немного. И так продолжалось, пока баночка не опустела. Нужно ли говорить, сколько адских мук мне было обещано, когда мое преступление было раскрыто? "Боже, ну почему мне нельзя йогурт?!" - мучал меня вопрос.
А ведь и правда, так ли важно было Богу, чтобы я не съела это угощение? Не важнее ли был мир и согласие между мной и мамой?
Еще были книги.
Мама очень любит читать и у нас была хорошая библиотека. Много фантастики. Собрание Стивена Кинга я запомнила по характерной черной обложке с белым черепом на корешке, хотя тогда не интересовалась подобным чтением. А потом появившийся авторитет в лице священника, словно воплотившийся Фамусов, сказал: "Забрать все книги бы да сжечь". И костры пылали в овражке через дорогу. Я тогда не понимала всего кошмара происходящего. Гораздо страшнее мне были рассказы, что в годы СССР ужасные люди жгли иконы и церковные книги. Это сильно позже до меня дойдет, что мы были точно такими же, как и сжигатели икон, только стояли с другой стороны. Нужны ли были Богу наши книжные костры?
Нужна ли была Богу наша квартира, которой мама чуть не лишилась, повинуясь священнику?
Нужны ли были Богу мои внутренние изломы и лицемерие, чтобы казаться своей среди всех этих праведников.
Я так злилась на тех из сверстников, кто открыто отказывался исполнять по расписанию церковные обряды.
Злилась, потому что завидовала им, но не хотела признаваться в этом. Я рисовала их себе обидчиками, нахалами и вообще неправильными людьми. А я - правильная, я хорошая, чтобы мама меня любила. И чтобы не кипеть потом в адском котле, конечно. Наказаний я боялась очень. Но, честно говоря, больше меня волновали наказания, ожидающие здесь и сейчас. Геена Огненная тоже пугала, но она была не слишком реальной в отличие от матери.
И вот еженедельная исповедь. Затем причастие. Затем жизнь, а значит - грехи. Снова исповедь-причастие-грехи. Нескончаемый круговорот. Список грехов был выучен наизусть и на вечерней службе без всякого выражения я повторяла его раз за разом. Грехи не менялись из года в год. Иногда ради разнообразия я добавляла какой-нибудь грех из тех, что перечислены в молитвах. И уже опытные прихожане тоже подсказывали, чем еще я греша. Потом появились книжки, в которых десятки страниц были исписаны тысячами грехов. Оказалось, что само наше существование - грех! Потому что если прервал Иисусову молитву, творимую постоянно в уме - согрешил, подумал о скоромной пище в постный день - согрешил, не прочел утреннее правило - грех, не благословил пищу - грех, возомонил себя выше червя - грех, грех, грех повсюду.
В итоге входишь в состояние, когда, чтобы быть хорошим, ты должен постоянно чувствовать себя плохим (прошу прощения за примитивизм), уничижать себя и лишать удовольствий жизни. Нетрудно догадаться, что психологических проблем собирается при такой жизни целый ком. И ты исповедуешься, очищаешься от грехов еженедельно, ежемесячно, год за годом. Но почему-то при этом лучше не становишься. Если вдруг тебе и померещилось что-то подобное, значит, ты впал в страшный грех прелести и срочно нужно каяться. Круг замыкается и человек оказывается в дне сурка.
Грех называют душевной болезнью. Церковь (по крайней мере Русскую Православную) - лечебницей. Священники - врачеватели душ.
Кажется, в этой лечебнице что-то не так. Врачи уверяют, что их лечение единственно правильное и действенное. Больной приходит сюда с некоторыми болезнями, лечится, принимает лекарство годами. Но, следуя назначенному лечению, не просто не избавляется от проблем, а напротив, приобретает все больше и больше новых болезней. Не слишком эффективная схема спасения больного, не правда ли? Создается впечатление, что в лечении доктора не заинтересованы. Главное, чтобы человек был убежден, что только тут его спасут, и подчинен воле врачевателей. Очень удобный пациент. Делай с ним, что хочешь. О, речь далеко не только о материальных выгодах. Власть над людьми, их умами и душами пьянит похлеще обогащения. Это гораздо более мощный и интересный ресурс. И нет тут речи о спасении душ.
Я не знаю ни одной религии, которая могла бы ответить на все вопросы. Да такой и нет, наверное. Но полученный опыт пробудил большие сомнения в правильности пути, который так уверенно насаживают (именно это слово я и хотела использовать) работники РПЦ.