Найти тему
Джейн Дэй

Другой бы улицей прошёл

В аэропорту Симферополя.
В аэропорту Симферополя.

У судьбы нет причины без причины сводить двух посторонних.

Коко Шанель

Конец июля. В аэропорту Симферополя – не протолкнуться: разгар сезона. Места заняты. На одном из них уже третьи сутки сидела худощавая девчонка лет восемнадцати с зажатым между ног чемоданом и с сумочкой в обнимку. Потерять с трудом найденное место не могла. Кроме разглядывания проходящих, делать было нечего.

Привезли детей из Артека.
Привезли детей из Артека.

- Смотри, артековцы по домам разъезжаются. С подарками: апельсин, банка сгущёнки и печенье, - разговаривали соседки. - Ты когда эти продукты последний раз видела?

- Да уж, только печенье и осталось. Такие наши восьмидесятые. Лишь бы хуже не стало.

Мимо плыло пассажирское море, и размеры вряд ли меньше самого Чёрного моря, ради которого такое столпотворение. Даже не так. Это – муравейник, только каждый «муравей» - сам по себе. Вот прошагал парень с раздутой спортивной сумкой через плечо. Девчонка с интересом придумывала историю с кудрявым светловолосым владельцем сумки: если бы то, тогда ... нет, лучше бы вот так, тогда ...

Парень, уже пройдя пару шагов мимо, резко затормозил, словно что-то щёлкнуло в голове. Обернулся. В глазах, похоже, чертенята так и отплясывали гопака, губы подрагивали, словно от желания расползтись в улыбку, но хозяин сдерживался из последних сил.

- А позволь, милая, ручку, - сказал, будто подражая гадалкам, и протянул загорелую ладонь, - что было, что будет – всё расскажу.

В ответ – озорная усмешка:

- Глаза серые, одет цивильно. На цыгана не похож. Тогда что?

Присел парень на пухлую сумку.

- Ну дар у меня. Не веришь? Проверяй, - помолчал, сдвинул брови. – Значит, так: стоишь ты в аэропорту Караганды, число... э-э, третье июля.

Улыбка упорхнула, во всей фигуре – интерес, подалась вперёд, кулачком – в подбородок.

- Вижу, в цель попал. Слушай дальше. Сняла ты чемодан с транспортёра, повернулась за паспортом, а его и нет – пропал-с ...

Девчонка аж подпрыгнула на месте, хлопнула себя по коленке и засмеялась: «Колись, ясновидящий ты наш. Так я тебе и поверила».

Стукнул парень четырьмя пальцами одной руки о ладонь второй и скорчил гримасу огорчения:

- Вот чёрт, не вышел номер. Права ты, чего уж темнить. Стоял там и я. Наблюдал. Не скрою, восхищался тобой. Жалел, что поздно увидел всю сцену, а то бы помог. Да ты и одна навела шороху. Крепко засел твой образ у меня в памяти. В самолёте за тобой следил, чтобы ещё чего не вышло.

- Спасать бы кинулся, да?

- А то! Ты во мне не сомневайся. Я в десантуре служил. А летел к тётке в Симферополь отдохнуть после армии.

***

Путёвка на Чёрное море «горела». Отпуск мама уже использовала, поэтому вместо неё в профкоме согласились на дочь, даже уговаривали. Родители сказали, что сорок рублей в дорогу – нормально. Таня ухмыльнулась, но спорить не стала.

В аэропорту Караганды пассажиры поднимали багаж на транспортёр, а служащей протягивали паспорт с билетом. Через минуту забирали свой документ со стола и отправлялись в комнату-накопитель для ожидания автобуса. Таня повернулась к столу, но её паспорт... пропал. Робко спросила одного, второго. Пассажиры мотали головами и равнодушно отворачивались. Девчонка слегка кусала губы, сомкнутые в кулачки руки прижимала к груди, полными отчаяния глазами перебегала взглядом с одного на другого и без слов, но явно просила о помощи.

Уже за стеклом виднелся приближающийся автобус, подвозящий к самолёту, и Таня поняла: или сделать что-то из ряда вон выходящее, или остаться без паспорта, потому что помощь или совет никто не предлагал. Решилась на первое.

Времени на раздумья не было.

- Быстро достаньте паспорта, - сорвалась на крик, - и показывайте мне.

Люди выпучили глаза. «Смотрят, как на сумасшедшую, - огрызалась про себя, - их бы в мою шкуру. Не обращать внимания».

- Ну не у вас же пропал паспорт, да? Чего волноваться? - вынужденная защищаться, кинулась, как в бой.

- Вот наши три, - раскрыли документы молодые люди.

- И мой.

- Нас двое, смотри.

- Ой, а у меня два, но лечу одна, - пролепетала женщина средних лет, когда порылась в сумочке.

- Нашлась пропажа! – радости не было предела, выхватила документ, потрясла над головой и... почувствовала такое расслабление тела и духа, что захотелось и зареветь, и засмеяться. Но пришлось взять себя в руки, чтобы, и правда, не приняли за ненормальную.

Отхлестать бы паспортом недотёпу, чтобы была внимательнее и не забирала чужие вещи. Из-за чьей-то рессеянности девушке выпало пережить нервное потрясение.

***

«Я бы и тогда подошёл познакомиться, - думал парень, - но сплоховал. Теперь, раз сама судьба дарит второй шанс, в ладонях несёт счастье, не-е-ет, не упущу. Такую девчонку встретить - удача».

Засмотрелся. Глаза карие, нет – скорее зеленоватые. Умные, внимательные, даже шаловливые. Коса пушистая. Пепельного цвета. Общается, словно знакома с детства. Душа нараспашку, сразу видно...

- Тебя зовут-то как, гадалка? – прервала вопросом.

Протянул руку: «Игорь». Коснулась кончиками пальцев: «Таня».

- А сейчас тоже в одном самолёте полетим? – наугад закинула удочку.

- А то! Чего бы тут околачивался.

- И билет покажешь?

- Вот Фома неверующий. - Порылся в сумке и выудил нужную бумажку.

- Симферополь – Караганда, время вылета – час пятнадцать, - прочитала и радостно засмеялась. Неожиданный смех напугал соседку справа, зато удачно повлиял на соседа слева: спохватился, поднялся и ушёл.

- Класс: местечко нашлось.

Игорь затолкнул сумку под сиденье.

- Слушай, дружочек, - взмолилась девчонка, - пригляди за чемоданом. Я хоть руки сбегаю помыть, да ноги размять хочется. А то сижу ведь безвылазно почти трое суток. Ну, если не считать редких пробежек туда, - засмущалась, - вниз, в общем.

Вскоре вернулась со свёртком.

- Угощайся. Представляешь, удача какая. Вышла на улицу, а там женщина принесла корзину пирожков с повидлом. По пять копеек.

Не евшая три дня Таня приняла пирожки с повидлом за манну небесную.
Не евшая три дня Таня приняла пирожки с повидлом за манну небесную.

Парень не выказал никакого энтузиазма.

- Пон-я-я-тно – сытый, - протянула разочарованно. - А я третий день без еды. Ответ тривиален, - быстро проглотила уголок горячего блаженства, – денег, увы, нет. Потратила на экскурсии. Видела Артек, Никитский ботанический сад, Ласточкино гнездо, Ялту, Севастополь, Малахов курган... всего и не перечислишь.

Игорь улыбался, ему нравилось смотреть, как она ела: щёки порозовели, слегка раздулись, губы от горячего припухли, сама едва не прихрюкивала, а в глазах – смешинка.

- Ну куда ты? - ругала Таня фыркающее и выскакивающее наружу повидло, подхватывала его кончиком языка и хрустела поджаренной корочкой.

Наконец потянулась: «Хорошо-то как». На миг обмякла на сиденье, наслаждаясь растекающейся сытостью, но вдруг окатила Игоря озорным взглядом и продолжила, чутьём понимала, что парень уже неравнодушен к ней:

- Ах да, что же случилось? Всё это – горе от ума, не иначе, - вытянула трубочкой пухлые губы, покачала головой и развела руками. - Закончила я второй курс института, оценки все самые лучшие, а того не сообразила, что «час пятнадцать» - это не день в билете, а ночь перед указанным днём, иначе бы в билете значилось «тринадцать пятнадцать». Я не подумала хорошенько и...

- Приехала к часу дня, - перебил Игорь, - а значит, отстала от самолёта.
- Догадливый.

Деньги перед отъездом Таня рассчитала так: рубль – на автобус до дома и рубль – на всякий случай. Вот тот случай и пришёл в виде пирожков... А самолёт летал раз в трое суток.

- Хорошо, попалась умная кассирша. Вместо штрафа за опоздание, о чём я и понятия не имела, просто поставила на билете новую дату рейса, когда я вывернула перед ней карманы, развела руками, мол, вот я вся тут, нечего мне скрывать, нет у меня денег, совсем нет.

Успокоенная лежащим в кармане билетом, Таня решила, что как-нибудь прожить трое суток - не проблема, прошлась с тяжеленным чемоданом до ближайшего кафе, ужаснулась на совершенно нереальные цены. Даже на стакан чая решила не разменивать свой единственный рубль. И направилась обратно искать место.

Оставив Игоря у чемодана, увидела продавщицу с пирожками и очумела, не верила, что так дёшево. Видимо, частница торговала на страх и риск, поэтому приносила продукцию изредка. Иначе бы рубля хватило на три дня без голода.

- Везучая ты на приключения. В старости будет что вспомнить.

- А ведь могла на месте той кассирши быть чёрствая злюка, упёрлась бы и потрепала нервы. Могло так быть? – Таня взглянула на собеседника. Интуитивно понимала, что и вопрос, и взгляд нужны. Она как бы заигрывала, но без тени кокетства. Умело вела роль, используя вековой опыт, заложенный в подсознании. Парень поймёт, раз просят совета, принимают за близкого.

- Да запросто.

- Я вот всё думаю, - вроде размышляя вслух, говорила Таня. А сама краем глаза поглядывала, держала в поле зрения. - Не может быть, чтобы эти приключения происходили ни для чего. Они никак не вписывались в мои желания. Должна же быть причина.

«Без приключений я бы тебя не встретил, маленькая моя голубка», - подумал загорелый десантник, а вслух предложил, чтобы помочь размяться: "Давай пройдёмся".

Таня хмыкнула: «А чемодан? С собой таскать? Думаешь, сидела бы я здесь трое суток, если бы могла сдать его в камеру хранения? Денег-то нет. Забыл?». Подхватил Игорь чемодан двумя пальцами, сумку – на плечо: «А я на что?». Девчонка только глазами повела – вот так силища.

Прогулявшись, присели под зажжённым фонарём на скамейку.

- Знаешь, один раз пошла на гору с семьёй из соседнего номера – родители и дочка лет семи. Взбирались – смеялись. Пока мать с девочкой рвали цветы для букета, мужчина говорит: «Когда жена уезжает на курорт одна, я спокоен. Ну покрутит роман, вернётся же домой», а сам смотрит в глаза, и взгляд такой противный и сальный. Вот гад. Больше с ними не ходила. Ездила на бесплатные экскурсии, рылась в библиотеке, вечером – на кораблике в море. А как твой отдых? Надеюсь, удался.

- Да никак. Короче – понравилась девчонка-соседка, а ей до меня никакого дела не было.

- Не бывает любви несчастной**. Об этом написано стихотворение.

Парень покачал головой.

- Я согласна с тем, кто так сказал. Любовь, любая, - это подарок.

Игорь поднял удивлённые глаза: не понимал, почему сам не прочувствовал простой истины. Встал, тихонько потянул к себе девчоночьи руки и обнял. Слова были лишними.

Игорь чувствовал  себя на седьмом небе.
Игорь чувствовал себя на седьмом небе.

Ощущая в руках гибкое тело, парень, видимо, на какое-то время выпал из действительности. Услышал горячий шёпот у самого уха и медленно пришёл в себя.

- Ой, кошелёк вытаскивают у мужчины…

За спиной Игоря Таня увидела вора.
За спиной Игоря Таня увидела вора.

- Есть… милиция.

Таня вырвалась, схватила чемодан, и только коса метнулась в воздухе. Не чувствуя тяжести, неслась за вором и кричала, призывая на помощь. Какой-то мужчина подставил убегающему ногу и повалил на асфальт. Подоспевшие к развязке милиционеры довершили «операцию». Для владельца кошелька дело обошлось как нельзя лучше.

Зато на Игоря Таня не смотрела.

- Пойми, - убеждал парень, - тебе тоже угрожала опасность.

Девчонка отворачивалась.

- А тот счастливый хозяин, видишь, на радостях напился, - через некоторое время Игорь снова решился на убеждение, что скачки с чемоданом в руке и звонкий крик на весь аэропорт, скорее, не были необходимостью. - Да и найденному кошельку не обрадовался.

Таня делала вид, что не слышит Игоря. Не прощала равнодушия.

Продвигаясь к трапу самолёта, увидела, как пьяный пассажир шатнулся в сторону и вдруг сграбастал в охапку, видимо, изображая благодарность, при этом гундел:

- Ты смелая. Люблю таких. Иди работать ко мне на овощную базу. И жить можешь со мной. Денег хватит...

Договорить не успел. Игорь силой разомкнул его руки и оттолкнул с брезгливой усмешкой. За что поймал благодарный взгляд: Таня и представить не могла нападения «спасенного», поправляла платье и переплетала растрепавшуюся косу.

Во время посадки в Актюбинске с выходом пассажиров на час Игорь рассказал:

- Никогда не забуду, как в шестом классе дружок Петька оставил в столовой недоеденную булку, а повариха устыдила и всунула со словами: «Потом доешь, не выбрасывай». Хотела как лучше, а получилось... – голос парня задрожал. – Выбежали на улицу после обеда, Петька откусил кусок, взобрался на турник и крутнулся вниз головой. Неожиданно упал и больше не шевельнулся. Я теребил, кричал. А он... Задохнулся… Той самой булкой... Смерть друга на глазах… Не верил . Столько лет прошло, а бледный бездвижный Петька не забывается.

Петька упал с турника и больше не встал.
Петька упал с турника и больше не встал.

Таня уткнулась в плечо парня и всхлипнула.

Игорь наклонился: «Вот почему не кинулся ловить вора. И не хотел, чтобы ты это делала. Жизнь научила. А терять тебя... Нет, ты мне стала...».

Оглушил голос диспетчера о начале посадки.

Девушка смутилась и опустила голову. Но парень уже не сомневался, что она поняла и простила. Дурманили мысли, что несколько часов полёта будет смотреть в зеленоватые глубины её глаз. Это затягивало, словно в омут, желанный и сладостный. Игорь скорее согласился бы утонуть в нём, чем благополучно выплыть.

* Евгений Долматовский

** Борис Заходер