История 2
Школа-школа. У меня всегда со школой все было сложно. Начиная с первого дня. Родители на празднике первого звонка оставили нас с братом в толпе и ушли. Я уже тогда понял, что что-то не так. Передо мной стояла девочка на пол головы выше меня и с гигантскими бантами, поэтому я ничего не видел, а только слышал, как школьный репродуктор радостно каркал, обещая всяческие беды и несчастья типа знаний и умений на наши головы. Так и случилось. Первые два класса я невыразимо мучился со всеми прописями и сложениями. Отлично понимаю Михины (мой сын) сегодняшние вопли. Но вдруг, в какой-то момент, я научился бегло читать, и в голове как щелкнуло. С той поры школа перестала для меня быть главной. У отца всегда была великолепная библиотека научной фантастики. Азимов, Бредбери, Катнер, Саймак, Кларк, Желязны и, конечно, Стругацкие. Иногда мне кажется, что Пересадочную станцию или Шесть спичек я осилил значительно раньше, чем сказку о Золотом петушке. Ну так вот. Пока все мои одноклассники грызли, ломая зубы, гранит науки, я мужественно кого-то спасал, что-то первооткрывал, осваивал и контактировал. Если не было возможности читать, то я рисовал по клеточкам планетарные вездеходы (спасибо "Стране багровых туч"), или средневековые мечи а-ля Румата Эсторский. Сидел я всегда на последней парте, поэтому вытащить меня оттуда не представлялось возможным. Мелкие неприятности, типа контрольных или вызовов к доске, воспринимались философски. Мама рыдала, приходя с родительских собраний. "Ваши дети способные, но.....". Только самые продвинутые учителя смогли меня раскусить, заставляя выныривать из звездных дебрей. Спасибо Лие Тихоновне за то, что я умею считать и Анатолию Ерофеевичу за любовь ко всему живому.
До смешного доходило. Наш преподаватель по литературе считал меня абсолютным неучем. Оценки за четверть редко поднимались выше тройки. Но на выпускном экзамене по литературе ввели новшество-принимали его учителя из других школ. Билет мне достался - Кутузов в "Войне и мире" и Маяковский "Хорошо". По Кутузову я за пару месяцев до этого писал доклад, поэтому просто оттарабанил его быстренько. ("Войну и мир", если что, я прочитал. Всю. На спор. В защиту Льва Николаевича от обвинений в нудности могу сказать, что Голсуорси читать значительно сложнее. Регулярно в процессе находил себя лицом в книге). Вот с Маяковским была беда. Но не та, что вы подумали. Мама очень любила его стихи и привила мне эту любовь. Но вот "Хорошо" в меня не пошло, уж не знаю почему. Предвидя фиаско я в наглую заявил этим двум рафинированным старушкам:
-Это скучная тема! Давайте я Вам лучше Маяковского наизусть почитаю!
-А вы знаете наизусть?
Несчастные. С памятью-то у меня всегда все было хорошо. Остановил меня только лимит времени. Порадовали глаза моего преподавателя, увидевшего оценку. С физикой и химией было тоже самое.
Прочитавшие про память наверняка, зная меня, мерзко похихикали. Но ведь это правда! У меня очень хорошая память на прочитанный текст. Мало того, если в абзаце есть орфографическая ошибка или запятая не там поставлена, то для меня весь этот абзац выглядит неправильно. Вот что касается личных вещей, то тут беда. Я могу потерять любую вещь, вне зависимости от размеров, в радиусе пяти метров и искать её можно годами. У меня никогда не было одинаковых варежек. Резинки, пуговицы и цепи слабо помогали. Ненавижу шапки.
Опять отвлекся. Миха, ноя про прописи, даже близко не знает, что ему еще предстоит. Бедненький.